Слезы пустыни - Башир Халима

— Да, из Дарфура. И там сейчас дела обстоят неважно. И мне просто нужно уехать, вот и все.

— Да я рад помочь, сестрица, — повторил он. — Меня зовут Абдул Расул. Мне можно доверять… У меня дети почти твоего возраста. Ты похожа на мою дочку. Когда нужна помощь, нужно ведь кому-то доверять, верно?

Я взглянула на Абдула. У него было круглое добродушное лицо. Инстинкт подсказал: доверься ему. Но самое главное — нечто в нем напоминало мне отца. Нечто теплое, открытое и располагающее. Его даже звали так же. Во время перехода по пустыне я молила Бога указать мне путь.

Возможно, этот человек, Абдул, был ответом на мои молитвы.

Часть четвертая

ПУСТЫНЯ БЕЗ ВОЗВРАТА

24

Бегство из Дарфура

Весь день мы ехали по пустынным ухабистым дорогам. Незадолго до наступления темноты из-под машины раздался неприятный металлический треск, и мы остановились. Выйдя из кабины, Абдул проверил днище грузовика. Известие оказалось скверным. Дорога была неровной, груз — тяжелым, и механизм, приводивший в движение колеса, не выдержал. Нам оставалось только ждать другого грузовика и просить забрать деталь в ближайший город для починки.

По счастливой случайности другой грузовик не заставил себя ждать. Пассажиры перекочевали в него, и молодой помощник, прихватив металлическую ось, отбыл вместе с ними — отдать деталь в ремонт. Решив всецело довериться Абдулу, я осталась с ним и его искалеченным грузовиком. Поломка произошла посреди саванны, поэтому он предложил мне спать в кабине, а сам улегся на земле. Там теплее, сказал он, и я буду чувствовать себя в большей безопасности.

— Знаешь, вся моя жизнь — сплошная цепь неудач, — сказала я. — А теперь еще и это. Зачем ты только согласился взять меня!

Абдул усмехнулся:

— Ах, да не волнуйся ты. У нас вечно проблемы с этой развалюхой. Разберемся. Мы всегда разбираемся.

На следующее утро мы уселись под деревом. Абдул заварил чай на угольной печурке, которую всегда возил с собой. У него имелись жестяной чайник, стаканы, банка с сахаром и свежая мята. Мы можем застрять тут на какое-то время, предупредил он, когда мы потягивали восхитительный мятный чай. Надо придумать историю, на случай, если у кого-то возникнут вопросы.

Мужчина и женщина, путешествующие вместе, не родственники и не супруги, — это сразу вызовет подозрение. Мы должны представляться мужем и женой, предложил Абдул. Я знала, что он прав. Если кто-нибудь спросит, я — миссис Расул.

В тот день я окончательно прониклась симпатией к Абдулу. Он и вправду оказался добрым человеком: сходил в ближайшую деревню за едой, разогрел ее на своей печке и настоял на том, чтобы я поела, поскольку путь мне предстоял долгий. Усадил меня в кабину, чтобы я послушала музыку по радио. Он убеждал меня не застревать в прошлом, а научиться вновь испытывать счастье. Он смешил меня забавными историями. И постепенно я начала больше рассказывать о себе.

Он не верил, что я просто пытаюсь спастись от войны. Что я натворила, спрашивал он. От чего я бежала? Убила кого-нибудь? Я сказала, что скрываюсь от военных, агентов безопасности. За мной охотятся. Если найдут, убьют. Я не хотела вдаваться в подробности. Все это было слишком ужасным и слишком личным.

— Ты уверена, что они охотятся за тобой? — спросил Абдул.

Я кивнула. Я была уверена.

— Тогда придется тебе уехать из страны. Останешься в Судане, тебя найдут. Опасность будет всегда.

Я пожала плечами:

— Знаю. Но куда я пойду?

Абдул посмотрел на меня:

— Слушай, я должен задать тебе этот вопрос, но помогаю я тебе не поэтому. Понимаешь?

Я сказала, что понимаю.

— Ну вот и славно. У тебя есть деньги? Я знаю людей, которые могут вывезти тебя из Судана. Но заломят немало. Потому и спрашиваю.

