Том 26.Это - серьезно. Сувенир из клуба мушкетеров. Вплоть до убийства президента. - Джеймс Чейз

— Мне бы и в голову не пришло убегать от вооруженного полицейского, — сказал я. Потом, поразмыслив, добавил: — Не иначе, как все это придумал Криди. Сначала он пытался купить меня за сто пятьдесят тысяч долларов, теперь пытается вытурить этаким образом. — Я шумно отдувался, напряженно вглядываясь в ленту дороги. — Как вы узнали, что я приезжал к Трисби?

— Криди послал своего человека наблюдать за домом. Он и сообщил, что вы туда пробрались. Криди сразу же вызвал капитана и приказал арестовать за незаконное проникновение на чужую территорию. Он велел хорошенько припугнуть вас и выбросить из Сан-Рафаэля. Мы не застали вас в доме Трисби, но обнаружили мертвого хозяина. Кетчен решил, что обвинение в убийстве двух человек обратит вас в паническое бегство.

— И ему наплевать, кто настоящий убийца?

Ренкин неопределенно пожал плечами:

— Со временем он до него доберется.

— Человек, посланный Криди, не видел преступника?

— Нет, он появился там уже к вечеру. — Вытащив револьвер Бриджит, он с интересом посмотрел на него. — Трисби убили из этой штуки?

— Да.

— Она?

— Я этого не думаю, но лучше спросите у нее самой.

— Жене Криди не задают подобных вопросов. Если дорожишь работой, лучше вообще ничего не спрашивать.

— Криди у вас бог и царь, — заметил я. — Итак, он договорился с судьей Гаррисоном?

— Это было нетрудно. У того ни гроша за душой и жена-транжирка. Криди отвалил куш — и судья пообещал в ближайшие пять лет не заниматься политикой.

— «Курьер» будет в восторге. Завтра появятся сообщения в газетах.

— А что он может сделать! Вам же придется манатки собрать и дать драла.

— Я остаюсь в городе, — ответил я, выезжая на бульвар Франклина. — Когда узнаю, кто убил Шеппи, я уберусь без вашего напоминания.

— Надо уехать сегодня же, Брэндон. Если через два часа вас застукают в городе, то не оберетесь неприятностей. Кетчен приказал автоинспекторам устроить вам несчастный случай.

Я недоверчиво посмотрел на Ренкина:

— Шутите?

— Никогда в жизни я не говорил более серьезно, — спокойно ответил лейтенант. — Вы или смотаетесь в течение двух часов, или в лучшем случае попадете в больницу. Не надейтесь, что сумеете что-нибудь сделать, когда на вас налетит патрульная машина. Их в городе тридцать штук, и все водители предупреждены, дороги уже перекрыты. У них большой опыт по этой части. Вам повезет, если останетесь в живых.

Подъезжая к бунгало, я раздумывал над его словами. Затормозив около входа, я вылез из машины и сказал:

— Вам нужен этот револьвер, лейтенант? Мне он может понадобиться, а полиции — вряд ли.

— Все еще рассчитываете разоблачить Криди?

— Я ищу убийцу Шеппи, а револьвер является важной уликой.

Поколебавшись, Ренкин протянул револьвер.

— Возьмите, мне он действительно не нужен. Кетчен тоже забудет, узнав, кому принадлежит эта игрушка.

— Спасибо, вы молодчина, лейтенант, желаю скорейшего повышения, — сказал я, протягивая руку.

Мы обменялись рукопожатием, и он сел за руль.

— Вы не можете бороться в одиночку со всей системой, Брэндон, — сказал Ренкин, высунувшись из окна машины. — Эти мерзавцы занимают слишком высокие посты, они сильны и хорошо организованы. Одиночкам, вроде вас, такой орешек не по зубам. Я понял это и отказался от напрасных попыток. Уезжайте побыстрее и не возвращайтесь к нам.

Кивнув на прощание, он развернулся и умчался в темноту.

Глядя вслед Ренкину, я заметил, как по дороге навстречу его движению стремительно приближаются огни другого автомобиля. Кто-то торопился в бунгало. Я приготовился встретить неизвестного посетителя.

Я чувствовал невероятную усталость во всем теле и ноющую боль в животе, куда пришелся удар Кетчена. Больше всего на свете мне хотелось сейчас немного поспать.

Машина затормозила, и из нее вышел высокий худощавый мужчина в широкополой шляпе. В неясном свете луны я сумел рассмотреть, что он был сравнительно молод.

— Мистер Брэндон? — спросил он, приближаясь.

— Да.

— Я — Фрэнк Хеппл из «Курьера». Мистер Трой попросил меня связаться с вами. Сейчас не слишком поздно для нашего разговора? Я раздобыл кое-какие сведения, думаю, вы ими заинтересуетесь.

