100 великих узников - Надежда Ионина

Меншиков в Березове. Картина В.И. Сурикова

Чтобы император не подпал под чужое влияние, А.Д. Меншиков перевез 12-летнего монарха в свой дом и окружил надежными людьми, а 25 мая устроил торжественное обручение его со своей дочерью Марией, которую после этого стали поминать в церквах великой княжной и нареченной невестой императора. Еще раньше, 13 мая, А.Д. Меншиков получил от юного императора давно желанное звание генералиссимуса, и таким образом, имея под своей властью все сухопутные и морские силы государства, он стал считать себя в полной безопасности от всяких интриг и ударов судьбы.

Но светлейший князь ошибался: люди, которыми он окружил Петра II и которых осыпал милостями, не были ему друзьями. Слишком свежи были в их памяти прежние обиды, слишком хорошо помнили они его прежнее высокомерие по отношению к ним. Да и милости светлейшего князя – выскочки, которого они считали гораздо ниже себя, – их только раздражали. Поэтому династические замыслы А.Д. Меншикова вызвали тревогу в стане его врагов, хотя сам он не сознавал грозившей ему опасности. А между тем противники его составили заговор, чтобы подорвать влияние всесильного временщика на юного царя. В заговор вошли виднейшие представители родовой аристократии (князья Голицыны и Долгорукие) и представители новой знати, бывшие одно время приверженцами А.Д. Меншикова, но вовремя угадавшие перемену политических сил при дворе.

Над головой А.Д. Меншикова сгущались тучи. Он мог бы использовать единственную, пожалуй, возможность – как президент Военной коллегии, поднять по тревоге гвардию и артиллерийские войска, встать во главе их и заставить заговорщиков капитулировать. Правда, в случае неудачи это стоило бы ему головы, может быть, поэтому светлейший князь и не отважился пойти на риск.

После указа о домашнем аресте Петр II подписал и указ о ссылке А.Д. Меншикова с семьей, лишив его всех чинов и «кавалерий» (орденов). Рано утром 11 сентября из Санкт-Петербурга вышел огромный обоз, увозивший семейство светлейшего князя и родственников жены в ссылку. Прислуги за ними следовало 127 человек; за бывшей невестой императора следовал ее прежний штат – гофмейстер, паж, четыре конюха и т. д., и таким образом, выезд А.Д. Меншикова совсем не был похож на отправку ссыльных.

Тайный верховный совет распорядился отправить светлейшего князя в его нижегородские деревни, где ему надлежало жить безвыездно. Но потом указ о ссылке был изменен, и местом ее был назначен город Раненбург[31]. Осенняя непогода, разбитые дороги и длительные остановки в пути из-за частых приступов горловой чахотки у А.Д. Меншикова задерживали продвижение обоза. Только в начале ноября конвойная команда доставила ссыльных в Раненбург, где их поместили в крепость под охраной из 180 человек.

Светлейший князь не терял надежды вернуться ко двору и еще во время переезда в Раненбург не раз посылал письма в Москву и Новгород с просьбами о ходатайстве за него. Но более всего хлопотали его жена и свояченица Варвара Арсеньева. А вероятность возвращения существовала, так как князь Долгорукий думал женить своего сына на одной из дочерей А.Д. Меншикова. Мог осуществиться и брак его сына с одной из дочерей князя Голицына, а до этого светлейший князь намеревался, пользуясь своим богатством, спокойно жить в Раненбурге.

Ссылка в Раненбург была лишь предварительной, чтобы обеспечить свободу расследования и установления вины свергнутого властелина. А.Д. Меншикова обвиняли в том, что он угрозами принудил царя согласиться на обручение со своей дочерью, «чинил многие противности» царице Евдокии Федоровне, самовольно рассылал по учреждениям указы и повеления, которые «не только императорской власти противны, но и государству вредительны» были, вымогал казенные суммы, брал взятки, присваивал частные имения. Когда началось следствие, у А.Д. Меншикова конфисковали 90 000 крестьянских душ; города Ораниенбаум, Ямбург, Копорье, Раненбург, Почеп и Батурин; 4 миллиона рублей наличными, капиталы в заграничных банках на 9 миллионов рублей; бриллиантов и других драгоценных камней на 1 000 000 рублей; три перемены серебряных тарелок (по 24 дюжины каждая), столовые приборы и 105 пудов золотой посуды. Кроме имений в России, у светлейшего князя были земли в Ливонии, Польше и других странах; король прусский подарил ему поместье Речек, а император германский – герцогство Козельское. Что же касается домов с роскошной меблировкой, драгоценной домашней утварью, усыпанной драгоценными камнями одеждой, – этому добру и счета не было.

