Том 26.Это - серьезно. Сувенир из клуба мушкетеров. Вплоть до убийства президента. - Джеймс Чейз

Он бросил на меня тревожный взгляд.

— Не лучше ли поделиться со мной вашими заботами, Брэндон? Вы ходите по слишком тонкому льду.

— Мой рассказ был бы неполным. У меня достаточно теорий, но мало фактов.

— Расскажите о ваших теориях. Еще неизвестно, встретимся ли мы снова: любознательные в Сан-Рафаэле часто кончают плохо. Если вас заставят замолкнуть навсегда, все ваши старания пойдут насмарку.

Я ощущал немалый соблазн рассказать о результатах своего расследования, но в конце концов решил не делать этого. Чтобы повалить такого гиганта, как Криди, нужны непреложные факты, а не подозрения, какими бы основательными они ни были.

— Ждите завтра моего звонка, — сказал я. — Это все, что я могу обещать.

— Дело ваше. Но не оставайтесь в бунгало на ночь. Отсюда до ближайшего жилья не меньше мили, и никто не узнает, если с вами что-нибудь случится. Переночуйте у меня, я пересплю на кушетке.

Мне вновь пришлось ответить отказом:

— Не беспокойтесь, Хеппл. До завтрашнего дня со мной ничего не произойдет, а потом время уже не будет играть роли.

— Как хотите. — Он пожал плечами. — Все же мне кажется, что вы рискуете. — Достав бумажник, Хеппл протянул визитную карточку. — Здесь номер моего домашнего телефона. До восьми утра я буду у себя на квартире, потом звоните в контору.

— Не забудьте положить револьвер в сейф.

— Я отвезу его сейчас же. До свидания.

— До завтра.

— И будьте осторожны.

— Постараюсь.

Он сел в машину и, помахав на прощанье, скрылся в темноте.

Глава 14

Высоко в небе плыла луна, серебряная полоса лежала поперек ночного моря. Царила тишина, нарушаемая лишь далеким шумом автомобилей и плеском волн.

Глядя на огни Сан-Рафаэля, я испытывал чувство глубокого одиночества. Может, следовало принять предложение Хеппла и уехать с ним? Если кто-нибудь намеревался свести со мной счеты, уединенное бунгало было для этого идеальным местом.

Справа ярко светились окна «Школы керамики» — процветающего заведения Хана, или, если называть его настоящим именем, Джека Брэдшоу. Я многое дал бы, чтобы узнать, что сейчас он поделывает.

Теперь мне была известна тайна пакетиков с отрывными спичками, но в том, кто убил Шеппи, я не был уверен до конца. Утром мне предстояло закончить начатое дело.

В полной темноте я обошел весь дом и проверил запоры. Сон, который недавно буквально валил меня с ног, улетучился, и я курил сигареты, глядя в окно.

Внезапно я услышал приглушенный звук шагов на веранде. Так мог красться только человек, который хотел бы скрыть свое присутствие.

Стоя в темноте и напряженно прислушиваясь, я вскоре вновь различил неясный шорох. Потом щелкнул замок и дверь медленно начала открываться.

— Ни с места! — крикнул я. — Еще один шаг — и я буду стрелять!

— Лу?.

— Черт тебя побери! — воскликнул я и зажег свет.

В дверях с дорожной сумкой в руках стояла Марго, глядя на меня широко раскрытыми от страха глазами.

— О, Лу! Ты до смерти меня напугал!

— Тебя?! А каково было мне? Меня чуть не хватила кондрашка! Что ты здесь делаешь?

— Я так беспокоилась, дорогой, что решила вернуться. Я просто не могла найти себе места. Доехав до «променада», повернула обратно и ждала тебя в машине — там, в тени пальм. — Марго показала рукой. — И уснула. Я не видела, когда уехали полицейские, я проснулась всего несколько минут назад от холода.

— Извини, что напугал тебя, но я тоже основательно перетрусил. Честно говоря, я подумал, что наступил мой последний час.

— Мне очень неприятно, что я заставила тебя переволноваться, Лу. Когда ты начал кричать ужасно громким голосом, мне тоже едва не сделалось дурно.

Стремительно подойдя, она обвила руками мою шею. От прикосновения молодого упругого тела я почувствовал, как учащенно забилось сердце. Я напряг всю силу воли и легонько оттолкнул ее.

— Ложись в постель, Марго, ты озябла.

— Хорошо, дорогой.

— Позволь мне только принять душ, и я сразу же прилечу к тебе, Марго.

Я проводил ее в спальню, и от меня не ускользнуло, что она в растерянности не рассталась с сумкой.

— Лу, ты не сказал, зачем сюда приезжала полиция?

— Полиция приказала мне немедленно убраться из Сан-Рафаэля. Они боятся, что я вот-вот докопаюсь до настоящего преступника.