От погруженного в темноту бунгало веяло мертвящей пустотой. Я нажал на выключатель, и мы прошли в дом.

Часы на камине показывали двадцать минут двенадцатого. Я отыскал бутылку виски и налил два больших бокала.

Хеппл наблюдал за мной. У него было приятное лицо, проницательные глаза и волевой подбородок. У него был вид решительного человека, которого трудно остановить, если он за что-нибудь взялся.

— Угощайтесь! — сказал я, пододвигая бокал. Потом, положив руку на ноющий живот, попытался расслабить мышцы.

— Мистер Трой предложил мне заняться Ханом, — сказал Хеппл, беря бокал. — Я покопался в его прошлом и наткнулся на золотую жилу.

— В каком смысле?

— Я отправился к нему домой и попросил интервью. Хан страшно обрадовался бесплатной рекламе своего магазина. Между нами, он — бывший художник, мастер своего дела. Я уговорил его слепить для меня фигурку из глины, и на ней остались отличнейшие отпечатки пальцев. — Хеппл ухмыльнулся, довольный своей уловкой. — Сегодня утром я отвез фигурку в Лос-Анджелес и передал в управление ФБР. Там проверили отпечатки — и вот что выяснилось… — Он отпил из бокала и возбужденно помахал им перед собой. — Настоящее имя Хана — Джек Брэдшоу. В 1941 году ему дали два года за контрабанду наркотиков. По выходе из тюрьмы он уехал в Мексику, и ФБР потеряло его из виду. Через четыре года Хана снова арестовали, когда он переходил границу с двумя чемоданами героина. На этот раз он получил восемь лет. Некоторое время после освобождения ФБР продолжало следить за ним, но Хан занялся вполне законным бизнесом: открыл керамический магазин. Федеральная полиция знает о «Школе керамики», и однажды там был устроен обыск, но ничего подозрительного обнаружить не удалось. Теперь самая интересная для вас часть рассказа: в тюрьме Хан сошелся с одним типом по имени Жуан Туармец, который также сидел за торговлю наркотиками. На свободу их выпустили в одно время. У меня появилось подозрение относительно личности Туармеца, и я попросил показать его фото. Знаете, кто он теперь?

— Кордец?

Хеппл утвердительно кивнул.

— Да, Кордец из «Клуба мушкетеров». А как вы догадались?

— Профессиональные секреты. ФБР знает, что он из Сан-Рафаэля?

— Конечно. Но ни в чем не может его обвинить, все в рамках закона.

— ФБР не показалось странным, что обе тюремные птички решили свить гнездышко в одном городе?

— Оно следило первое время, но никакой связи между Кордецом и Ханом установить не удалось. Они не встречались ни разу с тех пор, как приехали в Сан-Рафаэль.

Подумав, я сказал:

— Мне передали, что судья Гаррисон отошел от политики?

— Старый козел. Криди сумел купить его на корню. — На лице Хеппла было отвращение.

— Ваша газета сообщит о покупке широкой публике?

— Ни в коем случае — у нас нет доказательств, что это случилось именно так. В общем, в городе нет оппозиции, и пройдет немало времени, прежде чем появится новый лидер, который объединит недовольных. Думаю, старая шайка без труда добьется победы на выборах, и уголовники будут править нами еще один срок.

— А я в этом не уверен. Вы слышали об убийствах на «Белой даче»?

Хеппл кивнул.

— Вряд ли они имеют отношение к Кордецу или Хану.

— Это станет известно в ближайшие дай. Сейчас я как раз и бьюсь над этой загадкой. — Я понизил голос: — В вашей конторе есть надежный сейф?

— Есть, — ответил Хеппл с некоторым удивлением.

— Я обзавелся одной вещицей, которую надо надежно спрятать. — Я достал револьвер Бриджит.

Взяв револьвер, Хеппл понюхал дульное отверстие. Потом испытующе посмотрел на меня.

— Трисби убит из этого оружия?

— Вполне вероятно. Это я и стараюсь выяснить.

— Может быть, следует передать револьвер в полицию?

Я отрицательно покачал головой:

— Нет, полицейские обязательно потеряют его.

— Вы знаете, кто владелец этой игрушки?

— Догадываюсь, — уклончиво ответил я. — Но это не значит, что он и есть убийца.

Хеппл опустил револьвер в карман.

— Ладно. Надеюсь, вы знаете, что делаете.

— Не волнуйтесь. Если мне повезет, у вас будет интересный материал. Револьвер, возможно, ключ ко всей истории.

— Чем еще я могу быть полезен?

— Не уходите завтра из конторы. Может потребоваться помощь, и я должен быть уверен, что найду вас на месте.

Он бросил на меня тревожный взгляд.

— Не лучше ли поделиться со мной вашими заботами, Брэндон? Вы ходите по слишком тонкому льду.