По окончании следствия А.Д. Меншикову было объявлено решение: сослать его в Пустозерский острог вместе с женой, сыном Александром и дочерью Александрой, а старшую дочь Марию отправить в Горицкий девичий монастырь на Белоозеро. В окончательном протоколе, подписанном 4 апреля 1728 года, местом ссылки для всего семейства назначался сибирский городок Березов.

В середине апреля из Раненбурга вышел обоз, увозивший семейство Меншиковых в сибирскую ссылку. Но Верховный тайный совет приготовил им еще одно испытание: в 8 верстах от города ссыльным приказали выйти из повозок, а солдатам и дворне выбросить на дорогу все их пожитки, чтобы проверить, не увезли ли они чего лишнего, не указанного в описи. У самого А.Д. Меншикова «лишним» оказался изношенный шлафрок, подбитый беличьим мехом, два бумажных колпака, ношеные чулки, три черепаховых гребня, кошелек с 59 копейками, четыре скатерти… Юный князь набрал с собой много запасного платья, чулок и разных мелких вещиц (инструменты, зеркальце, три гребня, три жестянки), но и для ребенка не было сострадания; у него отобрали даже мешочек с полушками на общую сумму два рубля. В суконном зеленом кафтане и пуховой шляпе сел он в повозку и стал смотреть, как обирают его сестер…

Городок Березов располагался на берегу реки Сосвы, недалеко от места впадения ее в Обь. Его построили во времена правления царя Федора Иоанновича для упрочения русского владычества над покоренными остяками. При основании своем город был обнесен рвом, валом и деревянной стеной с башнями. Отдаленность и пустынность с самого начала сделали Березов местом ссылки важных государственных преступников. Но не только удаленность служила наказанием для ссылаемых в этот край людей, местный климат тоже увеличивал их страдания. Летом, при жаре в 27°, над городом поднимались болотные испарения и воздух становился невыносимо душным; зимой морозы достигали 45°, земля целых восемь месяцев была покрыта снегом, холод захватывал дыхание и мгновенно превращал выдыхаемый пар в иней…

В эти места и привезли А.Д. Меншикова с детьми, поместив их в острог, построенный в 1724 году. Это было длинное деревянное здание с узкими закругленными окнами, разделенное на четыре комнаты: одну занял князь с 13-летним сыном, другую – его дочери, третью – прислуга, а в четвертой хранились съестные припасы. Княгини Дарьи Михайловны уже не было в живых: бедная женщина, ослепшая от слез и горя, уже из Раненбурга выехала больная. Езда на телеге, скудная арестантская пища, отсутствие медицинской помощи ускорили ее смерть, и в середине мая, в 12 верстах от Казани, она умерла в крестьянской избе на руках своего семейства.

Еще до приезда ссыльных разнеслись слухи о прибытии любимца Петра I, и многие заранее радовались, что увидят в оковах человека, который еще так недавно заставлял трепетать всю Россию. Лишь только он въехал в Березов, два боярина, отправленные в ссылку в его правление, вышли навстречу и провожали все семейство бранными словами. Ничуть не оскорбившись, князь сказал одному из них: «Твои упреки и твои поносительные слова справедливы. Я заслужил, удовлетвори себя, насыть себя хоть сим, потому что ты не можешь более мстить человеку в моем состоянии. Я тобою пожертвовал политическому моему миру для того, что твои добродетели и твоя непреклонность от истины затмевали меня или кидали такую черную тень на меня, что я лишался всего блеску своего».

Несчастье свое светлейший князь сносил с большой твердостью. Никто никогда не слышал, чтобы он роптал на судьбу; ежедневно внушал он детям своим, что воле Божьей и воле государевой следует свято повиноваться. Но иногда и он не мог скрыть ужаса, какому подверг невинных детей своих, и тогда он рыдал, терзая себя до исступления. Однако дети своими ласками и ангельскими поцелуями возвращали отцу твердость духа.

Еще в Тобольске ссыльный князь купил пилы разной величины, топоры, гвозди и орудия труда, нужные для земледелия. Не забыл приобрести невод и удочки, запасся разными злаковыми семенами. Когда все закупки были сделаны, остаток из отпущенных ему 500 рублей просил отдать бедным. В Березове все черные работы они исполняли сами: княжна Мария взяла на себя кухонные заботы, княжна Александра стирала белье. Через какое-то время после прибытия бедным ссыльным привели быка, четырех коров, коз, баранов и множество домашней птицы. А.Д. Меншиков так никогда и не узнал, кто оказал им такое благодеяние.