Казнь - Марина Дяченко

– Зачем вы растоптали… там, на перекрестке, зачем вы растоптали товар? ЗАЧЕМ?

Юноша болезненно поморщился.

Вокруг ворочался сочиненный Анджеем город. Стучал колесами и башмаками, бранился и пел, звенел молотками, толкался, торговал…

– Я БЕСКОРЫСТНЫЙ, госпожа. Обет давал… Не обессудьте.

Глава десятая

Его имя было Ректоноор, что в переводе с ныне забытого языка означает «внезапное счастье». Внезапное, потому что родителям его на момент зачатия было лет по четырнадцать. Тем не менее они уже были законными мужем и женой, и старший сын некоторое время был гордостью и предметом похвальбы…

Рек стоял у гостиничного окна, и вечерний свет, проникая сквозь цветные стекла, причудливо ложился на его бледные щеки . Ирена расположилась на козетке, той самой, которая так нравилось без вести пропавшему Семиролю. Сидела и слушала.

…Когда ему, в свою очередь, исполнилось четырнадцать лет, он сообщил родителям о своем намерении воспротивиться Провидению. За что был сперва бит плетьми, а потом проклят, а потом прощен, а потом снова проклят, лишен наследства и изгнан. Говорят, спустя несколько лет отец одумался и даже посылал гонцов на поиски странствующего сына – но куда там…

Собор Бескорыстных инициировал Река и положил ему имя Ос, что на том же забытом наречии означает Шиповник. С тех пор он, как бы ни было трудно, старается следовать обету Равновесия. То есть совершать добрые дела ради добра, а не ради вознаграждения. Отказываться от милости Провидения, вызывая его гнев и неся наказание…

Ирена слушала и ощущала, как понемногу пухнет голова.

Ох, как бранились те торговки на перекрестке… «Бескорыстный, сука бескорыстная…»

– Рек, а вам их не жалко? Тех теток?

Он сжал губы так, что они почти совсем пропали с лица. Резко проступили складки в уголках рта; Ирена сообразила вдруг, что он вовсе не такой уж молоденький мальчик. Просто тип лица такой – юношеский, легкий, такие мужчины до пятидесяти кажутся подростками, а потом – сразу же стариками…

А Рек, пожалуй, ровесник ей. Как ни странно…

– Провидение невозможно обмануть, госпожа Ирена. ЗЛО должно быть именно злом. Дабы наказание за него было настоящим, способным пересилить… награду за ДОБРО.

Катящаяся бочка… Лепешка осталась бы от старухи, и разлитое вино перемешалось бы с кровью…

Ирена бездумно потрогала свой собственный живот.

– Очень хорошо, – сказала она механически.

Солнце последний раз отразилось в окнах напротив – и ушло, по-видимому, за крыши, за флюгера. В полумраке лицо Река-Шиповника белело, будто посыпанное мукой.

– Рек, я похожа на сумасшедшую?

Он помолчал.

– Нет, госпожа Ирена. Вы похожи на человека, который…

Он запнулся.

– «Нуждается в помощи»? – голос ее насмешливо дрогнул. Она вспомнила давешнего лавочника.

– Торговцы, – пробормотал ее собеседник с непередаваемой интонацией. Вероятно, то была крайняя степень презрения.

Ирена вздохнула. Думала ли она, что потеря вампира-адвоката окажется такой тяжелой, такой невосполнимой?! Пока Семироль был рядом, оставалась хотя бы ниточка… к нормальности… Знак того, что происходящее не снится ей, что она не лежит, напичканная наркотиками, на каком-нибудь операционном столе…

Упырь как мостик к нормальной жизни. Бывают же выверты судьбы…

Рек смотрел на нее вопросительно. Я не назойлив, говорил его взгляд, я не лезу с расспросами… Но неужели вы думаете, что вы хоть капельку похожи на ту, за кого себя выдаете?!

– Рек, вот если бы я была чужестранкой… Из далеких земель, из-за моря…

Он помрачнел.

– Я что-то не то сказала?

– Увы, госпожа Ирена. Чужих земель не бывает. Это сказки.

Ей потребовалось время, чтобы обрести дар речи, и бескорыстный рыцарь терпеливо ждал.

– То есть…

– О чужих землях много болтают. А я прошел по всей земле, из конца в конец… На западе и севере стоят горы, через которые не переходил ни один человек. На востоке – пустыня, за ней нет ничего. На юге – море… Моряки, напившись, часто хвастают о своих якобы походах к дальнему берегу. Но стоит чуть-чуть разобраться – и оказывается, что все они врут. И никто никогда не видел живого чужеземца, не видел и мертвого, все это легенды, иногда от скуки, иногда из хвастовства, но вам-то зачем?!

Ирена молчала.

Хватит ли у Река терпения дождаться, пока она усвоит эту чудовищную информацию?

Или он врет?! Нет. Скорее всего, нет…

Замкнутый мир. Ну да. Там, в МОДЕЛИ торжествующего правосудия, МОДЕЛИ адвокатов-упырей, границы действующего мира определить было трудно… Спутниковая антенна на крыше – а был ли сам спутник?!

Есть такая игрушка для взрослых – диорама. И не всегда легко определить, где заканчиваются настоящий песок и настоящие камни, где начинается пустыня, нарисованная на огромном холсте…

Город – есть. Но уже горы на горизонте – иллюзия. Каждая следующая модель меньше предыдущей – что, у Моделятора пороху не хватает?!

А может быть…

Мир таков, каким его видят. Для какого-нибудь крестьянина, дни напролет не разгибающего спину и по праздникам выезжающего на ярмарку, достаточно было бы смоделировать его дом и поле, да кусочек леса, да соседнее село с ярмаркой и ухабистой дорогой туда-обратно… Да соседей, которые слышали, что на свете есть еще какой-то город, но вот самим бывать не доводилось…

Ирена перевела дыхание. Ее собеседник терпеливо ждал.

– Помогите мне… бескорыстный Рек. Кого же мне еще просить о помощи?!

Повисла пауза.

– Я не спрашиваю, кто вы, – пробормотал рыцарь. Одновременно кротко и укоризненно.

…Анджей Кромар никогда не был равнодушен к футболу, но только однажды увлечение его переросло в болезненную страсть. Шел «Открытый чемпионат чего-то там», Анджей две недели провел, не слезая с трибуны, простудился и сорвал голос. Ирена – а отношения между супругами были на тот момент весьма прохладными – презрительно смолчала.

Чемпионат закончился; теперь Анджей, натянув бутсы, каждый вечер спускался в соседний двор, где ждала его компания ребятишек со всей округи.

«Стратегия», «тактика», «модель победного матча», «режиссура боя»…

В «футбольную команду» выводками ходили как маменькины сынки, так и отпетые малолетние бандиты. Дядя Анджей ухитрялся задурить голову и тем и другим; однажды к Ирене подошла на улице незнакомая женщина, как выяснилось, мама юного «футболиста»:

– Простите, пожалуйста… Вы не могли бы уговорить мужа… поменьше влиять на детишек? Он ведь затягивает, будто, гм, как в какую-то секту, сын на него, м-м-м, молится, а муж как бы ревнует…