После потопа - Андрей Колганов

   Пока хозяйка хлопотала у плиты, Мильченко, как старший, вел беседу с хозяином. Для начала сошлись, что весь ужин обойдется им в стакан соли. К слову сказать, у Мильченко с собой больше и не было. Затем, видя, что хозяин не слишком удовлетворен состоявшимся торгом, Сергей извлек на свет пачку чая и промолвил:

   "А это прими от нас в подарок".

   Глаза хозяина блеснули. С чаем давно уже было куда хуже, чем с солью. Чай доходил только контрабандой, очень редко, и неимоверно дорогой.

   "Благодарствую", - степенно ответил он, не удержался, понюхал пачку, глубоко вздохнул и тут же убрал пачку в шкафчик под ключ. - "Сами-то откуда будете?" - наконец полюбопытствовал он, возвращаясь к гостям.

   "Посланы из Зеленодольска. Имеем задание провести проверку радиационной обстановки в окрестностях Города" - охотно ответил Сергей.

   Хозяин понимающе кивнул:

   "И как, велико ли здесь радиоактивное заражение?"

   "Здесь-то?" - сержант улыбнулся. - "Костя, продемонстрируй!"

   Таланкин принялся расстегивать футляр хитрого прибора.

   "Да чего же ты в хате-то? Давай во двор хоть выйдем!" - предложил Мильченко.

   Гурьбой вывалились на двор. Таланкин посмотрел на стрелку, слегка подрагивающую на шкале, и сказал:

   "13 микрорентген в час. Даже ниже среднего естественного фона по области. Хорошее место, чистое".

   "Ну вот, хозяин", - похлопал мужика по плечу Мильченко, - "можешь ни о чем не беспокоиться. До вас эта зараза не достала".

   На ужин хозяин выставил каждому по миске вареной картошки и по хорошему шматку сала.

   Когда вся пятерка поела, Мильченко скомандовал:

   "Подъем! На выход!" - И, поклонившись хозяину и хозяйке, пояснил:

   "Нам еще до Города добраться".

   "Добрый путь!" - напутствовал их хозяин от своей калитки.

   Сергей вывел пятерку на шоссе и некоторое время они шагали по асфальту. Но когда вдали, на фоне предзакатного неба, уже отчетливо обрисовались фабричные трубы и радиомачты, Сергей снова свернул направо, на проселок. К цели своего путешествия группа подошла уже в сумерках. Солнце село, и темнота быстро опускалась на лес. Миновав полуразрушенную металлическую ограду с косо висящими половинками решетчатых ворот, Мильченко подвел пятерку к мосту, переброшенному через ров с чернеющей в поздних сумерках водой. Надо рвом мрачно стояли приземистые стены из темного кирпича, буквально вросшие в холм, покрытый кустарником и деревьями. Стены были прорезаны узкими черными щелями бойниц.

   "Вот в этом форте будет теперь наша тренировочная база", - пояснил Мильченко.

   Ребята повалились на железные койки в комнате, освещенной лишь одной свечой, с окном, плотно занавешенным шторой. На койках были матрацы, и тонкие шерстяные одеяла. На матрацах были свежие простыни, а на одеялах пододеяльники. Подушки были заправлены в наволочки. Мильченко успел подготовиться к приему гостей.

   Наутро, когда Мильченко поднял свою группу в 6.30, новое место обитания не показалось ребятам таким мрачным, как накануне. Светило утреннее солнце, зелень была яркой, вода во рву блестела. После утренней зарядки умылись, приготовили еду, позавтракали, вымыли посуду и отправились на тренировки.

   Мильченко получил "свой" форт четыре года назад, оборудованным в расчете на пребывание по меньшей мере взвода бойцов - какое-то время тут размещался склад вооружения и боеприпасов гарнизона Города. Здесь был душ на двенадцать рожков, столько же умывальников, кухня с двумя плитами, туалет. Везде было смонтировано новое оборудование и сантехника. Отремонтированная часть казармы состояла из четырех комнат на восемь человек каждая. В результате Насте досталась отдельная комната. Но удобства недолго занимали ребят. Тренировки сразу же отодвинули все остальное на задний план.

   Сергей гонял свою группу с утра до вечера. Они бежали трехкилометровый кросс к старому немецкому стрельбищу и там тратили патроны в количествах, которые по опыту их начальной военной подготовки представлялись немыслимо расточительными. Первые дни ребята, едва отдышавшись после кросса, и держа оружие непослушными руками, которые буквально ходили ходуном, не могли попасть даже в мишень, не то что в "десятку". После стрельб еще кросс - уже на шесть километров - и после него занятия рукопашным боем. Стоить ли говорить, что в первые две недели тренировок никто из юных бойцов так и не смог одолеть шестикилометровую дистанцию, не переходя время от времени на шаг.

