Кровь демона - Олег Лукьянов

Прокравшись к последнему амбару, он заглянул за угол и вмерз в стену. На пустыре рядом с крепостной стеной кипел неравный бой. Правда с чьей стороны была неравность, и каким был баланс сил — Сэт не имел ни малейшего представления.

Доселе он видел рыцарей лишь раз — когда прятался за валуном после боя с разбойниками. В тот раз он мало что разглядел, однако сейчас он видел рыцаря во всех деталях.

По виду толстенные, не уступающие Силовым, доспехи из литой бронзы, сковывали движения рыцаря и не давали его короткому копью с широченным лезвием разойтись вовсю. Тяжелый осадный щит, за которым он регулярно скрывался от ударов, напомнил щит полицейского спецназа с той лишь разницей, что в нем не было видеоэкрана, а с внешней стороны к нему были прикреплены сотни металлических десятисантиметровых шипов. Сам же бронзовый воин имел вид демона вышедшего на охоту.

Доспехи, усеянные шипами и разнообразными крючками, местами были полностью залиты кровью, а решетчатое забрало орошено мелкими, но оттого еще более заметными алыми крапинками.

И вот это самое грохочущее и лязгающее чудовище сейчас отбивалось от насевшей толпы бандитов. Всего их было пять, но в чахлой траве Саймон заметил еще несколько успевших отправиться на тот свет разбойников. Ближайший к сватке, как раз сучил ногами в предсмертных конвульсиях и зажимал руками распоротый живот — должно быть это его крик взбудоражил окрестности.

Спустя несколько секунд, он в деталях восстановил события боя. Под стеной города проходила поперечная дождевая траншея, в глубине которой виднелась здоровенная решетка с вывернутыми вовнутрь прутьями. Он решил бы, что это водосток, не будь она явно гораздо ниже уровня земли. Наверно ведет в какие-то подземелья, катакомбы вроде тех, где обитают всяческие монстры.

Видимо обнаружив проход в подземелье, рыцарь решил туда заглянуть, но вместо монстров нашел там банду раздосадованных разбойников, схлестнулся с ними и мало по малому отступил на поверхность. По крайней мере, на это указывали кровавые следы и лежащие рядком трупы. Вон рыцарь до сих пор пятится — видимо боится, что ему зайдут за спину и загонят кинжал в какой-нибудь стык доспехов.

Чудовищный рыцарь орудовал коротким копьем столь умело, что держал пять оборванцев на приличном расстоянии, а каждый раз, когда они совершали выпады и контратаки, он делал шаг назад и держал глухую оборону с помощью осадного щита. Сэт заметил, что когда рыцарь закрывался щитом, его противники испуганно отпрыгивали назад, и уже через несколько секунд, понял к чему такая предосторожность.

Рыцарь ударил копьем снизу по облепившим его бандитам, но не задел никого. В ответ на это, в его щит тут же посыпался град ударов деревянных дубин — он привычно отступил и вытянул из толпы одного разъяренного оборванца. Уже через секунду все было кончено — зазевавшийся бандит, не успел среагировать на сильнейший удар щитом. Шипы пронзили его едва ли не насквозь, он вроде как дернулся напоследок, вероятно рефлекторно пытаясь содрать с шипов свое бренное тело, но замер — душераздирающий крик оборвался на середине. Зато, пока безмолвный рыцарь боролся с дополнительным весом и пытался сбросить труп с щита, наседающие бандиты придумали коварный план.

По крайней мере, Саймон так решил, когда увидел, что бандиты в один миг перестали ругаться и один из них, вся одежда которого представляла собой коротенькие шорты, стал обходить рыцаря по широкой дуге. Остальные трое, продолжали держаться от копья на почтительном расстоянии, но не давали рыцарю возможности повернуться. Его методичное отступление здесь уже не могло помочь, поскольку бандит в шортах двигался намного быстрее. Только что же деревянная дубина может сделать толстенным латам рыцаря?

Словно отвечая на этот вопрос, бандит оказавшийся далеко за спиной рыцаря, отбросил свою дубину в сторону и достал откуда-то из шорт короткий кинжал.

— Он хочет извернуться и ударить рыцаря в незащищенную броней щель, — взял слово Безымянный, — или, подкравшись сзади, вонзить нож в решетчатое забрало.

Сэт бросился вперед.

Он бежал, в левой руке держа длинный посох, а правой заносил для удара неподъемный для одной руки меч. В голове бились мысли не о том, что он сделает, когда настигнет противника, а о том, почему он это сделал. Почему вмешался не в свое дело?

Что это? Стереотип? Какой-то алгоритм поведения? Впрочем, уже не важно.

Почувствовавший его стремительное приближение рыцарь отшатнулся от неожиданности, а полуголый разбойник и вовсе никак не успел среагировать.

Лезвие двуручного меча рассекло воздух и забрызгало Сэта кровью с ног до головы…

Но мгновенное убийство не избавило его от опасности — еще не осознавший, что в лице Сэта нашелся союзник, рыцарь чтобы не попасть в окружение, поспешно переместился в бок. Тактическая обстановка мгновенно изменилась: перед лицом Сэта предстала группа разбойников.

Наверно они должны были и могли бы бежать, но из-за действий Сэта они почувствовали себя загнанными в угол крысами. И они бросились на него не раздумывая.

Победа казалась им близкой: невзирая на ужасный меч, их противник был без доспехов и весь в крови — они сомнут его единым нахрапом, а потом побегут прочь. Неповоротливому рыцарю ни за что за ними не угнаться.

Саймон блокировал посохом руку с кинжалом и им же сбил другого противника на землю. Лезвие двуручника прошло в обидной близости от тела третьего разбойника — разбойник извернулся ужом и пропустив лезвие мимо, с размаху ударил по нему сверху палицей.

Тяжелый меч предательски вылетел из руки Сэта, оставив его против трех бандитов почти без оружия. Не давая противнику времени на переоценку ситуации, удачливый бандит бросился на него, занося палицу над плечом. Совершив ложный выпад, Сэт направил в его лицо набалдашник посоха, и, пользуясь всеобщим замешательством, вонзил оказавшийся в руке нож в живот подбежавшего противника.

Когда разбойник скорчился от боли, Сэт разорвал дистанцию между оставшимися двумя и, бросив короткий взгляд на замершего в стороне соляным столбом рыцаря, взял посох в правую руку.

Навершие посоха ярко заалело, воздух вокруг него зашипел и заструился. Левая ладонь Сэта засветилось призрачно-голубоватым сиянием, и из набалдашника к ней очень медленно потек столб жидкого пламени.

Его лицо не скривилось от боли, когда ревущие языки огня коснулись кожи, и одежда не вспыхнула, когда огненная дуга, издав победный рев, мгновенно выросла и веером метнулась в сторону ошеломленных бандитов.