Повесть о Сегри и Абенсеррахах - Хинес Перес де Ита

Возвратимся теперь к нашему прерванному рассказу о событиях, последовавших за взятием Альгамы. Наш мавританский историк рассказывает, что Молодой король, собрав своих людей и не откладывая дела ни на один миг, выступил из Гранады и поспешно двинулся на выручку Альгамы. Но все его рвение оказалось напрасным, ибо к его прибытию христиане уже овладели не только городом, но и его замком со всеми башнями и бастионами. Тем не менее между маврами и христианами произошло большое сражение, в котором свыше тридцати Сегри пало от рук Абенсеррахов-христиан: их тут было более пятидесяти под начальством маркиза де Калис. Наконец отвага христианских рыцарей опрокинула и рассеяла мавров. Увидев это, король Гранады вернулся обратно. Но едва достиг Гранады, как снова велел трубить сбор и, собравши новое, еще более многочисленное войско, опять пошел на Альгаму. Ночью тайно он велел приставить к городским стенам лестницы, и нескольким маврам удалось проникнуть внутрь; но христиане подняли тревогу, схватились за оружие, вступили в бой с проникшими в город маврами, перебили их всех и не впустили следующих за ними. Молодой король, видя, что его труды опять пропали даром, вернулся в Гранаду.

Опечаленный и разгневанный тем, что ему ничего не удалось поправить, он послал за альгамским алькайдом по имени Бенкомихар, бежавшим в Лоху под защиту тамошнего алькайда. Послы короля, предъявив свои полномочия, схватили его и тут же объявили ему, что король приказал, другим в острастку, отрубить ему голову, доставить ее в Гранаду и поместить на вратах Альгамбры в наказание за то, что он потерял столь сильную крепость. Схваченный алькайд ответил, что он не виноват в потере города: король сам ему дал позволение отлучиться в Антекеру на свадьбу к его сестре, которую добрый алькайд Нарваэс выдавал там замуж за одного рыцаря; король позволил ему находиться в отлучке на восемь дней дольше срока, о каком он просил. Несчастье с Альгамой сильно печалит и его самого, потому что, если король потерял город, то он потерял жену и детей. Оправдания альгамского алькайда показались недостаточными, его свезли в Гранаду, отрубили ему там голову и прибили ее на вратах Альгамбры. А про это событие сложили следующий старый и печальный романс:

– Нам тебя казнить велели.Седовласого алькайдаС шелковистой бородою,Ибо отдал ты Альгаму.Голова твоя пусть будетНа стенах стоять Альгамбры;Всем другим во устрашеньеОбрекаешься ты казни.Не простит король, что отданГород сильный христианам.Короля людей прослушав,Отвечал алькайд несчастный:– Я в утрате не повинен,Королю вы передайте, –Без меня случилось горе,Без меня взята Альгама.Я поехал в Антекеру,Где сестра справляла свадьбу.(Свадьбу молньей пусть сожгло быИ меня туда позвавших!)Позволенье на поездкуСам король охотно дал мне.Я просил о двух неделях –Отпустил меня он на три.Я и сам скорблю глубокоОб утраченной Альгаме.Королем потерян город,Я же честь свою утратил.Я утратил все, что в жизниСоставляло мне отраду:Потерял мою супругу.Вместе дочь – цветок Гранады.В город вторгшись, как рабынюВзял ее маркиз де Калис.Предлагал большой я выкуп –Он на выкуп не согласен.Передать в ответ велел мне:– Дочь твоя христианкой стала,И дано в крещенье имяЕй Мария из Альгамы;Но Фатимой в бедном сердцеУ меня навек осталась.Оправданья бесполезны, –Повезли его в Гранаду.Там король его не слушал,А велел казнить тотчас же.Отсеченной головою.Водруженной на Альгамбре,Заплатил алькайд невинныйКоролю за град Альгаму.

