Через год в это же время - Софи Касенс

я могу сам все забрать при случае. – Он нашел пакет для костюма русалки и вызвал такси; у двери он помедлил, а затем, уставившись в пол, произнес: – Обещаю, что, когда мы встретимся в следующий раз, я не стану насильно кормить тебя бананами.

– Тебе повезло, что я люблю бананы, – ответила Минни, осмеливаясь наконец посмотреть на него.

Квинн выглядел так, словно хотел сказать что-то еще, но не знал, как это сделать.

– Ты отличная компания, Минни. Я понимаю, что у нас было несколько фальстартов, но я… но мне бы хотелось, чтобы мы стали друзьями, – наконец сказал он, глядя на нее с надеждой. – В моей жизни не хватает смеха.

– Придворный шут к твоим услугам, – произнесла Минни, низко кланяясь.

– Я совсем не это имел в виду. – Квинн коснулся ее руки, явно испугавшись, что обидел Минни. – Я просто ничего другого не смог придумать прямо сейчас.

– Конечно. – Она тоже похлопала его по руке. – Увидимся.

Он открыл перед ней дверь; такси уже стояло у дома. Минни слегка помедлила, выходя. Почему она это сделала? Он ведь мог подумать, что она замерла в ожидании поцелуя, но он же только что решительно установил границы: просто дружба. Так почему она продолжает тут стоять? Минни буквально спрыгнула с крыльца, споткнувшись на нижней ступени.

– Эй, все в порядке? – окликнул ее Квинн.

– В порядке, в полном порядке. Увидимся, друг! – И она легко махнула рукой.

Двадцать первое июня 2020 года

В следующее воскресенье Минни снова отправилась на пруды в Хэмпстеде. Она могла бы пойти на дамский пруд, дальше в парке, там были более удобные кабинки для переодевания и больше солнца по утрам. Но она остановилась у общего пруда и вдруг поймала себя на том, что всматривается в каждую голову над водой, гадая, нет ли там Квинна. Но ясно же, что он вряд ли мог оказаться здесь. Минни обычно искала Джин Финни, которая надевала заметную белую купальную шапочку с оборками. Но это же вполне естественно – придя к пруду, искать знакомых.

Минни плавала дольше, чем собиралась, колотя по воде так, словно от этого зависела ее жизнь. Она чувствовала себя сильной. В последние месяцы она заметила, как увеличились мышцы ее плеч, живот стал плоским впервые за несколько лет, руки и ноги словно удлинились. А волосы внизу превратились в пушистый ком. Интересно, у всех пловцов такое происходит? Может, если она хочет заниматься плаванием всерьез, ей следует полностью сбрить их и превратиться в настоящую выдру?

Наконец израсходовав всю энергию, Минни вышла из воды и вытерлась насухо, стоя на клочке травы перед раздевалками. И тут же вспыхнуло воспоминание об этом самом месте – о том, как она стащила полотенце Квинна, их завтрак, его улыбка, когда они шли через парк бок о бок… Нет, нужно перестать думать о нем.

– Уже уходишь? – раздался голос за ее спиной.

Минни повернулась и моргнула, словно не веря собственным глазам. Неужели он действительно был здесь или она сотворила его, думая о нем? Но он стоял рядом, держа полотенце, полностью одетый, в джинсах и светло-голубой рубашке с закатанными до локтей рукавами. Волосы у него казались длиннее и растрепаннее. Он был небрит. Минни никогда прежде не видела его с такой щетиной. И именно щетина заставила ее прийти к выводу, что это не мираж. Если бы она создала Квинна своим подсознанием, он выглядел бы таким, каким она привыкла его видеть, а не этой новой небритой версией.

– Привет, – сказала она, чувствуя, как ее губы сами собой расплываются в улыбке.

– Я так и надеялся, что встречу тебя здесь, – сказал Квинн. – Жаль, что пришел не вовремя, чтобы разделить с тобой завтрак. Должно быть, ты встала еще до рассвета.

– Да я только чуть-чуть окунулась, – соврала Минни. – Могу еще поплавать, если ты…

Но она не могла плавать дольше, она уже выдохлась.

– Отлично, можем встретиться здесь через полчаса? – предложил Квинн, одним плавным движением снимая рубашку.

Все тело Минни протестовало, когда она снова погрузилась в воду вслед за Квинном. Она наблюдала за тем, как он в несколько взмахов пересек пруд. Неужели он действительно надеялся встретиться здесь с ней? Они не звонили друг другу с прошлых выходных. Минни хотелось послать сообщение, спросить, как дела у его матери, но при этом не хотелось выглядеть навязчивой, слишком заинтересованной.

Когда она не спеша плыла через пруд за Квинном, то гадала, что именно в Квинне ей так нравится. А в том, что он ей нравится, она уже призналась себе, пусть даже это не было взаимно. Может быть, как раз тот факт, что он не хотел быть с ней, стал частью его привлекательности. Минни вечно тянуло к мужчинам, которые держали ее на расстоянии. Грега куда больше интересовала работа, чем Минни. Ее предыдущий парень Тарек был в лучшем случае эгоистом, а в худшем – просто вел себя оскорбительно, не выбирал выражений. Лейла обычно говорила, что ты получаешь те взаимоотношения, каких заслуживаешь. И если тебе кажется, что ты достойна лишь части чьего-то внимания, то, наверное, ты только этого и ищешь.

И тем не менее…

Она порвала с Грегом, потому что хотела большего, потому что знала: она стоит большего. Так почему теперь она бултыхается в пруду, как идиотка, просто ради того, чтобы выпить кофе с парнем, который ею не интересуется? Она что, действительно хочет быть ему другом? Получить утешительный приз?

Кожа Минни сморщилась и побелела к тому времени, когда Квинн наплавался. Они вытерлись, стоя рядом на берегу; ушли в раздевалки, чтобы одеться, потом снова встретились перед железными воротами в ограде пруда. Они пошли через парк, спустились с холма к станции метро «Хэмпстед-Хит». Квинн сказал, что ему хотелось бы пойти к тому же самому фургону, где они покупали завтрак в прошлый раз.

– А как матушка себя чувствует? – спросила Минни, размахивая на ходу полотенцем.

– Разговоры с твоей мамой важны для нее, – ответил Квинн.

Накануне Конни сказала, что заглядывала в дом в Примроуз-Хилле с домашним пирогом. Пирог? Минни и припомнить не могла, когда ее мать пекла пироги.

– Я знаю, это странно, – начала Минни, ероша волосы у себя на голове, чтобы они не прилипали к черепу. – У нее никогда на самом деле не было подруг, у моей мамы. Во всяком случае таких, о которых я знала бы. Она постоянно была занята работой.

– У моей тоже их не было, – сказал Квинн. – О чем они говорят?

– Каково это