«Если», 2006 № 1 - Журнал «Если»

— как вдруг обнаружила, что не в состоянии мыслить рационально.

С этого момента и всего за несколько секунд она испытала полный спектр всех моментов страсти, которые ей доводилось испытать. Экстаз и единение, пережитые девушкой всего несколько раз — и лишь частично, как она теперь поняла, — пронзили ее потоком ощущений. Тело содрогнулось от спазмов чистого наслаждения. Все ее существо запело, вознесенное на небеса. Ей удалось ухватиться за этот поток и оседлать его. Лишь бешеная скорость могла соответствовать его сути и мчаться на нем. Рут ощутила себя расплющенной на микросекунды — внутренние интервалы времени, которыми оперировал Стрелец.

Головокружительная, ослепляющая скорость. Пока человеческий нейрон заряжался для передачи нервного импульса, здесь успевали пронестись огромные потоки мыслей и информации. Каскады умозаключений и переживаний были подобны речным порогам, которые она не могла видеть, а только ощущать: кинестетическое ускорение, потоки, которые постепенно сливались в восхитительный ментальный туман.

Мысли и чувства стали неразличимы.

Она очнулась в коконе. Прошло лишь несколько минут с того момента, когда она еще сознавала, что такое время.

Тем не менее она знала, что именно произошло.

И пожалела о том, что все кончилось.

И возненавидела себя за это сожаление.

— Он меня использовал.

— В переносном смысле… — начал было Сайло.

— Против моей воли!

— Это лишь твои слова, — рассудительно произнес Сайло. — Записи являются лишь бледной тенью произошедшего, поэтому я, пропустив их через себя, не могу утверждать…

— Да как вы вообще способны об этом судить? — насмешливо бросила Рут.

— Я намерен прекратить эту дискуссию.

— Проклятье, да ведь вы знали, что он это сделает!

Сайло покачал головой:

— Я не способен предсказать поведение коллективного разума. И никто не способен.

— Но вы, по крайней мере, предполагали, что он отыщет способ пробраться в меня, чтобы… спариться со мной. Причем на уровне, к которому мы, бедные жалкие людишки, можем лишь приблизиться, потому что всегда пребываем в двух различных телах. А он был в моем. Он… они… знали, что в процессе перевода можно отыскать пути, лазейки, закоулки… — Она смолкла от возмущения.

— Я уверен, что описание такого переживания невозможно. — В неизменно холодных глазах Сайло, кажется, проявилось искреннее сожаление.

Да? Откуда тебе знать? Но произнесла как можно более сухо:

— Вы можете сами просмотреть записи, увидеть…

— Не хочу.

— Просто для оценки…

— Нет.

Рут охватило внезапное и резкое смущение. Уж если даже мужчины весьма чувствительны к таким моментам, то для бесполого нота это такое…

Насколько чужими окажутся подобные впечатления для Сайло — причем чужими в двух различных смыслах этого слова? Она внезапно поняла, что на ландшафте желаний имеются провинции, посетить которые Сайло не в силах. А туда, где побывали она и Стрелец, не заглядывал еще ни один человек. Сайло не мог туда отправиться. Не исключено, что и обычный человек — тоже.

— Я знаю, что это для тебя важно, — сказал Сайло. — Ты должна также знать, что Стрелец передал нам в твоем переводе — пока у тебя был… э-э… припадок — ключевую инженерную схему гелиосферной защиты.

— Те самые цилиндры… — пробормотала она.

— Да, мы сможем их создать, и очень скоро. «Технически сладкое решение», — как сказал мне префект. Высшие административные учреждения уже начали все необходимые работы. Они взяли твою информацию и превращают ее в гигантские конструкции на полюсах Юпитера. К этой работе подключилось все уцелевшее население юпитерианского Пояса.

— И все это на основе… моей информации?

— Твоя работа оказалась наиболее важной. Но мы не должны были тебе об этом говорить.

Она тряхнула головой, проясняя мысли.

— Чтобы у меня от волнения не затряслись руки?

— Они ведь у тебя не трясутся. Совершенно. — Сайло загадочно улыбнулся, приподняв бровь.

— Вы знали, — повторила она ледяным тоном. — О том, что он сделает.

— Я не понимаю смысла твоих слов.

Она разглядывала лицо Сайло, с которого все еще не сошла непонятная улыбочка. «Запомни, — подумала она, — что нот может быть таким же занудой, как и обычный человек».

Колоссальный разряд магнитосферного потенциала Юпитера был энергетическим событием, не имеющим аналогов в течение всех тысячелетий неустанных попыток человечества обуздать природу.

Стрелец одарил физиков знаниями, на распутывание которых у них уйдет столетие. Но в данный момент существовал только один важный факт: если высвободить плазменные спирали под правильным углом и направлять их электродинамическими генераторами (созданными из пленок ионизированного бария), то из системы Юпитера вырвется ток потрясающей силы.

Почти со скоростью света он пересек направленный внутрь выступ гелиосферы. Порожденные столкновением токи замелькали в нелинейном танце, двигаясь в сложной гармонии и сплетаясь в структуру, рожденную за несколько секунд.

Всего за минуту сформировалась замысловатая паутина силовых линий. А уже через час проникновение межзвездного газа в Солнечную систему прекратилось. Его фронт застыл, накатывая волнами на магнитные силовые линии перешедшего в наступление Юпитера. И обрел стабильность.

Очень быстро люди — непочтительные даже перед лицом катастрофы — назвали свое спасение Корзиной. Невидимая глазу, эта гигантская сеть размером с внутреннюю Солнечную систему была сделана из невесомых силовых полей. Но в то же время она была невероятно мошной — динамически реагирующим экраном, который защищал Землю от раскаленной смерти. Водородная стена бурлила красными сполохами в ночном небе. Многим она казалась разъяренным животным, пойманным наконец-то в невесомую паутину.

Рут наблюдала эту картину, стоя на главной площади в толпе, насчитывающей около полумиллиона человек. Было удивительно думать, что обычные приматы лишили силы такое могучее давление, превратив его всего-навсего в страшноватое зрелище.

Мы выражаем благодарность.

Рут была напряжена и с трудом дышала. Ужас нового пребывания в коконе лишил ее дара речи.

Мы пришли к выводу, что у вас существует традиция благодарить партнера, и особенно даму — после.

— Даже… даже не пытайтесь.

С того момента Мы стали чем-то новым.