Ангельское пламя - Юджиния Райли

Анжелика быстро взглянула на него. Джордж казался таким заинтересованным, что, конечно, она не смогла отказать ему.

— Конечно, мистер Бентли. Пожалуйста, заезжайте на чашку чая на этой неделе.

Он улыбнулся.

— Отлично! — воскликнул Джордж и взглянув на Бланш, которая беседовала под деревом с Анеттой Жюно, продолжил: — Мне все равно надо было бы заехать в Бель-Элиз. У нас цветы и виноградные лозы немного пострадали от мороза, когда мы с Каро уезжали в штат Миссисипи. Думаю, вы поделитесь с нами черенками и луковицами. Мы уже не раз совершали такие обмены.

— С удовольствием поделимся с вами тем, что есть в нашей оранжерее.

Он кивнул, улыбнувшись.

— Благодарю вас, Каро будет очень довольна.

Анжелика посмотрела вокруг.

— Кстати, а где ваша сестра сегодня?

— Ей немного нездоровится.

— Как жаль, — пробормотала Анжелика. И тут же подумала, что не может заставить себя пожелать Каролине скорейшего выздоровления.

Джордж выглядел немного смущенным. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу. Увидев, что к ним направляется Ролан, он откашлялся и дотронулся до шляпы.

— Ну, моя дорогая, мы увидимся как-нибудь на этой неделе.

Джордж торопливо направился к экипажу. Ролан подошел к Анжелике и сердито спросил:

— Что нужно было этому Бентли?

Анжелика прямо взглянула на мужа. Ей не понравился его подозрительный тон и грозный взгляд.

— Он спрашивал, может ли заехать к нам на этой неделе, чтобы узнать подробности о выступлении Дженни Линд, которое ему пришлось пропустить.

— И что же ты ему ответила?

Она вздернула подбородок.

— Я сказала ему, что он будет хорошо принят в Бель-Элиз.

— Тебе нельзя было так говорить, — укоризненно произнес Ролан.

— Но я так сказала, — с вызовом ответила Анжелика.

— Тогда немедленно откажи ему, — потребовал Ролан. Анжелика кивнула в сторону уже тронувшегося экипажа Джорджа.

— Я не смогу этого сделать. Он уже уехал.

— В таком случае сегодня же днем ты должна послать ему записку и отменить его визит. Ясно?

Голос Ролана был холоднее, чем воздух, которым они дышали. Прежде чем Анжелика нашлась с ответом, он схватил ее за руку и потащил к экипажу.

По пути домой Анжелика кипела от возмущения. Она не верила, что Ролан и в самом деле может запретить ей принимать Джорджа Бентли в их доме. Она же никогда не вторгалась в очень странные отношения ее мужа с Эмили Миро. И конечно, имела гораздо больше поводов для ревности, чем он. Она никогда не совершала ничего такого, что могло бы подорвать доверие Ролана к ней. И его диктат вызывал у нее только раздражение. По-видимому, ссора по этому поводу неизбежна. Собственническое поведение Ролана стало невыносимым, еще когда они были в Новом Орлеане.

Во время ленча, как всегда, Жак рассказывал интересные истории: как он встречался с королевой Викторией и принцем-консортом в Англии и как слышал выступления Ференца Листа в Париже. Потом он вернулся к визиту Дженни Линд в Новый Орлеан и поведал им о том, как, покидая «грешный» город с мисс Линд, мистер Барнум прочитан целую лекцию о воздержании в жизни.

— Финеас взялся воду в рещете носить! — закончил он, весело рассмеявшись.

Жак сказал, что мистер Барнум и мисс Линд отправились с концертами вверх по Миссисипи.

— А Новый Орлеан погрустнел без шведского соловья. — Он подмигнул Анжелике и сказал Ролану: — Хотя мой друг Андре Бьенвиль готов устроить в Новом Орлеане концерт «креольского соловья».

Ролан со стуком поставил свой стакан на стол и, глядя прямо на Жака, процедил:

— Пусть ваш друг не надеется. Потому что моя жена не будет участвовать ни в каких концертах.

Анжелика бросила на Ролана сердитый взгляд. Продолжали завтракать в тягостном молчании. Наконец Жак, попросив извинения, пригласил Бланш пройтись с ним. Ролан и Анжелика остались одни. Она с негодованием взглянула на него, а он продолжал есть с невозмутимым видом. Он выглядел красивым, как всегда, этот тиран с несносным характером!

— Не надо ли тебе написать какую-то записку, дорогая? — спросил он угрожающим тоном.

Не в силах что-то ответить, Анжелика отбросила салфетку и выскочила из комнаты. В кабинете она принялась за послание Джорджу. Она торопливо набросала его, бормоча какие-то совсем не подходящие для леди слова, а потом порвала бумагу на мелкие кусочки.

Жак и Бланш прогуливались вокруг дома, подмерзшая земля поскрипывала под ногами.

— Такой приятный сюрприз снова видеть вас, — проговорила Бланш с робкой улыбкой.

Он положил руки ей на плечи и пристально взглянул на нее.

— Моя дорогая, я приехал, чтобы просить вас сменить гнев на милость.

Она посмотрела на него со страхом и ожиданием, а он продолжал:

— Я снова уезжаю из Нового Орлеана. Решил провести весну у друзей в Нью-Йорке. Не хотите ли поехать со мной? Она покачала головой, потупив взор:

— Жак, мы уже много раз говорили об этом. Я не могу поехать с вами.

— Но вы прекрасно знаете, что я не могу бесконечно ждать.

— Жак, разве я когда-нибудь пыталась удержать вас? — взволнованно спросила она.

— Пытались или нет, но вы все равно удерживаете меня, дорогая, — прошептал он. — Должен сказать вам, что в конце года я собираюсь совершить большую поездку по Европе. Уеду на несколько лет. Я хочу знать… прежде, чем уеду… есть ли у нас надежда.

Она было собралась ответить, но он приложил палец к ее губам и сказал:

— Мне бы хотелось многое подарить вам: очаровательную Вену, галереи Мюнхена и Дрездена, великий Рим. Она пыталась что-то сказать, но он покачал головой.

— Не отвечайте сразу. Скажете мне все, когда я вернусь из Нью-Йорка. Если вы не согласитесь поехать со мной в Европу… как моя жена… я больше никогда не стану говорить об этом.

Бланш печально кивнула.

— Но вы вернетесь… в конце этого года?

— Да, за вашим ответом.

Последовало молчание. Было слышно только печальное завывание ветра. Бланш знала, что, когда Жак вернется, она ответит ему отказом. Но у нее не хватило смелости сказать ему, чтобы он не возвращался. Она жила только этими короткими улетающими моментами их встреч.

Он неловко осмотрелся вокруг.

— А теперь, дорогая, мне пора. Но сначала…

Жак притянул Бланш к себе и страстно поцеловал, так, что она чуть не задохнулась. Она, затрепетав, прижалась к нему, понимая, что все, чего она желала в жизни, было тут, у нее в руках, и все-таки недоступно ей. И она почувствовала его страсть. Тело Жака охватил ответный трепет. Но он выпустил ее из объятий и ушел. Бланш впервые в жизни ощутила себя женщиной. Может быть, Жак питал к ней нечто большее, чем просто жалость.