После исполнения приговора над альгамским алькайдом рыцари стали говорить, что дяде короля следовало бы теперь выступить со своими людьми и попробовать отбить Альгаму обратно или же по крайней мере как-нибудь иначе отомстить христианам. Но правитель возражал на это, что ему и так много заботы поддерживать мир в самой Гранаде и охранять ее, и потому ни он, ни его люди не выступят. Тем временем все рыцари, сторонники короля Мулаасена, поняли, что дурно они поступили, отказав в повиновении его сыну, что закон и правота на стороне королевского сына, а не королевского брата и что верность первому из них – долг благородных и честных рыцарей. Придя к такому заключению, все главные роды Гранады примкнули к Молодому королю и изъявили свою покорность: то были Гасулы, Альдорадины, Венеги, Алабесы и все их приверженцы, все враги Сегри; но над враждой, еще не улегшейся, превозмог разум, а благородство оказалось сильнее затаенной злобы. Так что с дядей короля остались одни только Альморади и Марины, да еще немного горожан. Кругом все твердили, что правитель должен пойти на христиан и постараться отомстить им за взятие Альгамы, а не сидеть в углу как бесполезный и трусливый человек, раз он претендует на скипетр и корону. На все это правитель и его сторонники Альморади и Марины отвечали, что они должны беречь Гранаду. Среди таких споров Малик Алабес, преисполнившись гнева, сказал им: «Вы трусы и негодяи! Не блюдете законов истинного рыцарства! Не хотите идти сражаться с христианами и насилием стараетесь возвести на королевский престол того, кто не достоин этого ни по своему праву, ни по личным качествам!»

Услышав такие слова, все Альморади сейчас же схватились за оружие и бросились на Алабесов, а Алабесы устремились на них. Гасулы не испытывали радости при виде этого события и, взявшись за мечи, обрушились на Альморади и Маринов с таким пылом, что за короткий промежуток времени перебили их больше тридцати; Альморади же тоже убили многих Гасулов и Алабесов.

Тут поднялись все роды друг против друга, снова запылала в Гранаде гражданская война и с обеих сторон обильно заструилась кровь. Постоянно больше всего доставалось Альморади и Маринам, хотя за них и стояло много простого люда и других рыцарских родов. В конце концов им пришлось настолько плохо, что они вынуждены были укрыться в Альбайсине. Вышли оба короля, встали во главе своих сторонников. И если бы не вмешательство альфаки и знатных гранадских дам, удержавших: одни – своих мужей, другие – братьев, третьи – родственников, и благородного Мусы с многочисленными конными рыцарями, вставшего между сражающимися, Гранаде в тот день было бы суждено безвозвратно погибнуть. Но мудрым альфаки своими речами удалось умиротворить жестокую междоусобную распрю. Альморади понесли большие потери. Муса не знал, что делать и за кого стоять, ибо Молодой король был ему братом, а правитель – дядей. Все же он принял сторону первого, как короля по праву. Едва улеглись эти волнения и междоусобица, как один альфаки по имени Морабут обратился к гранадскому рыцарству на Пласа-Нуэва с длинной проповедью. Проповедь эту мавр-летописец пожелал включить в свою хронику, ибо произнес ее человек, славившийся своей мудростью и слывший одним из лучших среди альфаки. Речь его начиналась следующим образом:

