Буковый лес - Валида Будакиду

– А вот увидишь зачем!

«Да пошёл ты уже точно, блин, на самом деле! Достал своими тайнами, недомолвками, своими отмазками, своими тупыми шуточками, своими „восточными иносказаниями“ своим всем! Весь уже достал, с головы до ног достал! Наконец-то завтра всё закончится и мы с Эндрю как нормальные люди вернёмся домой в свою маленькую квартиру, в которой… в которую невозможно даже протолкнуть шкаф, потому, что он не помещается, в свою кухню с трубой центрального отопления где от соседей жёлтыми кругами протекает потолок, и муж не гидравлика не вызывает, ни соседей не приглашает и ждёт её – Линду. В её отсутствие пятно, явно, выросло до необъёмных размеров, вся побелка шелушится, и дом воняет сыростью. И всё равно, мы с Эндрю вернёмся с свой собственный дом, где нет подслушивающих устройств ни в спальне, ни на шее, ни в туалете.»

– Вальдемар! – Теперь, после такого жуткого разочарования, стало всё равно что Вальдемар подумает, как отреагирует на тот или иной её поступок. Она в очередной раз всё решила – нафиг, значит нафиг! Как говорится – «шило на мыло»? Ну, уж нет, увольте! Зато с этой минуты можно и высказываться ему, и обзываться, вообще делать всё что угодно, не боясь «подмочить свою репутацию», и не «упасть в его глазах». Она решила выяснить для себя, чисто поржать:

– Вот скажи мне, Вальдемар: откуда у тебя эта совершенно плебейская манера напускать пару? Всё тебе секретность нужна. Ты что, в детстве в «войнушку» не наигрался?! Ты считаешь свою особу «бойцом невидимого фронта» на стажировке от «Моссада»?! Какое великое заблуждение! Навряд ли Израиль польстился бы на ваши способности. Или другой прикол, Володимир вы наш Клавович или как тебя: если вам, видите ли, не нравится вопрос, ваша светлость «изволяет» или «изваливает» делать вид, дескать «мы глухие-с и вас не слышим-с», типа «вы», который «ты» выше всех в этом бренном мире живущих, и с тобой какая-то клейкая инфузория разговаривает, которую «вы», в смысле «ты» в упор не видишь-те.

Только, братуха, ты не понял, я не инфузория, а уж тем более не «Моссад», и мне твои таланты разведчика жизнь портят и поперёк горла, во где сидят! – Линда провела ладонью по линии чуть ниже подбородка, чтоб яснее дать понять «супругу», где именно у неё сидят его «таланты», – У нас всего неделя съёмок, неужели нельзя себя вести прилично, не впадая в крайности, и не строя из себя то великосветского денди, то колхозника Нельзя ли быть попроще? Придерживаться золотой середины? Я прямо вас ещё раз убедительно прошу: если не затруднит, держите себя в руках! – Дважды отвергнутая самка лезла наружу.

Странно, но Вальдемар совсем не обиделся, напротив, очень приветливо улыбался.

– Опять молчишь?! – Линда была взбешена.

– А что тебе отвечать? Такими пустыми разговорами, которые ничего не значат люди просто засоряют эфир, и нормальные правильные слова до неба не доходят.

«Тьфу ты, ёханый бабай! Убила бы! То нормальный, нормальный, то вдруг его перемыкает и начинает нести околесицу, как кастрированный какаду: „Та-та-та-та-та“ ей-Богу же!»

– Хорошо, Вальдемар, – она всё ещё надеялась услышать внятную человеческую речь. Пусть уже не «жених», но хотелось бы остаться друзьями, – тогда объясни мне, кто сортирует и выбирает разговоры «пустые» и «полные»? Уж не ты ли?! А, кто тебе дал это право? Что за тихое помешательство на собственной персоне?! Ты вообще в своём уме?

Как ни странно, но и это Вальдемара не разозлило. «Супруг» внезапно превратился в безропотного агнца, продолжал таинственно улыбаться то и дело высовывая окно автомобиля свой светлый лик. Он спокойно вёл машину, совершенно не обращая внимания на «плохое» поведение своей «необтёсанной, хотя и не глупой» половинки.

«Может он сидит на седативных, или своей химической каши объелся и нихрена не соображает?», – Линда никак не могла по-другому объяснить реакцию, точнее полнейшее её отсутствие на довольно обидные для любого мужчины слова.

– Ну-у? Что, молча, лыбимся? – Она ткнула его пальцем, – «Мы выше всех» и опять, с вашего позволения, «ненужный разговор»?!

– Вот и нет! Этот как раз и нужный, – Вальдемар улыбнулся ещё шире, и, засунув голову обратно в салон, прикрыл окно, – и ты очень правильно сделала, что об этом меня спросила. Хорошо, я тебе скажу: ты обо всём очень скоро узнаешь, и про засоренный мировой эфир, и про «секреты». На самом деле это никакие не «секреты», только не все это видят. Для начала ответь: чего в Киеве на улицах больше всего?

