Femme fatale выходит замуж - Татьяна Тронина

– Что, правда? А мне нравится твой друг! Его вылечили?

– Да. Скоро выпишут. Если хочешь, я вас потом познакомлю… – обещал Ремизов. – Это я к тому, что все стремятся к исключительности, к тому, чтобы быть лучше остальных… О, все такие сложные и многогранные, что никто не хочет быть просто человеком!

– Знаешь, что Борис Пастернак сказал по этому поводу? Он сказал, что самые обыкновенные люди – это гении. А необыкновенны только посредственности – они все время лезут из кожи вон, пыжатся, оригинальничают…

– Нет, сейчас другое, сейчас всем правят деньги, – сказал Ремизов, отпивая коньяк. – Чем ты богаче, тем выше в собственных глазах и глазах других. Если у тебя «Феррари» – это одно, а если «Запорожец» – совсем другое.

– Согласна. У нас общество потребителей! Человека делают вещи. Но в этом есть некая ущербность… Придет, например, новый Мессия – а у него не будет сотового телефона последней модели и крутой тачки. Станут его тогда люди слушать или нет?

– Интересно ты ставишь вопрос… – засмеялся Ремизов.

– Вот я тебе и говорю, что важнее – внешнее содержание или внутреннее?..

Они говорили и говорили – обо всем подряд, обо всем и одновременно – ни о чем. И не могли остановиться.

Давно уже были выпиты коньяк и вино, давно унес официант пустые тарелки, опустела палуба. Была глубокая ночь, когда они вновь причалили к берегу у Киевского вокзала. Жанна взяла свой букет, и они с Ремизовым сошли на берег. И опять бравый морячок отдал Жанне честь…

– Холодно? – Ремизов обнял ее за плечи, когда они вышли на набережную.

– Нет, – Жанна разгоряченной щекой прижалась к его плечу.

– Ну я же вижу, что тебе холодно… – Ремизов начал стягивать с себя пиджак.

– Ах, Васечка, не будь таким занудой! – Жанна попыталась остановить его. – Герой накидывает героине на плечи пиджак – как в старом добром советском кино!

– Зануда – это ты! Ничего не имею против старого кино…

Он все-таки натянул на нее пиджак. Запах его одеколона, тепло ткани – его тепло… Жанна вдруг вспомнила свою авантюру с «первым встречным».

«Господи, как хорошо, что ты послал мне именно его!..»

– Ты знаешь, я не собираюсь с тобой расставаться, – сказал Ремизов. Положил ей руки на плечи и поцеловал – в лоб, щеки, в нос, в губы. – Что ты на это скажешь?

– Скажу, что я полностью с тобой согласна, – просто ответила Жанна и улыбнулась.

Ремизов обнял ее, и они еще минуту стояли неподвижно, под темно-синим небом, по которому медленно плыла золотая, в прозрачных кружевных облаках луна.

Жанна проснулась утром в чужой постели, в чужой комнате и в первый момент не могла ничего вспомнить. Повернулась и увидела Василия Ремизова, который спал рядом. Спал с таким безмятежным, счастливым видом, что ей вдруг стало нестерпимо смешно, и события вчерашнего дня нахлынули на нее. И не было в этих воспоминаниях ничего, что могло бы смутить ее или вызвать сожаление; не было ни в словах, ни в действиях, ни в ее мыслях ничего такого, что она теперь хотела бы изменить. Все просто и ясно, все весело и хорошо.

Нет ничего неприятней, чем просыпаться в чужом доме, но, странное дело, подобное обстоятельство ничуть не тяготило Жанну. Она чувствовала себя так, как если бы проснулась у себя, – это бывает редко… Вернее, такого еще не было никогда.

Она все-таки не выдержала и засмеялась… Потерлась щекой о его нос. Ремизов, не открывая глаз, прижал Жанну к себе. Он был теплый и мягкий, он ничем не раздражал. Не вызывал отторжения запах его кожи, не возмущала поросль светлой шерсти на его груди. Нравились прикосновения его ладоней. И прикасался-то он именно так и именно там, где она хотела. То есть она и сама не знала – где и как, просто его действия шли впереди ее желаний.

– Какой сегодня день? – пробормотал Ремизов.

– Суббота. Потому что вчера была пятница.

– Логично… – Он обнял ее сильнее, уткнулся лицом в ее волосы, едва слышно застонал, что должно было означать – «мне было хорошо вчера, и я рад повторить все снова, потому что ты лучше всех». Она слегка укусила его в плечо. Они барахтались в теплой постели, и их прикосновения заменяли слова.

Например, он ей сообщил, что она очень красивая. Она ответила, что не верит его словам, что он говорит так под влиянием момента. Ремизов тогда стал доказывать, причем настолько убедительно, что у Жанны больше не осталось и тени сомнения…

Потом они просто лежали, обнявшись. И Жанна, в кольце его сомкнутых рук, наконец поняла: когда она с ним, то она – дома. Ощущение покоя и безмятежности вызвало именно эту мысль. Об этом можно было догадаться давным-давно, в самый первый раз. Но в то время она сходила с ума по Юре и не могла анализировать происходящее…

Если бы она осталась тогда с Ремизовым (а ведь он просил ее остаться, не хотел отпускать!), то ничего бы не случилось. Скольких ошибок можно было избежать! Свадьба Нины и Юры состоялась бы, их ребенок появился бы на свет, и самое-то главное – Юра был бы жив! Глазам стало горячо.

– Ты плачешь? – удивленно спросил Ремизов. Осторожно смахнул слезы с ее щек, принялся целовать глаза. – Что за маленькая девочка взялась тут реветь…

Он ни о чем ее не спрашивал – наверное, знал, из-за чего она плачет. Он просто утешал ее. Он жалел ее – бескорыстно и нежно, и это была та самая жалость, которой Жанне не хватало всю жизнь, которую она искала и не могла найти, даже у самых близких ей людей. В эти самые мгновения она обрела себя.

Круг замкнулся, и этим кругом были объятия человека по имени Василий Ремизов.

Еще никогда Марат не чувствовал такого подъема, как в эти дни. Он был собран и подтянут, он был сконцентрирован только на Жанне. Все его душевные силы шли на ее завоевание.

Он никак не мог ожидать, что его звонки Сидорову с Айхенбаумом – соперникам, отнимавшим у него Жанну, произведут столь ошеломительное действие.

Сидоров с Айхенбаумом и в самом деле перестали проводить с ней время, Марат в этом убедился лично. Наблюдая издалека за сталинской многоэтажкой, он видел, что бывшие друзья разбегаются теперь порознь – Жанна покидала теперь место своей работы одна, иногда в компании Полины и Карины, но только не с Сидоровым тире Айхенбаумом. Впрочем, тратить время на наблюдения он скоро перестал – Жанна вечерами теперь была дома. Кончилось время бессмысленных походов по злачным местам!

«Они, эти мажорные мальчики – просто трусы, – с презрением думал Марат. – Достаточно было пары звонков…»

Звонил Сидорову с Айхенбаумом Марат поздно вечером, когда заступал на дежурство. У них на предприятии стоял замечательный телефон – современный, со всякими там прибамбасами. В том числе и с функцией анти-АОНа – кажется, именно так это называлось. Путем нажатия нескольких клавиш блокировался автоматический определитель номера у абонента. Словом, ненавистные соперники не могли вычислить, откуда им звонят. Страшная сила – технический прогресс!