Алый Крик - Себастьян де Кастелл

дала Алым Виршам именно то, что им было нужно. Стало быть, теперь кому-то придётся следовать по новому Пути, которого мы не видели раньше. Это твой путь, Фериус.

Незаслуженная вера может ощущаться как железное ярмо, упавшее тебе на плечи и вдавливающее тебя в землю. Но вера Энны?.. Кажется, будто кто-то привязал к твоей спине пару механических крыльев. Ты знаешь, что с точки зрения физики это не имеет смысла, но всё равно отчаянно хочется спрыгнуть с края обрыва и проверить, не сможешь ли ты летать.

– Мама! – крикнула я, прежде чем она успела сесть на своего коня.

Энна полезла в седельную сумку и достала слегка помятую чёрную шляпу, какие носят жители приграничья.

– Да, дочь?

Кончиками пальцев я осторожно пощупала затылок. Рана от удара о ступеньки уже подсохла, но слипшиеся от крови волосы напоминали, как сильно мне досталось.

– Я уже несколько дней иду по пустыне. Я была ранена. И я делала… совершала поступки, которые не хочу вспоминать, но не могу выбросить из головы. И если всего этого мало – я почти уверена, что у меня помутился рассудок, когда Рози приложила меня о ступеньки.

Я вытерла капли крови о штанину.

– Ты всегда говорила, что если слишком долго бродить по пустыне, рано или поздно увидишь мираж…

Она улыбнулась, как будто с самого начала ожидала этот вопрос.

– Ты не уверена, что я настоящая? Может быть, на самом деле Энна лежит дома, в постели? И это было бы ещё хорошо после той раны, которую ты мне нанесла, поскольку не исключено, что Энна и вовсе лежит под землёй. Давай посмотрим правде в глаза, моя дорогая: люди не так часто выживают после удара клинком в грудь.

Я кивнула. Слёзы текли легко и свободно, а не так, как в последние пару дней. Наверное, потому, что у меня было больше причин для скорби, чем я предполагала.

Энна вернулась ко мне, неся в руке чёрную приграничную шляпу. Она двигалась медленно, чтобы моя арта превис уловила все детали. Всякий раз, когда её каблук касался земли, я видела, как взвихряются мелкие песчинки и пыль, оседая на ботинках. Я слышала не только звук каждого шага, но слабый скрип кожаной обуви и шелест одежды. Когда я вдохнула, я почувствовала её запах, а когда Энна приблизилась почти вплотную – так что нас разделяли всего несколько дюймов – я ощутила кожей едва уловимое тепло. Нет, это не мираж. Он выглядит совсем иначе.

– Есть только одно место, где я должна быть, Фериус. – Она надела мне на голову приграничную шляпу. – Здесь.

Я ощутила боль там, где шляпа прижалась к голове и моим окровавленным волосам. Думаю, это было ещё одно доказательство, что Энна настоящая и мы обе живы.

Энна прижала ладонь к моему сердцу.

– И здесь.

Она взяла мою руку и положила её на своё сердце.

– Ни расстояние, ни смерть не могут отнять у меня Фериус Перфекс, которую я ношу с собой везде и всегда.

Она опустилась на колени, придерживаясь за меня, а потом жестом пригласила присоединиться к ней.

– Видишь этот цветок?

Там, на пятачке рубинового песка, рос маленький пучок неопрятного вида цветов с белыми лепестками.

– Узнаёшь их?

Я коснулась пальцем одного из лепестков. На ощупь он оказался более грубым, чем я ожидала.

– Они похожи на ромашки.

– Полевые ромашки, – кивнула Энна. – Они не предназначены для того, чтобы выживать здесь. Им тут не место. И всё же они растут. Слишком сильные духом, слишком самоуверенные, слишком своенравные, чтобы подчиняться правилам, установленным для них природой.

Наши взгляды встретились, и рука Энны коснулась моей щеки.

– Совсем как моя дочь. Теперь ты понимаешь? Понимаешь, почему я встала с постели и проделала весь этот путь верхом на спине злобной лошади? Понимаешь, почему я решила увидеть тебя?

Слёзы градом текли по моим щекам, скатываясь на её пальцы. Раз за разом я пыталась заговорить, но меня душили рыдания.

– Я понимаю, мама, – наконец сказала я. – Знаю.

– Хорошо. – Голос Энны был уверенным и твёрдым. Он потёк по моему позвоночнику, как расплавленное железо, придавая мне сил. – А теперь иди и сделай то, что должно быть сделано, дочь. Недостаточно пройти Путём Воды, или Ветра, или Грома, или Камня. Ты должна следовать Путём самого Аргоси. Проложить его сквозь всю эту ненависть и безумие. Пройти собственным путём, Фериус. Своим. Не моим, не путём Дюррала, или Пенты Корвус, или чьим-то ещё. Своим.

– Я не знаю, смогу ли, мама, но клянусь: я сделаю всё, что в моих силах. Я ни за что тебя не подведу.

Лицо Энны стало суровым.

– Ты Фериус Перфекс? Да или нет?

– Да, – сказала я, хотя совершенно этого не чувствовала.

– Тогда ты уже стала тем, что мне нужно. Тем, что я хотела увидеть в дочери. Хотя аргоси не дают клятв, я клянусь в этом всем живым и мёртвым и всем, что между ними. Моя Фериус Перфекс – именно то, что нужно этому миру. – Энна наклонилась и поцеловала меня в обе щеки поочерёдно. – И вдобавок она красавица.

Она начала отворачиваться, готовясь уйти, но остановилась.

– О, чуть не забыла.

Без предупреждения Энна развернулась и ударила меня – так сильно, что я едва снова не потеряла сознание. Щека горела так, словно её прожгло насквозь. Прижав к ней руку, я ощутила под пальцами карту, прилипшую к коже. Взяв её, я уставилась на картинку.

Разумеется, работа Энны. Чёрные и красные реки плавными линиями перетекают в изображение окровавленной шпаги, сделанной из шипа. Дисгармония. Карта долга.

– Мама?..

Я наблюдала, как она ухватилась за седло коричневого жеребца и, поднатужившись, забралась ему на спину. Затем Энна погрозила мне пальцем.

– Это за то, что проткнула маме лёгкое своей шпагой, Фериус Перфекс.

Она тронула поводья, разворачивая своего коня, и направилась прочь от храма.

– Самый непослушный ребёнок, какого я встречала, – пробормотала Энна, уезжая вдаль.

Я осталась стоять – в компании коня, которому я не нравилась. Меня окружали мертвецы, и я знала, что скоро стану одной из них, если не найду какое-нибудь чудо, способное помочь мне победить Пенту Корвус. Женщину, с которой, по словам самой Энны, не мог столкнуться никто из аргоси.

Из глаз текли слёзы, а рука потирала щёку, до сих пор пылавшую как тысяча преисподних.

И я смеялась. Смеялась оглушительно. Так, что поневоле забеспокоились: не рухнули бы каменные стены храма, сотрясённые громом её любви.

Арта валар

Бесшабашность

Даже сами аргоси порой отвергают арта валар, считая её самым слабым из всех семи талантов. Какая польза от бесшабашности, если защита, смекалка, проницательность, обаяние и стойкость уже потерпели неудачу?

Тем не менее, некоторые из нас отвечают: когда всё пропало, есть большая разница между тем, кто покоряется смерти, и тем, кто ухмыляется ей в лицо, готовясь к последнему, глупому, безнадёжному бою.