После потопа - Андрей Колганов

   Тем временем Мильченко менял содержание тренировок. Они стали обучаться вождению автомобиля, минно-подрывному делу, отрабатывали разведку объектов, внезапные нападения и отход, действия из засад, учились нести боевое охранение...

   Сергей разбивал их на пары - одна изображала охранение, другая - диверсантов, и они старались перехитрить друг друга. Потом роли менялись.

   Насте пришлось вспомнить свою вторую военную специальность. Сергей постоянно следил за тем, как она совершенствует свои навыки в снайперской стрельбе. Иногда ей часами приходилось лежать в каком-нибудь болотце, среди комаров, ожидая, когда Сергей на мгновение покажет мишень, которую надо поразить с первого выстрела. Особенно тяжело оказалось учиться вести снайперскую стрельбу не из винтовки Драгунова, а из тяжеленного и здоровенного противотанкового ружья, весившего без малого семнадцать килограмм, и дававшего такую отдачу, что, казалось, вывихнется плечо.

   "Ничего", - подбадривал ее сержант, - "зато пулю из этой штуки ни один бронежилет не удержит. А новых крупнокалиберных снайперок у нас нет".

   Время от времени Мильченко выводил группу далеко на запад, где действительно встречались зоны сильного радиоактивного загрязнения. Там они проводили детальные замеры уровней радиации и подробно наносили обстановку на карты. Сводная карта уровней радиоактивного заражения Земланда становилась все точнее и точнее.

   Это были места самых жарких боев Последней войны, и, поскольку большинство охотников до сих пор отпугивал высокий уровень радиационного загрязнения, здесь можно было неплохо пополнить запасы вооружения, боеприпасов, амуниции. Однако такая работа требовала больших физических усилий - летом в защитном комплекте и так было нелегко провести хотя бы час, а ведь приходилось собирать оружие, заниматься его дезактивацией, затем тащить его на себе, проводить дезактивацию своих защитных костюмов и одежды...

   Сергей регулярно слушал радиосообщения Сухоцкого из штаба. Сам он на передачу не выходил, лишь изредка развертывая рацию где-нибудь подальше от "своего" форта и передавая в эфир - "тройка, тройка, тройка" - сигнал, что все в порядке. Но девятнадцатого июля обычные, в меру тревожные, в меру спокойные сводки из штаба Северо-Западной дивизии сменились категорическим приказом Сухоцкого:

   "Приступай немедленно!"

   "Что случилось?" - заволновался Мильченко, впервые переключив рацию на передачу.

   "Две наших деревни перешли под контроль Центральных. Позавчера подбит из засады патрульный БТР, двое наших погибло. Сегодня утром внезапным налетом захвачен и разграблен склад боеприпасов на северо-восточной оконечности Города. Один часовой убит, двое тяжело ранены".

   "А нефтепромыслы?"

   "К счастью, нам удалось перехватить вооруженный отряд неизвестной принадлежности на подступах к Залесью. Позавчера был бой, потери примерно равные".

   "То есть вы их не разбили?"

   "Не разбили. Нет ни одного пленного".

   "Понял. Приступаю. Связь кончаю".

Глава 4. Первый бой

   БТР-80, шурша колесами по асфальту, быстро бежал вдоль портовых сооружений на Запад. Позади остался суматошный день сбора, проверки, подгонки и погрузки амуниции, боеприпасов, снаряжения, продуктов. Теперь на город упали густые сумерки. Впереди, по правую руку, еще догорала красивая малиновая полоска июльского заката, отороченная желто- оранжевым, затем каким-то неуловимым зеленоватым цветом, быстро переходившим в густо-синий и затем - в темно-лиловый бархат, уже ночной, на котором начали проступать первые блестки звезд.

   Сержант сам сидел за рулем, остальные расположились на жестких скамеечках десантного отделения. Через окошки впереди толком мало что можно было разглядеть. Гораздо лучше было видно, если прижаться глазом к бойнице, но оттуда вид открывался только сбоку, да и сидеть в таком положении было неудобно - и шея затекала, и нет-нет, да стукнешься лицом о броню.

   Вот бронемашина уже выскочила за пределы Города. Порт закончился, слева за Рекой еще можно было разглядеть силуэты громоздких корпусов судоремонтного завода. Вдруг БТР притормозил и свернул налево, съезжая с шоссе и пересекая прибрежный пустырь.

   "Куда это мы, а, Витек?" - почему-то шепотом спросил Алексей Галактионов.