– Гранады граждане, что это значит?Зачем братоубийственной враждою,Безумью ярости отдавшись слепо,Вы губите себя и славный город?Забыли разве вы, что нашим стенамНеверных рати дерзко угрожают?Так время ли теперь домашним распрям!Блюдете ль, чтите ль вы закон великий,Что нам завещан волей Магомета?Кто послан был сюда аллахом вечным?Велел ли он, чтоб брат с мечом на братаВосстал в огне междоусобной брани?.Взгляните: нету улицы в столице,Где б трупов не было убитых мавров –Несчастных жертв преступной, дикой смуты.А скольких мы предали погребенью!И каждый день Гранада свежей кровьюСвой лик печальный умывает щедро.Но если вдруг враги своим потокомДолину наводнят у стен столицы, –Мечей найдется ль много, в бой готовых,Чтоб защитить тогда несчастный город?Ужель не видно вам, как христианеСвоих надежд надменные побегиПитают видом ваших распрей злобных,Как ваша кровь им служит соком жизни?Так обратите же во имя небаСвои мечи, что до сих пор терзалиВойной гражданской наше королевство,Навстречу стягам ратей чужеземных!Останетесь по-прежнему вы глухи?Тогда Гранады гибель не минует.Уже теперь мне чудится порою:В ее стенах я вижу ряд проломов –Плоды работы вражеских таранов,И вместо неприступных цитаделей –Следы пожаров, пыль и прах развалин.Не дайте явью стать виденьям страшным!От хищных рук врагов да сохранитеАльгамбры блеск и башни золотые,Фонтанов мраморных великолепьеИ сень садов – царей отдохновенье!Златых знамен, из Африки пришедшихС завоевателем на эту землю.Не дайте захватить врагу, Фернандо,Кто, полный дерзости, к тому стремится!Объединитесь же, пока не поздно,Предайте же скорей забвенью распри!Когда народ вражда внутри терзает,Врага извне он отразить не в силах.Речей моих ужели не довольно.Ужели доводов разумных этихВам не довольно, чтобы вас заставитьКонец всем положить преступным ссорам?Союз друг с другом закрепивши дружбы,Навстречу пришлецам идите смело!Когда желанье в нашем сердце живоГранады славной отвратить паденье,То заключите мир между собою,Как то велят законы Магомета.

Это и еще многое другое сказал тот альфаки в день возобновления гражданской войны в Гранаде; его мудрая речь умиротворила враждующих, и тут же был составлен большой отряд конных и пеших воинов. Во главе его встал Молодой король, полный желания выступить против христиан. Все они, поклявшись или отомстить за потерю Альгамы, или умереть, выступили из Гранады с намерением не останавливаться, покуда не проникнут в самую глубь Андалусии и не возьмут какого-нибудь христианского города. Так достигли они Лусены и остановились в полутора милях от нее. Здесь король разделил свое войско на три отряда. Одним предводительствовал он сам, второй отдал под начальство своего старшего альгвасила, а третий – храброго вождя по имени Алатар из Лохи. Достигнув Лусены, они прошли по всем окрестностям ее, многое разрушили и захватили большую добычу. Об этом набеге мавров стало известно в Лу-сене, Баэне и Кабре; поэтому алькайд Лос-Донселес и граф Кабрский выступили против них с многочисленными отрядами. Когда мавры увидели направляющийся против них отряд христиан, они соединили свои три отряда в один, поместив кавалерию в середину. Храбрые андалусийцы бросились на них таким образом, что после жаркого боя мавры были обращены в бегство благодаря доблести алькайда Лос-Донселес и графа Кабры. И на берегу ручья, который одни называют ручьем Мартина Гонсалеса, а другие Свиным ручьем, были взяты в плен злополучный король Гранады и многие из его войска. Остальные мавры, разбитые и лишившиеся своего полководца, бежали назад в Гранаду. Плененного Молодого короля свезли сначала в Ваэну, потом в Кордову, к королю дону Фернандо. Вскоре туда прибыли послы из Гранады – предлагать за своего короля выкуп. Между кастильскими грандами и военачальниками возник горячий спор: отпустить или нет за выкуп Молодого короля? В конце концов выкуп был принят. Молодому королю возвращена свобода, но при этом взята с него клятва, что он отныне будет считать себя вассалом короля Фернандо и никогда не поднимет против него оружия. За это король дон Фернандо разослал всем своим пограничным с Гранадой алькайдам повеление поддерживать Молодого короля против его внутренних врагов и не трогать мавров, выходящих обрабатывать свои поля и сеять. После того, как договор был закреплен и подписан обеими сторонами, христианский король Фернандо оделил Молодого короля богатыми, ценными дарами, и тот отправился в Гранаду. Когда мавры Гранады и правитель узнали о заключенном союзе и об обещании христианским королем помощи Молодому королю, они встревожились, опасаясь, как бы из-за этого договора не погибла Гранада; и дядя короля обратился ко всем с длинной речью: