Никогда с тобой - Адалин Черно

Глава 33

Соня

Избегать Тана уже входит у меня в привычку. С утра я намеренно жду, пока он уедет, а в институте не иду на обед, сбегая в кафе неподалеку вместе со Стефанией. Я предполагала, что мне придется объясняться перед подругой, но она стала извиняться первой. Якобы за то, что бросила меня и уехала с другими.

Домой добираюсь, как и обычно, на такси. Страшно по пути к своей комнате. Очень страшно, но как только дверь за собой захлопываю, выдыхаю и сползаю по деревянному полотну вниз.

Объяснений тому, что произошло в тоннеле, у меня нет. И если действия Тана вполне понятны, то моя реакция, а точнее, ее отсутствие, пугает. Это Стасу свойственно сходить с ума и жаждать получать то, что захочется в данную минуту. Для него нет табу и ограничений, он хочет и берет, а я… что случилось со мной, и почему я его не оттолкнула?

Да что там не оттолкнула?!

Я ведь отвечала. Неумело, потому что прежде не целовалась, но пыталась, так же шевелила губами и… трогала его. Боже, я трогала Тана, своего сводного брата, того, кто возненавидел меня с первой секунды нашей встречи! А я? Я ведь тоже должна!

После всего, что он сказал и сделал, это было неминуемо, но вместо этого я предаюсь воспоминаниям. Перед глазами возникает наш поцелуй, эмоции словно материализуются. Я переношусь в темный туннель и снова проживаю наш поцелуй. Его горячие влажные губы на моих.

Забыть! Господи, пожалуйста, я должна выбросить это из головы.

Резкий стук в дверь вынуждает вздрогнуть и быстро подскочить на ноги. Успеваю закинуть сумку на кровать, прежде чем дверь открывается, и на пороге появляется мама.

— Ты так быстро прошмыгнула, я не успела тебя позвать, — сетует, когда входит.

— Устала после универа, — оправдываюсь. — Сегодня было много занятий.

— Понимаю, — она кивает.

После случившегося в гостиной мы не разговаривали. Так вышло, что сейчас – первый раз, когда мы видимся. Я чувствую неловкость, которая повисает в воздухе, хотя раньше такого у нас с мамой не было. Мы всегда могли откровенно поговорить, даже если накануне по какой-то причине поссорились.

— Я хотела поговорить, — выдает мама и прикрывает за собой дверь. — Без свидетелей.

— Хорошо.

— У вас с тем мальчиком серьезно? — сразу подходит к главному.

— Мы просто друзья, я тебе уже говорила.

— Мне так не показалось, — мотает головой. — Он друг Стаса, Соня.

— И что, мам? Я не могу с ним дружить?

— А ты уверена, что он хочет с тобой именно дружить? — тон мамы меняется на поучительный. — Мальчики, малыш, обычно не дружат с девочками.

— Мы дружим, — заявляю уверенно.

С Кимом я общаюсь, а мама делает выводы только по Тану. Считает, что Ким такой же. Жесткий, недовольный, с чрезмерным чувством вседозволенности. Только вот в окружении Стаса не все такие.

— Я говорила с Богданом, и он сказал, что давно знает Кима. Он… не очень хороший.

— А кто хороший, мама? — не выдерживаю. — Кто? Богдан Петрович? Ты знаешь, что он делает со своим сыном, когда ты не видишь?

По маминым отнюдь не удивленным глазам понимаю, что все она знает.

— Он его избивает.

Я тут же жалею о сказанных словах. Во-первых, мама все равно ничем не поможет, а во-вторых, я вроде как не должна была знать эту информацию.

— Он его воспитывает, — тихо говорит мама.

— Воспитывает?!

Я в ужасе отшатываюсь.

— Надеюсь, меня он не собирается так воспитывать? Или тоже планирует?

— Что ты! — тут же бросается с объяснениями. — Он тебя и пальцем не тронет! Ты у меня послушная, понимающая, хорошая девочка.

Тук. Тук. Тук.

Удары сердца становятся прерывистыми. В груди больно сжимает. Моя мама изменилась. Я понимаю это только сейчас, глядя на ее похудевшую фигуру, слегка осунувшееся лицо и насквозь пропитанную фальшью улыбку. Она — другая. С папой она была счастливой. Улыбалась, веселилась, сияла счастьем. Еще тогда, когда он был здоров, но все же. Последние годы нам дались нелегко. Мама все чаще была хмурой, заплаканной, но и сейчас, в новых отношениях, она выглядит ничуть не лучше.

— Он и тебя запугивает? — выстреливаю догадкой.

— Нет, что ты, — поспешно оправдывается.

— Боже, мама, давай уйдем. Сбежим! Мы же можем вернуться? В нашу прежнюю квартиру. Я больше не хочу здесь находиться.

— Ну ты чего такое говоришь? — мягко отвечает мама. — Куда сбежим? Ты испугалась, что ли? Доченька…

Мама протягивает ко мне руки для объятий, но я уворачиваюсь. В итоге оказываюсь у двери, а мама у кровати. — Сонь, все в порядке. Со мной все хорошо, меня никто не трогает, не выдумывай. Стас заслужил такого к себе отношения и даже не думай его жалеть! Он с отцом так разговаривает! Ты себе подобного никогда не позволяла.

Почему-то становится обидно за Тана. Если даже моя мама, которую я считала едва ли не самым сострадательным человеком, считает, что действия Богдана Петровича вполне оправданы, то все это продолжится. Я, конечно, не считаю Тана святым. Он многое наговорил и мне и моей маме, с отцом разговаривает не лучше, но рукоприкладство…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