Шаги забвения - Светлана Рощина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Их нигде нет! – прямо с порога процедил он сквозь зубы.
– Что ж, дело молодое, – слабым голосом ответила я. – Наверное, сестра с мужем уехали в Москву погулять.
– А куда же делись твои родители? – рассерженным тоном поинтересовался Андрей.
– Откуда я знаю? Наверное, пошли по магазинам.
– Такого не может быть, – мечась по комнате, пробубнил муж. – Должен же быть второй день свадьбы!
– Должен. Но его нет, – ответила я.
– Я снова пойду их искать, – не успокаивался Андрей.
– Ты лучше своего ребёнка покорми! Она-то, бедненькая, за что должна страдать?
– Потом покормлю, – рявкнул муж и снова убежал из дому.
Его не было около часа. Потом он вернулся обратно. Радостный и пьяный.
– Я их нашёл! – ликующе произнёс он. – Ольга Снегирёва помогла.
Ольга Снегирёва была моей одноклассницей и крёстной матерью Алёны. И какая нелёгкая принесла её?
– Ольга сказала, что видела, как компания молодых людей вместе с твоей сестрой шла в сторону реки. Вот я и побежал на речку и нашёл их там! Как мне повезло встретить на улице Ольгу Снегирёву!
«А как мне-то не повезло!» – подумала я, потому что мужу было уже всё равно, что его жена лежит в невменяемом состоянии на кровати, а маленькая дочь с утра ничего не ела.
Довольный и хмельной, муж тут же завалился спать, а я из последних сил сползла с кровати и, сгибаясь в две погибели, поползла на кухню. Я достала из холодильника молоко и взяла со стола батон белого хлеба, а затем позвала дочь на кухню. Я велела ей есть, а сама поползла обратно на кровать.
Забегая вперёд сообщу, что брак Виктории был скоротечным, и менее чем через год она развелась и вернулась обратно к родителям вместе с новорождённым сыном. Только вот Вику родители обратно приняли и помогали ей во всём до тех пор, пока она вновь не вышла замуж. А на меня, видимо, у них любви и доброты не хватило.
Но сейчас не о родителях я должна была думать, а о своём муже, который, пьяный, валялся на кровати и доставлял мне хлопот гораздо больше, чем малолетний ребёнок. И на следующее утро я еле растолкала Андрея, который никак не хотел просыпаться, потому что в выходные пил от души. Он собрался и уехал на работу, даже не поинтересовавшись, как я себя чувствую, и как дела у его дочери. Ему было всё равно. Впрочем, как и всегда.
Надеюсь, я больше никогда не вспомню об этом дне, и чудодейственное снадобье вытравит из меня события того времени, в котором не было ничего хорошего. Лишь нищета, проблемы со здоровьем и обида на мужа. И я сделала ещё один глоток из чаши и мысленно вернулась к прошлому.
Мой декретный отпуск подходил к концу, и я с ужасом думала о том, что очень скоро мне придётся вернуться в Москву, в квартиру к ненавидящей меня свекрови. И от одной этой мысли моё сердце начинало болеть так, что я стала опасаться за своё здоровье.
Николай Тимофеевич умер, и вместе с ним умерли мечты об отдельной квартире, на получение которой я рассчитывала, когда выходила замуж за Андрея. Однако я всё же продолжала надеяться на разрешение квартирного вопроса в ближайшем будущем, потому что верила, что мой муж является важным человеком в системе внутренних дел, и, по его словам, находится на короткой ноге с самим Министром, а также со всем его аппаратом. А насколько мне было известно, законодательством предусмотрена возможность предоставления служебного жилья для нуждающихся сотрудников. Так почему бы Андрею не воспользоваться этой возможностью, чтобы решить наши жилищные проблемы? А для ускорения вопроса он мог бы лично поговорить с Министром или с кем-то ещё, кто уполномочен принимать подобные решения. Ведь, судя по словам Андрея, ему было достаточно лишь щёлкнуть пальцами, чтобы ему тут же пошли навстречу. И меня удивляло лишь то, что он сам до сих пор не пришёл к этой мысли и не попытался получить служебную квартиру, используя свои связи. Поэтому я периодически затевала с ним разговор на эту тему.
– Андрюша, а не мог бы ты попросить своего друга Министра помочь нам с квартирой? Я слышала, в милиции существует своя, ведомственная очередь, которая гораздо короче муниципальной. Да и требования там не такие строгие, как в муниципалитете. Вот если бы и нам встать на очередь и получить квартиру? Я согласна даже на самую скромную однушку, лишь бы жить отдельно от твоей матери!
– Ты, наверное, с ума сошла? – кричал на меня муж. – Ты что мне предлагаешь? Хочешь, чтобы я беспокоил Министра такой ерундой? Ты предлагаешь мне рассказать ему о том, что моя жена не может ужиться со свекровью и на этом основании требует себе отдельную жилплощадь? Ты в каком свете хочешь меня выставить?
– Я и не думала ничего такого, – скромно оправдывалась я. – Просто было бы неплохо, если бы ты хотя бы узнал, имеем ли мы право встать на эту очередь.
– Могу сразу тебе ответить, что не имеем! – продолжал кричать на меня муж. – Мы – москвичи! А москвичей на очередь не ставят! Только иногородних.
– Но ведь Коршунов – тоже москвич! – привела я дополнительный аргумент в свою пользу, так как благодаря словоохотливости Андрея была в курсе дел многих его сослуживцев. – И он смог не только встать на очередь, но и получить отдельную квартиру!
– Сравнила! Коршунов жил в коммуналке, а мы с тобой прописаны в отдельной квартире! Такие варианты комиссия даже не рассматривает.
– Но ты не мог хотя бы поинтересоваться, – мягко настаивала я, пытаясь всё же убедить мужа в том, что нам просто необходимо улучшить жилищные условия.
– Вот ещё! В Москве полно милиционеров, которые приехали из других регионов и сейчас живут целыми семьями в общежитии. И у них ситуации гораздо хуже, чем у нас!
– Сомневаюсь, что у кого-то может быть ситуация хуже, – скептично говорила я в ответ. – Тем более что вряд ли каждого из них силком заставляли переезжать в Москву, чтобы ютиться в общежитии! Эти люди сделали
