Хищник - Майкл Ридпат

Пока Эрик говорил, Маркус ни на минуту не спускал с него глаз. Эрик был абсолютно спокоен, говорил разумные вещи и в отличие от британца нисколько не обижался ни на сердитые слова Маркуса, ни на его подчёркнуто пренебрежительное обращение.

— Я видел некоторые из его картин. Они были по-настоящему хороши. Я даже повесил одну из них у себя дома, и твоя мать с радостью с этим согласилась. Сказать по правде, работая в инвестиционном банке, он зря растрачивал свой талант.

Маркус все так же продолжал молчать, хотя магия слов Эрика стала постепенно оказывать на него своё воздействие. В сущности, Эрик сказал об Алексе всё то, что сказал бы сам Маркус, окажись он на похоронах брата. Таких слов об Алексе, кроме Эрика, ему до сих пор никто ещё не говорил.

Эрик деликатно глотнул кофе.

— Продолжай, — тихо произнёс Маркус.

— Я, признаться, думал, что случившееся с Алексом осталось в прошлом, но в течение нескольких последних недель я понял, что это не так. Ты не забыл о гибели брата и изъявил желание встретиться со мной. Мне очень жаль, что я не встретился с тобой тогда же, в Нью-Йорке. Увы, был очень занят. Кроме того, я подумал, что… Но нет, вряд ли об этом есть смысл говорить.

— Подумал о чём?

Эрик посмотрел на Маркуса в упор.

— Я подумал, какого чёрта я буду разговаривать с человеком, который даже не приехал на похороны собственного брата. О твоей матери я уж не говорю…

Маркусом овладел гнев. Что он о себе возомнил? Какое право он имеет его критиковать? В этот момент, правда, Эрик миролюбиво поднял ладони вверх.

— Извини. Я был не прав, думая так. Теперь я знаю, что ты долгое время находился в неведении о смерти своих близких.

Маркус поморщился. Да, его прошлое — это его боль, но этот парень, кажется, понимает, что Маркус не забыл брата, и хочет внести ясность в обстоятельства его смерти — пусть даже и по прошествии десяти лет после его кончины. Но что бы там Эрик ни говорил, подозрения Маркуса не оставляли. Перед ним сидел банкир, а такого рода людей Маркус на дух не переносил.

Между тем столь ненавидимый Маркусом банкир продолжал негромким голосом излагать свою версию происшедшего.

— Как ты знаешь, смерть Алекса не была несчастным случаем в его, так сказать, классическом виде. Имело место некое деяние, а попросту говоря, убийство. Кто-то его утопил. А потом этот кто-то расправился с Ленкой, с которой, я уверен, ты тоже встречался. Между прочим, вчера вечером погиб ещё один человек — в Париже.

— Ещё один?

Эрик кивнул. Вынув из кармана сложенную в несколько раз бумажку, он пододвинул её по поверхности стола к Маркусу. Это была ксерокопия статьи из французской газеты, где говорилось, что прошлой ночью в Париже был зарезан ножом тридцатидвухлетний английский банкир Йен Дарвент.

Лично с Йеном Дарвентом Маркус не встречался, но о том, кто он такой, знал отлично.

— Ты знаешь, кто это сделал?

— Думаю, что знаю. И уж совершенно точно я знаю, кто убил твоего брата.

У Маркуса перехватило горло, а сердце забилось, как сумасшедшее.

— Кто? — прохрипел он, переводя дух.

— Дункан Геммел.

— Дункан Геммел? — Маркус в изумлении посмотрел на Эрика. — Но это невозможно. Так мне Ленка говорила. Она утверждала, что кто-то утопил Алекса уже после того, как Дункан сбросил его за борт.

— Это сделал Дункан, — тихо сказал Эрик.

— Дункан, значит? — недоверчиво переспросил Маркус.

Эрик утвердительно кивнул.

— Когда Алекс свалился за борт, мы с Йеном сразу же прыгнули за ним в воду. Следом за нами прыгнул Дункан. На море было волнение, и разглядеть в темноте среди волн чью-то голову было практически невозможно. Мы с Йеном твоего брата потеряли. Но не Дункан. Дункан нашёл его и утопил.

— Откуда ты знаешь?

— Его видел Йен, — сказал Эрик.

— Йен?

— Да. И он сказал мне об этом на прошлой неделе. Я был в Лондоне, и мы встретились. Так вот, Йен мне рассказал, что видел, как Дункан утопил Алекса, но говорить об этом побоялся и решил молчать. И молчал целых десять лет. Потом Йен брякнул об этом Ленке, уж и не знаю почему. В минуту слабости, должно быть. Ленка заявила, что расскажет об этом всем, в том числе и тебе. Правда, насколько я понимаю, она так ничего тебе и не сказала?

Маркус по-прежнему был настороже и ничего не ответил на этот вопрос. Он только спросил:

— Что было дальше?