«Господи! Дай мне силы не применить силу!»

– Людей! Чего ещё? Машин… – Линда уже жалела о своём опрометчивом поступке.

– Я не про людей, да, согласен, людей много и машин много. Только я не их имел в виду. У нас, если ты обратила внимание, на каждом перекрёстке по четыре аптеки. А перекрёстки у нас через каждые двадцать метров. О чём это говорит?

– И о чём же это говорит?! – в Линде зародилась и как на дрожжах начала расти уверенность, что он просто издевается.

– Это говорит о фармацевтической промышленности, как о новом развивающемся бизнесе на Украине, о крупных зарубежных инвестициях, вкладываемых в развитие этой отрасли…

«Ой, кажется, ему необходимо высказаться. Тема не очень жуткая, можно и потерпеть. Господина на дискуссии потянуло? Да, пожалуйста! Небось, не впервой. Ехать, как выяснилось, предостаточно, морды набить друг другу вполне успеем».

Вальдемар от избытка чувств к фармакологической отрасли всем корпусом качнулся в сторону руля.

– И о чём же процветающий новый бизнес Украины говорит? – Она решила расслабиться и узнать: о чём же на самом деле он говорит? Может о чём то очень даже интересном!

– Это говорит о том, что нация насквозь прогнила и больна! – у «супруга» было лицо римского прокуратора, только что вынесшего смертельный приговор мессии.

«Мама дорогая! А ты типа кто?! Ты типа – врач?! Пришёл в этот мир, чтоб лечить?! О! Уж не фашистские ли лозунги ты мне сейчас начнёшь выкрикивать о „гигиене нации“?! Так вы почитатель, маэстро? Это многое объясняет. Вот почему у тебя проблемы в собственной семье, тебе не нравится Машенька, ты не знаешь её истинного происхождения. Она не твоя дочь и ты, как истинный ариец, не прослеживаешь её генеалогического древа до шестнадцатого века, как того требовал Третий рейх?! В-о-о-от оно что!»

Тут Линда не на шутку забеспокоилась.

«Вдруг он не неофашист, а просто псих? Может попробовать остановить машину? Ох, добраться бы скорей до телевизионщиков, хотя если он настоящий псих, то его съёмочная группа не остановит, тут санитары с носилками нужны.»

– Володечка… – она решила не нарываться. Надо очень, очень постараться заживо доехать до группы. Тьфу, чёрт! Он по дороге собрался заезжать в Голосеевский лес за каким то… за каким то своим очередным «секретом» национального масштаба. Вон с каким знанием дела «квартирный риелтор» жонглирует «болезнями нации»., – Володенька… птаха моя, – она, склонив голову на бочок, заговорила кротким, безропотным тоном, – Володенька… а ты часом не глобальные катаклизмы предотвращаешь, а?

– Ну… не совсем… – Он гордо вздёрнул голову и, казалось, очень обрадовался случаю развить свои идеи – вот скажи, – Вальдемар немного помолчал, но вскоре оживился, как обычно, принимая важное решение: стоит Линду «посвящать», или она пока недостойна? Но, видно, взвесив все «за» и «против», решил – «достойна»:

– Что ты знаешь о «Великих магнитах»?

«О чём?! О чём он спрашивает? Великие магниты»… «Великие магниты»… село такое есть, вроде бы? Есть, есть»«Великие…» ах, да, то не «Магниты», то «Луки», то ли город то ли деревня так и называются «Великие Луки». «Луки» – это другое, а «магниты» это…

– Немногое знаю… – уклончиво тянет Линда, – но я бы с удовольствием о них послушала! – Тут же с готовностью сообщает она, выдув из жевательной резинки большой розовый пузырь на пол лица.

– Ты знаешь, что сейчас существует «Проект вознесения на востоке и на западе» и начался уже второй этап? И даже есть отклик на открытое обращение галактических федераций свободных миров к руководителям стран планеты Земля!

– Да ты что?! – Линда подпрыгнула в машине как ужаленная, – Какая радость! А я то думала – получили, не получили отклик?! Ну, наконец-то получили! – Она свободно вздохнула и откинулась на спинку удобного сиденья, – Слава Всевышнему! А то ведь знаешь как бывает иной раз: застрянет где-нибудь само это обращение, а ты ждёшь, ждёшь… Не хорошо прямо!

– Ну так вот… – с видимым удовольствием продолжал Вальдемар, – всё получили и теперь работаем во многих направлениях. Одно из них – как спасти планету. Но, чтоб спасти планету надо быть сильным самому.

– Гениально!!! – Линда выпучила такие глаза, что казалось её изнутри давят гидравлическим прессом.

– Поэтому надо, прежде всего, заниматься оздоравливанием своего организма. Многие люди начинают мечтать об омоложении, когда замечают явные признаки старости. К этому времени процесс увядания зашел уже очень далеко. Он настолько определил дальнейшее старение, что от него зачастую уже трудно освободиться. Это бывает не от количества прожитых лет, а от качества жизни.