Через год в это же время - Софи Касенс

Ну почему мать ничего ей не рассказала, не могла понять Минни. Она помолчала, справляясь с раздражением, но на самом деле была рада тому, что женщины сошлись. Наверное, закрыв вопрос с «похищением имени» ее мать смогла отчасти избавиться и от циничного взгляда на человеческую натуру.

– Ладно, но что ты сказала такого, отчего она… – Минни осеклась, не зная, как обозначить случившееся с Тарой. – Вот так отреагировала?

– Я ничего не говорила. – Потом, помолчав, Конни продолжила: – Она рассказывала, как огорчилась из-за того, что я не назвала тебя Квинн, как ей было плохо от этого… – Конни покачала головой. – И она очень много об этом думала. А я сказала, что это всего лишь имя, это не так уж важно. И тут она начала задыхаться.

Минни недоверчиво рассмеялась. «Всего лишь имя»? Она посмотрела на мать так, словно та вдруг заговорила на марсианском языке.

– Почему ты смеешься? – нахмурилась Конни. – Ты не понимаешь, как все было тогда. У бедняжки была настоящая травма… послеродовая тревожность, потом муж обошелся с ней несправедливо, просто взял и ушел… Нечего и удивляться тому, что она превратилась в ходячий комок нервов.

Конни взяла со стола другую фотографию. На ней была молодая пара, слегка за двадцать, они стояли на пороге дома в Примроуз-Хилле, с младенцем на руках. Отец Квинна показывал фотографу ключ. Видимо, тогда они только что переехали сюда.

– Ты видишь вот такой большой дом, Минни, и думаешь, что здесь живут те, у кого все есть. Но иногда это похоже на пирожное, на котором слишком много крема, который прикрывает раскрошившийся бисквит.

Минни закрыла лицо ладонями и глубоко вдохнула. Она поверить не могла в то, что слышит подобные слова от матери; такое сострадание было совершенно не в духе Конни. И сколько же раз они разговаривали с Тарой? Минни сомневалась в том, что Тара успела выложить столь интимные вещи за пару телефонных звонков. Ясно было, что их диалоги продолжались давно и подолгу.

– Вот только не устраивай сама паническую атаку, – тихо фыркнув, сказала ее мать, вызывающе выпятив нижнюю губу.

Услышав шаги на лестнице, они повернулись навстречу Квинну, который выглядел усталым, выдохшимся. Проведя ладонью по волосам, он прислонился к дверному косяку.

– Спасибо, что пришли сегодня сюда, – сказал он Конни. – У нее не слишком много собеседников, и она никого не приглашает. И я надеюсь, что сегодняшний день… – Он помолчал, подбирая правильное слово. – Не заставит вас отказаться от общения.

Мать Минни покраснела, потом выставила вперед подбородок. Минни ни разу в жизни не видела, чтобы мама краснела.

– Ну, чтобы прогнать меня, нужно нечто куда более серьезное!

Все они постояли немного в молчании, потом Конни Купер сказала:

– Ладно, лучше нам уйти. Я не могу целый день просто болтать. Завтра утром загляну, проверю, как она. – Конни посмотрела на Квинна, на Минни, потом коротко кивнула Квинну и направилась к парадному выходу. – А ты, Минни, сама доберешься до дома. В своем идиотском наряде будешь меня только задерживать.

Она еще раз пристально посмотрела на Минни, словно пытаясь передать ей нечто взглядом, хотя Минни понятия не имела, что это могло бы быть.

Когда она ушла, Минни повернулась к Квинну, стоявшему рядом с ней в холле. До чего же несчастным он выглядел!..

– Ну мне, наверное, тоже лучше уйти, – пробормотала Минни, оглядываясь в поисках своих кошелька и телефона.

Квинн глубоко, шумно вдохнул, прижал руку к груди, потер плечо…

– Я могу чем-то помочь? – спросила Минни, кивая в сторону лестницы.

– Нет, – ответил Квинн. – Я просто побуду здесь, пока она не проснется. Когда она принимает эти пилюли, то становится очень рассеянной, все забывает. Я буду ей нужен.

Он опустил взгляд. Глядя на него сейчас, Минни просто не могла сердиться. И какая бы неловкость ни возникла между ними, Квинн все равно оставался достойным человеком в трудной ситуации.

– Хочешь, составлю тебе компанию? – тихо спросила она.

Ее сердце почти остановилось. Вопрос был совершенно безобидный, но Минни не знала, сумеет ли она пережить унижение, если ее вновь отвергнут.

Квинн вскинул голову:

– Да! – И тут по его губам скользнула улыбка. – А можем ли мы поговорить сейчас о твоем наряде? И если тот парик в гостиной составляет его часть, мне бы хотелось увидеть все целиком.

Проходя мимо него, Минни собиралась лишь легонько его подтолкнуть, шутливо, но толчок получился слишком сильным, она потеряла равновесие и упала на Квинна. Он поймал ее, схватив за плечи. И она вдохнула его запах; от Квинна пахло как от самого лучшего Рождества в ее жизни. Совята тут же ожили, даже слишком, и принялись запускать петарды и распевать совиные рождественские песенки.

– Может, у тебя найдется что-то такое, во что я могла бы переодеться, – сказала Минни, восстанавливая равновесие и пятясь от Квинна.

Квинн нашел ей какие-то свои спортивные шорты и футболку. Минни удалилась в ванную на первом этаже, чтобы переодеться. У нее не было с собой запасного бюстгальтера, так что футболку пришлось надеть прямо на кокосовый. Вернувшись в гостиную, она сообразила, что ее грудь выглядит до глупости большой и плотной. И пока Квинн был в кухне, она решила прямо тут проделать тот фокус, который знают все девушки, то есть стянуть с себя бюстгальтер, не снимая футболку, и вытащить его через пройму рукава. К несчастью, процедура оказалась не такой уж простой, поскольку в данном случае бюстгальтер был изготовлен из двух здоровенных половинок кокоса.

Квинн вернулся с бутылкой вина и поспешно отвел взгляд, увидев, чем она занимается.

– Что, моя футболка напала на тебя? – спросил он. – Может, тебе нужно уединиться?

– Все в порядке, – ответила Минни, вытаскивая наконец кокосы из-под футболки снизу.

Ох, черт побери, ну почему она не додумалась прихватить с собой сменную одежду?!

Квинн налил им обоим по бокалу вина, а Минни рассказала об обручении Лейлы. И даже смущенно прикрыла лицо ладонью, говоря о том, как Лейла отреагировала, потому что, оказывается, совсем не помнила того разговора. Тонкие морщинки вокруг глаз Квинна превратились в глубокие, когда он искренне расхохотался.

– Так она понятия не имела, для чего была устроена вся эта сцена?

– Ни малейшего, – со смущенной улыбкой подтвердила Минни.

– Ох, Минни… – Квинн откинулся на подлокотник дивана, заливаясь смехом. – Но как же это мило с твоей стороны – организовать такое ради подруги!

И когда он тепло смотрел на нее голубыми глазами, ей снова невольно показалось, что она знает этого человека гораздо дольше, чем то было на самом