— А вот что. Йен имел глупость рассказать обо всём этом Дункану, и не прошло и недели, как Ленки не стало. Когда мы в последний раз виделись с Йеном, он был ужасно напуган. Он полагал, что после Ленки может настать его очередь. Он сказал мне, что уезжает в Париж и что у него нет никакого желания возвращаться в Лондон.

— И потом это? — Маркус ткнул пальцем в лежавшую на столе бумажку.

Эрик согласно наклонил голову.

— Так Йена, по-твоему, прикончил Дункан?

Эрик мрачно свёл на переносице брови.

— В том-то все и дело, что нет. Лично я думаю, что Йена убил Крис Шипеорский.

— Тот самый англичанин, который приезжал, чтобы со мной повидаться?

— Совершенно верно.

— С чего это ты пришёл к такому выводу?

— А с того, что, когда я садился в Лондоне на самолёт, чтобы лететь в Штаты, я заметил его в толпе пассажиров, которые направлялись на парижский рейс. Я, разумеется, подошёл бы к нему, но боялся пропустить свою очередь. Когда же я прошёл таможенный контроль, его уже и след простыл.

— Значит, этот Крис неожиданно вылетел в Париж в одно время с Йеном?

— Ну… Это могло быть и совпадением. Но я в тот же день разговаривал с ним по телефону, и он заверил меня, что собирается провести уик-энд в Лондоне. Выходит, он мне соврал? Но с какой стати?

Маркуса терзали сомнения, и это было ясно видно по его лицу.

— Послушай, — сказал Эрик. — Сразу говорю, что насчёт Криса у меня никакой уверенности нет. Я не знаю, какие у них дела с Дунканом, и по этой причине ничего утверждать не берусь. Но его ложь выглядит чертовски подозрительно.

Некоторое время Маркус молчал, переваривая полученную информацию.

— Если Алекса утопил Дункан, то почему Ленка в последний момент сказала мне, что не он виноват в смерти брата?

— Откуда мне знать? — сказал Эрик. — Возможно, она всё-таки была неравнодушна к Дункану, и любовь к нему в последний момент возобладала над желанием сказать правду. Но я точно помню, что говорил мне Йен. Он собственными глазами видел, как Дункан толкал Алекса под воду.

Маркус откинулся на спинку стула и потёр кончиками пальцев виски.

— У тебя доказательства есть? — спросил он.

Эрик тяжело вздохнул:

— Если бы у меня были доказательства, я бы сразу направился в полицейский участок.

— Стало быть, ты предлагаешь мне поверить тебе на слово?

Эрик улыбнулся:

— Хочешь, верь, хочешь, нет — как тебе больше нравится. Я просто считал, что обязан поделиться с тобой тем, что знаю. Но прошу тебя: никому об этом ни слова. Особенно Дункану или Крису. Они не знают, что Йен имел со мной беседу, поэтому я пока что в безопасности. А вот ты — нет.

— Как прикажешь тебя понимать?

— Очень просто. Ленка-то с тобой разговаривала. Есть у меня подозрения, что Йен — не последняя жертва.

— И что же ты собираешься теперь предпринять? — спросил Маркус.

— Буду сидеть тихо, как мышка. И притворяться, что ничего не знаю. А ты?

— Я?

— Ну да, ты. Ты ведь первый пришёл к выводу, что смерть Алекса не была случайной. Теперь же ты знаешь это наверняка. Как ты распорядишься своим знанием? Что будешь делать?

— Представления не имею. У меня нет доказательств.

— Если я найду доказательства, то обязательно свяжусь с тобой, — сказал Эрик. — Но искать их специально я не буду, предупреждаю.

— Просто не знаю, что и делать, — закручинился Маркус.

— Завтра я по делам лечу в Лондон, — сказал Эрик. — Если у тебя вдруг появится желание поговорить, звони мне на мобильный. Возможно, я смогу тебе помочь. Но только при условии, что ты будешь обо всём молчать. Вот тебе моя визитная карточка.

Маркус, не глядя, взял визитку и сунул её в карман.

— Я знаю, что есть люди, готовые на любое преступление, лишь бы окончательно закрыть это дело. Поразмышляй об этом на досуге.

Эрик извлёк из кармана пятидолларовую бумажку, положил её на стол и поднялся с места.

— Будь осторожен, — сказал он на прощание Маркусу и стал протискиваться сквозь забитую шофёрами закусочную к выходу.

Маркус, немного выждав, встал и с отрешённым видом направился к двери. Его мозг напряжённо работал, пытаясь разобраться в том ворохе информации, которую вывалил на него Эрик.

Что же из всего этого правда? Этот вопрос не давал ему покоя.

Крис примчался на работу рано утром. Они с Олли должны были заново просмотреть имевшиеся у них ценные бумаги и внести в пакет основательные изменения. Самое же главное — им надо было перевести бумаги «Амалгамейтед ветеранз» на Королевский банк Кувейта. Гособлигации не представляли в этом смысле трудностей, но цены на бумаги «Эврики телеком» диктовал в значительной степени «Блумфилд Вайс», их главный держатель, и с этим надо было считаться.