Femme fatale выходит замуж - Татьяна Тронина

– Нет, я вполне серьезно.

– Кто? Он представился?

– Нет. Сказал, что доброжелатель. Угрожал всяческими карами, если я буду продолжать с тобой встречаться. Предлагаю переехать ко мне. Знаешь, я не за себя боюсь, а за тебя… У тебя нет никаких вариантов, кто бы это мог быть?

– Нет, – растерянно пожала плечами Жанна. – Ерунда какая-то… Чьи-то глупые шутки! Знаешь, я бы не стала принимать это всерьез. А откуда у этого доброжелателя твой телефон?

– Не знаю. Наверное, этот человек знаком и с тобой, и со мной одновременно.

– Но у нас нет общих знакомых…

– Селена, – напомнил Ремизов. – Селена знает и тебя, и меня. Но это не Селена, конечно…

Жанна захохотала, представив главную бухгалтершу в виде таинственной интриганки. Подговорила какого-нибудь мужчину… Нет, невозможно.

– Только не Селена! Послушай, Васенька, это все чепуха. Люди часто угрожают друг другу, но никто не доводит своих угроз до конца, – отмахнулась она. – Все такие законопослушные, такие пугливые… Это просто чья-то глупая шутка – и не более.

Днем они еще созванивались несколько раз.

Ремизов продолжал уговаривать Жанну переехать к нему, но она отказалась и, кажется, к вечеру успела окончательно успокоить его, заговорить, усыпить бдительность.

Сделала она это сознательно, поскольку довольно скоро сообразила, кто был тем «доброжелателем». Марат, кто же еще! Правда, оставалось непонятным, откуда он мог достать номер телефона Ремизова…

Ах, Марат… Больше никто из поклонников Жанны не стал бы заниматься подобными вещами: Сидорову с Айхенбаумом она больше не нужна, Потапенко слишком сноб и эстет, чтобы опускаться до такого глупого розыгрыша, все остальные кандидатуры можно было тоже сразу же отмести…

Только Марат. Она дала ему окончательную отставку, и он решился на подобную глупость. Только Марат, и никто больше!

Первую половину дня Жанна злилась. Потом, после обеда, ей стало жаль своего незадачливого соседа. Бедный Марат…

Ближе к вечеру она поняла, что должна с ним поговорить.

…Вчера она вернулась домой в начале седьмого. Хлопнула ее дверь.

Потом Марат, приложив стакан к стене (старый дедовский способ), слушал, как она гремит посудой на кухне. Стучит каблучками, роняет посуду. Снова стучит, на этот раз – звук ножа о деревянную доску. Вот загудел какой-то агрегат вроде миксера…

А потом, проходя по коридору, Марат услышал, что лифт подъехал к их этажу. Машинально Марат заглянул в «глазок» и обнаружил на лестничной площадке субъекта с букетом цветов и кожаным портфелем.

Субъект позвонил Жанне в квартиру и был милостиво впущен. Скорее всего это и был тот самый Василий…

Марату стало так нехорошо, что у него разом заболели голова и живот, чего раньше с ним никогда не случалось.

Жанна – предательница.

Он даже не догадывался, что может быть так больно.

Его словно разрывал кто-то изнутри на мелкие кусочки. Еще никогда к ней не приходили домой мужчины. По крайней мере, Марат впервые столкнулся с таким фактом.

Это было бесстыдно и жестоко. Это было отвратительно. Жанна наверняка это сделала нарочно – хотела посмеяться над ним, над Маратом. Поставить его на место, дать понять, что ей не нужны ни его любовь, ни его преданность…

Он сидел на полу, прислонившись спиной ко входной двери, и тихонько стонал. У него кончились силы. Не имело больше смысла бороться за нее…

Жанна была такой же, как все.

Вася остался у Жанны на ночь и ушел от нее только ранним утром.

Где-то через час упорхнула и она – на работу, наверное.

Вечером, уже дома, она с досадой вспомнила, что забыла заплатить за сотовый – на счету уже оставались какие-то копейки. «Ладно, сначала зайду к Марату, а потом загляну в салон связи…» – решила Жанна.

Переоделась в джинсы, накинула рубашку поверх футболки – в начале августа уже стало холодать, в карман джинсов засунула ключи от машины, на шею повесила телефон, с которым не расставалась никогда.

Натянула кроссовки – ни к чему дразнить бедного Марата гламуром.

Ей было жалко его, и в то же время она злилась… Она давала ему шанс сохранить дружбу, но он им не воспользовался!

Вышла из квартиры и позвонила в дверь соседу.

Марат открыл не сразу.

– Чего тебе? – без всякого выражения спросил он.

– Марат, я хочу с тобой поговорить… пустишь?

Он молча подвинулся назад, пропуская ее к себе. В этот раз его комната не показалась Жанне образцом спартанского лаконизма – она увидела бедность, почти нищету. Ветхая мебель, вместо люстры горела лампочка… Почему она не замечала этого раньше?..

– Марат, послушай… Не делай так больше, – мягко произнесла она.

– Как «так»? – безучастно спросил он.

– Это ведь ты звонил Васе?

– Нет, не я, – ответил он.

– Откуда у тебя его телефон? – упрямо спросила Жанна. – Ты рылся в моих вещах?

Он поднял голову. У Марата были странные глаза – они ничего не выражали, никаких чувств. Ни злости, ни ревности, ни печали…

– Марат, ты взрослый человек, ты должен понять – звонками с угрозами ты ничего не добьешься, – принялась терпеливо растолковывать Жанна. – Ты хочешь окончательно со мной поссориться, да?..

Марат сглотнул и ничего ей не ответил. Потом произнес очень тихо, почти прошептал:

– Ты такая же, как все, Жанна.

– Я не обещала тебя любить! – быстро ответила она. – Я ничего тебе не обещала! Я считала тебя просто другом, соседом… и все. Мне надоело тебе объяснять это!

– С ним ты будешь несчастна, – упрямо уронил Марат.

– Я люблю его, – сказала она.

Это слово вырвалось у нее внезапно, под влиянием момента – потому что Жанна хотела быть сейчас как можно более убедительной. Она сказала – «люблю его», но не ощутила и тени неловкости, потому что действительно любила Василия Ремизова… До того она просто это не осознавала. «Люблю… Ну да, я люблю его!»

– Ведь это ты звонил, Марат? – вздохнула она.

Несколько секунд Марат молчал, а потом прошептал:

– Я. Я звонил…

– Марат, но это глупо. Пожалуйста, не делай так больше!

– Ты действительно его любишь?

– Да, – сказала Жанна теперь уже твердо. – Да. Да. Да.

– Но если он умрет, то ты его забудешь? – глядя в сторону, спросил он.

– Что? – Жанне стало не по себе.

– Пересветова же ты забыла, ведь так?

– Ну при чем тут это! – дрожащим голосом произнесла Жанна. – Если бы Юра не наложил на себя руки…

– Да ничего он на себя не накладывал! – неприязненно перебил ее Марат. – Это я ему помог.

– Ты?.. – Жанна почувствовала противный, липкий, почти не контролируемый страх.

– Я, а кто ж еще! – Марат неожиданно засмеялся.