Ангельское пламя - Юджиния Райли

— Надо ли мне подняться и навестить ее?

Жак покачал головой.

— Она немного утомилась. Может быть, нам не стоит ее слишком уж беспокоить.

Анжелика кивнула, поняв Жака.

— Ну. Финеас, — сказал он, обращаясь к мистеру Барнуму, когда они наконец сумели подойти к нему, — вот о ком я говорил и с кем хочу вас познакомить.

И Анжелика оказалась лицом к лицу с Финеасом Барнумом. Он был в элегантном черном фраке, серебристом жилете и черном галстуке. Его грубые черты лица смягчились, когда Жак представил ему Анжелику. Его рукопожатие оказалось твердым и дружеским.

— Мне очень приятно, мадам Делакруа. — сказал он, поклонившись. — Вы являетесь украшением всей семьи Жака. Женщины Луизианы — настоящие красавицы.

— Благодарю вас, месье. Как это прекрасно, что вы привезли мисс Линд в нашу страну.

— Рад доставить вам удовольствие, мадам.

Барнум повернулся, чтобы пожать руку Ролану. Анжелика смотрела на Дженни Линд. Певица выглядела усталой. Анжелика испытывала благоговейный трепет в ее присутствии.

— Вы были прекрасны сегодня, мисс Линд, — произнесла она.

— Благодарю вас, дорогая, — ответила Линд, пожимая ей руку. Она говорила по-английски с акцентом, но тон ее был теплым и сердечным.

— Мне так понравился Новый Орлеан! Креолы так полны… как это сказать… радости жизни?

— Да, так. Но вы… — Анжелика не смогла найти слов, и только смогла добавить: — Сегодня вы были такой вдохновенной.

Мисс Линд снова поблагодарила Анжелику. Ролан тоже сказал певице комплимент по поводу ее сегодняшнего выступления.

Потом Анжелика и Ролан пили шампанское и пробовали разные кушанья. Анжелике было приятно видеть, что мадам Сантони оживленно беседует с мисс Линд. Она понимала, что у этих двух примадонн много общего.

Через час осталось только десятка два гостей. Семья Миро давно уехала: нужно было уложить Филипа спать, Жан-Пьер пригласил всех в гостиную на кофе. Мадам Сантони с мужем сели на диван рядом с Роланом и Анжеликой, а Барнум с дочерью, мисс Линд и Жак расположились напротив них.

— Мисс Линд просто очаровательна, — возбужденно прошептала мадам Сантони Анжелике. — Вы можете поверить, что она помнит, как я пела Амину в Париже?

— Я вовсе не удивлена этим, — ответила Анжелика. — Кто может забыть ваше пение, если хоть раз слышал вас?

Мистер Барнум рассказывал гостям, как он вчера одурачил толпу восторженных поклонников на пристани Нового Орлеана.

— Толпа хотела посмотреть на Дженни Линд. Тогда я накинул ее шаль на свою дочь, и она сошла с парохода. Уловка удалась, а Дженни проскользнула незамеченной.

Все рассмеялись. Рассказ Барнума подтверждал его обычную изобретательность.

Дженни Линд повернулась к мадам Сантони.

— Сегодня среди нас присутствует блестящая итальянская примадонна. Мне хотелось бы послушать арию в исполнении мадам Сантони. И было бы хорошо, если бы нам спела также ее очаровательная ученица, о которой она так пылко рассказывала мне. — И мисс Линд перевела взгляд на Анжелику.

Анжелика почувствовала, что краснеет от смущения.

— Мисс Линд, мы несказанно тронуты вашим любезным предложением, — ответила мадам и вопросительно посмотрела на Анжелику.

А та, в свою очередь, устремила на Ролана умоляющий взгляд. Анжелика знала, что муж будет недоволен, если она станет петь, но понимала, что просьба Дженни Линд очень лестна для мадам. И ощутила большое облегчение, увидев, что Ролан кивнул ей.

Она с улыбкой обернулась к мадам.

— Вы помните дуэт из «Фигаро», дорогая?

— О да, — ответила Анжелика.

Жюль Бенедикт согласился аккомпанировать обеим дамам на рояле. Мадам Сантони и Анжелика исполнили блестящую арию. Раздались громкие аплодисменты. Дженни Линд тоже хлопала в ладоши и восклицала:

— Браво!

Мадам Сантони поблагодарила Жюля Бенедикта за аккомпанемент, и, когда дирижер вернулся на свое место, сама села за рояль.

— А теперь, дорогая, — сказала она Анжелике, — спойте арию из «Семирамиды».

У Анжелики не было возможности возразить, так как мадам уже заиграла. Голос Анжелики, как всегда, завораживал своей красотой.

Андре Бьенвиль похлопал своего друга Жака Делакруа по плечу. Они незаметно удалились.

— Почему вы мне ничего не сказали об этой девушке? — прошептал Бьенвиль, кивая в сторону Анжелики. — Я много лет знал о Сантони, но ее невозможно уговорить вернуться в оперу. А эта… — Бьенвиль замолчал, закрыв от удовольствия глаза. — Если бы только я мог заполучить ее для предстоящего сезона!

Жак кивнул. Казалось, он тоже был поражен и растроган.

— Андре, я и представлении не имел, что у нее такой талант. Сын говорил мне, что она хорошо поет.

— Это жена вашего племянника, Ролана Делакруа?

— Да.

Андре задумчиво потер подбородок.

— Ну, тогда возникает проблема. Ни один уважающий себя креол не позволит своей жене показаться на сцене. Мне самому чуть не пришлось связывать свою Элен, чтобы не дать ей сделать то же самое. — Он снова замолчал и послушал пение Анжелики. — Да, она изумительно поет.

— Согласен, — ответил Жак. — А жаль, что мы не можем устроить ей турне, как это сделал Барнум для Дженни Линд. Так, мой друг?

Андре фыркнул.

— Это верно, что Барнум предлагал вам стать одним из устроителей турне, но вы отказались?

— Зачем вы напоминаете мне об этом? — заворчал Жак, нахмурившись. Потом он снова заговорил об Анжелике: — Может быть, таким образом и мы получим своего соловья, Андре?

— Креольского соловья, — сказал он с усмешкой.

— Креольского ангела, — с почтением ответил Жак.

Вернувшись с Роланом в гостиницу, Анжелика чувствовала себя словно на небе. Она без конца вспоминала, как пела в доме Жан-Пьера. Как мистер Барнум подошел к ней с горящим лицом, пылко пожал ей руку и оставил ей свою карточку. А потом сама Дженни Линд обняла ее со слезами на глазах.

— Моя дорогая, у вас талант. Вы должны разделить его со всем миром.

Эти слова Анжелика никогда не забудет.

И теперь, приводя себя в порядок за туалетным столиком, она думала об этом. Ролан сидел на краешке кровати с угрюмым видом. Таким он был на протяжении всего вечера.

— Тебе понравилось выступление мисс Линд? — спросила она.

Он неожиданно улыбнулся ей.

— Да. Но ее голос не идет ни в какое сравнение с твоим. Анжелика была растрогана этими словами, хотя что-то в его голосе встревожило ее.

— Ты все еще недоволен, что я пела перед гостями сегодня вечером?

Он немного помолчал.

— Большинство из твоих слушателей были нам незнакомы. Это и есть публика.

— Дженни Линд и мадам Сантони поют перед публикой, — ответила Анжелика, чуть вздернув подбородок.