Ее глаза раскрылись, и, протянув руку; она нежно коснулась моего лица.

— Ты уезжаешь, Лу?

— Вернее всего, да. Здешний климат вредит моему здоровью. Но я доволен, кое-чего я все-таки достиг: мне удалось раскрыть тайну отрывных спичек.

— Неужели? И что же ты узнал? — Оставшись в нейлоновой сорочке, прозрачной, как оконное стекло, она юркнула под простыню.

— Спички — это своего рода оплаченный чек на получение наркотиков.

Я присел на край кровати.

— О чем ты говоришь, Лу? Каких наркотиков?

— Все очень просто. Кордец и Хан — давнишние торговцы наркотиками, о них хорошо известно федеральной полиции. Они уже сидели за свои преступления. И попадись в руки закона еще раз, им больше не видать свободы. Понимая это, они разработали хитроумный план, который, казалось, гарантировал полную безопасность. Обосновавшись в богатом городе, они раздобыли денег у местных воротил и занялись самым что ни на есть законным бизнесом — открыли клуб и магазин керамики. За Ханом и Кордецом следили, но они прервали всякие видимые связи. В действительности же оба закадычных дружка, как и раньше, занимались торговлей наркотиками: Хан являлся поставщиком отравы, а Кордец обеспечивал клиентуру. «Клуб мушкетеров» посещали многие богатые люди, в том числе и наркоманы. Там они покупали у Кордеца отрывные спички, после чего отправлялись к Хану, где в обмен получали снадобье. Хан возвращал использованные спички Кордецу и тот платил ему причитавшуюся долю. Все были довольны, и никто не имел претензий.

— Это невероятно, Лу!

— Не так невероятно, как тебе кажется. Торговля наркотиками — нелегкое и опасное дело. Марго, полиции известны почти все уловки преступников. Чтобы не сгореть на этом отвратительном бизнесе, Кордецу и Хану надо проявлять максимум изобретательности, идти, так сказать, в ногу со временем. Но до сих пор оба были на высоте. Магазин Хана — идеальное место для подпольных сделок: там всегда много народа, а ночью к нему с залива может незаметно подойти лодка. Вот так обстоят дела. — Я достал из кармана пакетик спичек. — Каждый клиент, вероятно, имел свой шифр, и, кроме того, его знали в лицо. В случае потери «сувенира» никто другой им не мог воспользоваться. Человек приобретал как бы сезонный билет в преисподнюю. Шеппи каким-то образом сумел раздобыть спички и поплатился за это жизнью.

— Выходит, Жак был наркоманом? — с отвращением спросила Марго.

— Вполне возможно. Так или иначе, он знал об этом необычном сувенире. Он чуть не выдал себя с головой, когда я зажег одну из спичек. Еще бы: ведь на его глазах превращалось в дым драгоценное снадобье.

Я сунул пакетик в карман.

— Завтра этой истории будет положен конец. Спички я передам в Лос-Анджелес, в отдел по борьбе с наркоманией. Пусть займутся Кордецем и компанией.

— Но ты ведь не уедешь, дорогой! — спросила Марго, тронув меня за рукав. — Я так хочу, чтобы ты остался!

Я улыбнулся:

— Не могу же я торчать здесь до бесконечности.

В Сан-Франциско ждет работа, там мой дом. Почему бы тебе не поехать со мной?

— Отец не отпустит.

— Ты многого хочешь, Марго: быть независимой и не терять отцовские доллары. Попробуй забыть о них, пора самой зарабатывать на жизнь.

Внезапно она легла на спину, и в ее глазах появилось знакомое манящее выражение. Не раздеваясь, я прошел в ванную. Там, включив душ, я встал возле закрытой двери.

Я ждал не больше десяти секунд. Потом, осторожно повернув ручку, приоткрыл дверь и заглянул в комнату.

Марго стояла, склонившись над своей сумкой. Я увидел, как она что-то достала из нее и сунула под подушку. Выражение тревоги и страха мгновенно исчезло с ее лица, и она облегченно перевела дыхание.

Резким толчком я распахнул дверь и вошел в спальню.

У Марго вырвался приглушенный крик, и, быстро обернувшись, она уставилась на меня полными ужаса глазами.

Не обращая на нее внимания, я пересек спальню и подошел к кровати. Подушку, хранившую отпечаток ее головы, я сбросил на пол: на белоснежной простыне лежал нож с желтой рукояткой — нож, которым пользуются домохозяйки, чтобы извлекать лед из ванночек холодильников.

В гробовой тишине я смотрел на Марго, оцепенело стоявшую в прозрачной короткой рубашке.

— Неужели ты надеялась, что все это сойдет безнаказанно? — негромко спросил я. — И убийство, которое ты планировала на сегодня?