   После обеда некоторое время занимались чисткой оружия, изучением различных образцов вооружений и боевой техники. Затем снова выходили из форта, занимались ориентированием на местности, закрепляли навыки рукопашного боя, проводили тактические занятия. Иногда сержант позволял им поплавать в прозрачной воде рва, опоясывавшего форт - но тоже не просто так. Отрабатывались навыки плавания под водой, на скорость, метание ножа из воды. Ближе к вечеру возвращались, готовили ужин, после ужина мыли посуду и после короткой прогулки вокруг форта ложились спать. Раз в неделю перед ужином разогревали воду и в две смены принимали душ - сначала Настя, потом все остальные.

   Время от времени Мильченко выводил их к какой-нибудь деревне и там, у всех на виду, они занимались проверкой радиационной обстановки. Так прошел месяц.

   Нельзя сказать, что за этот месяц Настя воспрянула духом. Но она и не замкнулась в себе, не отгородилась от остальных стеной отчуждения. Высокие нагрузки, сосредоточенность на тренировках сделали свое дело - прошлые горести, обиды и душевные раны понемногу затягивались, ныли все реже и не так болезненно. Хотя все изрядно уставали, Настя нередко ловила на себе изучающие взгляды ребят. Виталий частенько пытался с ней заговорить, пуская в ход галантные комплименты. Пару раз его примеру пытался последовать и Галактионов. Но девушка оставалась равнодушна к этим попыткам, разбивавшимся об стену ее холодности.

   Сержант же, казалось, вовсе не обращал на Настю никакого внимания. Точнее сказать, внимание его было достаточно пристальным, но касалось оно только тренировок и мелочей быта. Сергей опекал Настю, пожалуй, даже плотнее, чем прочих, но никаких проявлений его мужского интереса к ней при этом не чувствовалось.

   Мильченко понемногу прощупывал сильные и слабые стороны ребят, старался разобраться в их характерах и судьбах. Вечерами их беседы нередко затягивались довольно надолго. И в результате не только Сергей лучше узнавал свою группу, но и сами ребята постепенно знакомились друг с другом.

   Витька Захария был родом из Зеленодольска. После войны его семья перебралась в близлежащие Ястребки и занялась

   крестьянским трудом. Многие из крестьянских ребятишек в эти годы вовсе не посещали школу, но родители Виктора, как люди по происхождению городские, отправили его учиться, как только на второй год после войны Рыбаковская коммуна открыла в Зеленодольске школу. Витька ежедневно совершал почти полуторачасовые пешие переходы из поселка в школу, а затем обратно. И это при том, что от крестьянских трудов его тоже никто не освобождал. Неудивительно, что эта жизнь закалила его и выковала самостоятельный характер.

   И Таланкин, и Галактионов были беженцами. Таланкин жил в Народном, во время войны и послевоенного лихолетья потерял почти всех близких, кроме матери и младшей сестренки. Отец Таланкина погиб в стычке с бандитами на третьем послевоенном году. После временного захвата Народного литовцами его семья перебралась в Зеленодольск. Работы хватало, и Костя жил так же, как и прочие его сверстники - учился в школе, получал профессионально-техническую подготовку, проходил трудовую практику, начальное военное обучение.

   Алексей Галактионов был родом и вовсе не из здешних мест. Родители его имели маленькую торговую фирму и оказались в начале войны в Городе по своим коммерческим делам, прихватив с собой маленького Алешку. Война заставила их двинуться на восток, но, как и множество других беженцев, они попали под ракетно-бомбовые удары, наносившиеся по транспортным магистралям, и, чудом уцелев, попытались пробраться в незатронутую войной Литву. До Литвы они не дошли, а после долгих скитаний и попыток прижиться в разных селах, в конце концов осели в Зеленодольске.

   Настя долго отмалчивалась, но потом в довольно скупых словах все же поведала о том, что привело ее из Ушакове в Зеленодольск.

   Рассказывал о себе и сержант. Хотя история Рыбаковской коммуны была ребятам в общих чертах известна, рассказы Сергея были захватывающе интересны. Он знал множество интересного про смертельную борьбу коммунаров с огромной бандой Коменданта, некогда целиком захватившей Город и державшей в страхе половину области, про схватки с литовцами, про сражение Восточной дивизии на польской границе. Особенно внимательно слушали ребята его рассказы о недавних разведывательных рейдах на крайний восток и запад области...