   "Я знаю не больше твоего", - так же шепотом ответил Захария, - "вот, к реке свернули".

   "А зачем?"

   Никто не успел отреагировать на этот вопрос. Машину чувствительно тряхнуло, и она, с ходу снеся обветшавший, но все еще довольно прочный дощатый забор, покатилась к самой воде. Ребята ухватились кто за что, чтобы удержать равновесие. Захария вцепился Насте в плечо, а другая его рука как бы невзначай легла ей на грудь. Девушка резким движением сбросила руку, одновременно выкручивая ее за кисть. Виталий непроизвольно издал короткий приглушенный стон.

   "Я тебя случайно не зашибла, Витенька?" - участливо спросила Настя.

   Захария недовольно хмыкнул, но промолчал. В этот момент БТР плюхнулся в воду и легонько закачался на едва заметной речной волне. Под днищем его что-то загудело, и он медленно поплыл, рассекая воду своим тупорылым корпусом.

   "Куда это мы поплыли?" - на этот раз вопрос вырвался у Кости.

   "Скажут", - вставил Захария армейское словечко нарочито мрачным голосом.

   Бронемашина долго пересекала реку, под ногами у ребят уже набралось на два пальца воды, но вот эта переправа закончилась, и БТР, задрав нос, начал выбираться на противоположный берег. С этой стороны забора не было и ломать его не пришлось. После долгого пути по кочковатому заболоченному пустырю, машина вышла на асфальтированную дорогу, оставив позади, по левую руку, высокие стены цехов бездействующего судоремонтного завода, использовавшегося разве что как склад металлолома, да и то изредка.

   Скорость заметно возросла. БТР снова шел по шоссе, удаляясь от реки, но уже на другом берегу и в противоположном направлении - на юго-восток. Теперь уже всем стало ясно, что Сергей решил сделать большой крюк, чтобы обогнуть Город с запада и выбраться на его дальнюю южную окраину, не проезжая через городские кварталы и не огибая город с севера и востока. Пока бронемашина шла через безлюдные, совершенно не населенные места.

   Дальнейший путь было очень трудно определить. В ночной тьме, не подсвечивая дорогу даже подфарниками, сержант, нацепив на голову прибор ночного видения, вел БТР какими-то глухими проселками. Вроде бы общее направление держалось на юг, а там - кто разберет? Дорога не раз делала повороты, и ребята быстро потеряли ориентировку.

   Машина остановилась лишь тогда, когда лес вокруг начал уже отчетливо проступать в довольно светлых предрассветных сумерках, а ребята совершенно осоловели от долгой ночной тряски по дорогам и недосыпания.

   "К машине!" - раздалась громкая команда Сергея. Бойцы повыпрыгивали из люков на броню, и с брони прыгали на землю. Когда все четверо выстроились у машины в одну шеренгу, Мильченко начал говорить:

   "Сегодня мы приступаем к выполнению задания, к которому я вас готовил почти два месяца. Теперь я могу сообщить вам многое.

   Первое. Не признанное Федеральным правительством вооруженное формирование, именующее себя Центральной территориальной дивизией, от позиции более или менее соблюдаемого нейтралитета в отношениях с военно-административными единицами на территории области, перешло к агрессивным действиям. Командование Центральных объединяет вокруг себя мелкие бандгруппы, подкупает и перетягивает на свою сторону отдельные подразделения законных вооруженных сил, перехватывает дороги, захватывает поселения и предприятия. Назревает крупномасштабный военный конфликт.

   В последние дни обстановка резко обострилась. После серии нападений на склады вооружения и парки бронетехники на территориях, контролируемых Восточной дивизией и Южной бригадой, Центральные совершили ряд налетов на патрули нашей дивизии и попытались совершить нападение на Залесские нефтепромыслы, которое было с большим трудом отражено.

   Нашим товарищам угрожает возможность быть втянутыми в затяжные и интенсивные боевые действия. Наша задача - сорвать планы Центральных путем дезорганизации их тыла, и не допустить их перехода к серьезным агрессивным действиям против Северо-Западной территориальной дивизии".

   Сергей оглядел притихших, посерьезневших ребят и продолжил:

   "Мой первый приказ: военные билеты и командировочные предписания - уничтожить. Ни при каких обстоятельствах противник не должен обнаружить ни малейшей связи между нами и Зеленодольском".

   Мильченко вырезал ножом кусок дерна, сложил в получившейся ямке все документы боевой группы, разорвал и поджег их, а когда маленький костерок догорел, растер пепел и вновь пристроил на место дерн.