Отчасти я боялась быть откровенной с Абдулом. Что, если он ограбит меня? Выдаст правительству? После всего, что я видела и испытала, мне было трудно кому-либо доверять.

— И куда меня могут отправить? — спросила я, пытаясь обойти денежный вопрос. — В какую страну?

— Честно говоря, не знаю. Это не мне решать. Существуют агенты, которые ведают такими вещами. Они всё устраивают. Но, разумеется, не за просто так.

— Сколько?

Абдул пожал плечами:

— Точно не знаю. Недешево. Поди, миллионы суданских фунтов. Так что вопрос в том, есть ли у тебя такие деньги…

— А как это организовать?

На мгновение он задумался.

— Можешь поехать в Хартум, поживешь у нас. У меня жена и четверо детей. Ты по виду не шибко от нас отличаешься — скажем, что ты наша родственница. А когда мы все подготовим, уедешь из страны.

На починку грузовика ушло четыре дня, и к тому времени я решила поехать с Абдулом в Хартум. Я пыталась рассуждать рационально, но в конце концов все свелось к чувствам. Абдул напоминал мне отца, и я чувствовала, что могу довериться ему. Он станет моим советчиком. Когда мы снова отправились в путь, я молилась и надеялась, что не ошибаюсь.

Через день мы добрались до Хости[14], откуда шла гладкая асфальтированная дорога до Хартума. К вечеру мы достигли окраины города. Мне было неспокойно: находясь в розыске, я возвращалась в столицу, в сердце арабского режима, который желал моей смерти. Мы направились прямиком к дому Абдула, одноэтажному бетонному зданию, во дворе которого он припарковал грузовик. Дети с радостными криками выбежали ему навстречу:

— Папа! Папа! Папа! Папа вернулся!

Затем они заметили меня.

— Кто это? — с любопытством стали спрашивать они. — Кто там такой у папы в кабине?

Вышла жена Абдула — высокая, стройная и очень красивая. Она еще больше удивилась при виде меня, хотя изо всех сил старалась этого не показывать. Малайка — так ее звали — пригласила меня в дом выпить чаю. Вскоре они с мужем, извинившись, исчезли в спальне. Я догадалась, что Абдул хотел наедине объяснить ей, кто я такая и почему здесь.

Конечно, любопытные дети тут же окружили меня. Я изо всех сил старалась улыбаться и отвечать на все их вопросы и одновременно осматривалась. Помимо кухни-столовой — хорошо оборудованной, с электрической плитой, холодильником и телевизором — и хозяйской спальни имелась всего лишь одна комната: детская. Дом казался очень тесным, но уютным — жилище счастливой семьи, где царит дух благополучия.

Выйдя из спальни, Малайка с широкой улыбкой обняла меня. Извинившись за отсутствие комнаты для гостей, она указала на детскую и предложила разделить кровать с их старшей дочерью. Остальные дети лягут на второй.

Кто-то из детей позвал соседских ребятишек, и они прибежали посмотреть на гостью. Вопросы посыпались с удвоенной силой. Малайка поспешно объяснила, что я ее младшая сестра, которая приехала присматривать за детьми.

После обеда я помогала хозяйским ребятишкам с уроками. Проверяя задачки, правописание и грамматику, я заметила, что Малайка внимательно приглядывается ко мне. Как только дети были уложены, Абдул, Малайка и я сели смотреть телевизор. Транслировалась только какая-то спортивная программа. Абдул сидел как приклеенный, но нам с Малайкой было скучно. Она повернулась ко мне; я поняла, что ей хочется поболтать.

— Ты такая умная, — заметила она. — Я видела тебя с детьми… Где ты всему этому научилась? В университете?

— Не совсем, — ответила я. — Просто я хорошо успевала в школе.

— Так ты работала учительницей? Я ведь вижу, что ты образованная. Одной школы для этого мало.

Я покачала головой:

— Нет, я не учительница. Просто у меня способности к математике. Передались от бабушки.

Малайка улыбнулась:

— Я знаю, что ты образованная. Почему такой образованный человек, как ты, должен бежать?

— Ну, иногда приходится скрываться от неприятностей…

Она взволнованно схватила меня за руку:

— Ты бежишь от семьи, да? Тебя пытались выдать за какого-нибудь мерзкого старика? Расскажи!