Борьба со смертью - Поль де Крайф

хотя ему уже было под семьдесят, как мальчишка гордился этими тремя людьми. Они, конечно, представляли собою редкость. Если бы вы посмотрели на этих здоровых, разумных людей - вам показалось бы, что вы имеете дело с духами, призраками, выходцами из могил. Теперь уже во всем мире существовало несколько тысяч таких же выздоровевших, но эти трое имели исторический интерес. В 1917 году Вагнеру-Яурегу пришлось не очень-то сладко в его клинике. Конечно, все первые девять пациентов, у которых в крови размножались малярийные плазмодии, тяжело и опасно заболели. Кровати дрожали от их озноба. Они горели в жару. Многие стали безумнее обычного, у них начались неистовые припадки буйного помешательства. Из их палаты неслись по ночам стоны, плач и ужасные крики. Почтовый чиновник, второй из зараженных 14 июня, внезапно умер в судорогах...

В 1918 году, как раз тогда, когда эти трое уже начали так чудесно поправляться, произошло страшное несчастье. Окрыленный успехом Вагнер-Яурег привил четырем пациентам то, что он считал трехдневной малярией. Увы! В крови, которую он им впрыснул, скрывались смертоносные полумесяцы - возбудители тропической малярии. Трое из этих больных умерли, четвертого удалось спасти огромной дозой хины.

Вы, вероятно, думаете, что это остановило его. Австрийцы, а особенно венцы, не пользуются репутацией твердых, настойчивых людей. При слове «венцы» вы охотнее представляете себе сентиментальных и ветреных людей, кружащихся под звуки вальсов Иогана Штрауса или мечтательно внимающих томным мелодиям венских песенок. Но Вагнер-Яурег был достаточно тверд, чтобы не отступить. В нем было что-то от Семмсльвейса, который семьдесят лет тому назад так же открыто признал себя убийцей, и пожалуй еще больше - от старого борца Людвига ван Бетховена, который девяносто лет тому назад умирал неподалеку от Вены и из последних сил поднялся, чтобы погрозить кулаком урагану, бушевавшему за его окном. Как и эти двое, Вагнер-Яурег не боялся судьбы и продолжал наступление...

Вот что выяснилось. Если прогрессивных паралитиков заражать должной формой малярии, то, хотя температура у них сильно поднимается, болезнь при прямом заражении протекает все-таки несравненно легче, чем при естественном заражении через укусы комаров. Она гораздо лучше поддается лечению хинином. Уже после нескольких приемов хины малярийные плазмодии исчезают из организма этих больных. Они перестают быть опасными носителями, потенциальными источниками малярийной эпидемии. Никто не мог предвидеть этих новых для медицины фактов. Но никакая борьба со смертью не была бы возможна, если бы Прометеи не шли вперед настойчиво и упрямо, не обращая внимания на самые веские возражения, на препятствия и последствия...

Особенно замечательным был таинственный внутренний переворот, который Вагнер-Яурег наблюдал у своих выздоравливающих пациентов. Не только их больной мозг превращался в здоровый, но словно весь организм очищался в малярийном огне. Это происходило не сразу. После малярии они вставали худыми, изнуренными тяжелым жаром и постепенно начинали превращаться в других людей. Румянец возвращался на их землистые лица. Они прибавлялись в весе, как здоровые младенцы. У них переставали дрожать губы. Шаткий, неверный шаг заменялся твердой походкой. Они говорили, что чувствуют себя гораздо лучше, чем даже за несколько лет до заболевания. Постепенно к ним возвращался рассудок - это было самое замечательное. Они выражали свое огорчение по поводу совершенных ими во время болезни безумств. Происходило медленное возрождение всего организма, начинавшееся через несколько месяцев после того, как было уже погашено пламя малярии. Замечательно, что многим из них после лечения не становилось лучше, и их возвращали в больницу, как неизлечимых, обреченных. Но постепенно, очень медленно, у них появлялись силы, и к ним возвращался рассудок, и понемногу они выздоравливали и приходили к Вагнеру-Яурегу расказать, что они здоровы и работают.

К сожалению, это чудо наблюдалось только в одной трети случаев лечения малярией. Но это не удивительно: мозговое вещество, серьезно поврежденное бледным чудовищем, не восстанавливается, как кости, или мышцы, или печень. Больше чем шестьдесят процентов заболели малярией слишком поздно...

Вагнер-Яурег принял это к сведению. Он занялся лечением тех осужденных на гибель людей, которые еще не были захвачены прогрессивным параличем и не лишились еще рассудка. Но положительная реакция Вассермана из спинномозговой жидкости указывала на присутствие бледных спирохет у них в мозгу, и уже появлялись первые слабые признаки нервного истощения.

Их заражают малярией - и уже не трое из девяти, а 83 из ста выздоравливают и возвращаются к работе. Вы, может быть, думаете, что Вагнер-Яурег, добившись успеха только на старости лет, изведав насмешки и недоверие, стал фанатиком открытого им метода лечения? Было достоверно известно, что сальварсан «606» совершенно не пригоден для лечения больных, стоящих на краю прогрессивного паралича. Пронеслись зловещие слухи о том, что в случаях неудавшегося лечения сальварсан только загонял спирохет в мозговое вещество. Существовало даже мнение, опиравшееся на результаты вскрытий, что с тех пор, как начали применять «606», число случаев кожного и костного сифилиса уменьшилось, но зато возросло число случаев гораздо более тяжелого сифилиса мозга и сифилиса нервной системы.

Но такой замечательный врач, как Вагнер-Яурег, пробовал решительно все. И вот он уже сообщал, что если вскоре после заражения малярией начать впрыскивать большие дозы сальварсана «606», лечение идет успешнее, выздоровление становится более устойчивым. - «Речь идет не о преимуществах одного средства перед другим» - ворчал Вагнер-Яурег.

Совершенно загадочно, каким образом малярия превращает сальварсан, бесполезный в случае прогрессивного паралича, в действительно почти магическое средство. Известно, что сама по себе малярия не всегда сжигает спирохеты все до одной. Может быть, она просто ослабляет их до такой степени, что «606» с легкостью их приканчивает? Очень возможно (особенно, если вы вспомните о странном подъеме сил первых трех исторических пациентов), что малярия освобождает в организме какую-то еще неизвестную энергию, побеждающую микробов. Может быть, малярия не столько вредит спирохетам, сколько помогает человеку, превращая дегенерирущее, беспомощное мозговое вещество в здоровую, боеспособную протоплазму... и тогда магический препарат мышьяка «606» Эрлиха - получает возможность истребить все призрачные пробочники Шаудина.

VIII

1927-й год. Семидесятилетний Вагнер-Яурег уходит в отставку. Бывшая церковь старой клиники переполнена. В торжественных речах его называют победителем прогрессивного паралича. Он первый возражает против этого титула, - потому что жертвы последнего натиска бледного чудовища все еще продолжают наполнять больницу. Правда, тысячи прогрессивных паралитиков, которым, по всем правилам науки, уже давно полагалось умереть, вернулись здоровые домой и работают. Тысячи других малярия вырвала из состояния, худшего, чем смерть. Шведы присудили Вагнеру-Яурегу нобелевскую премию. Но и сегодня суровый и честный, как всегда, он знает, что еще много нужно сделать.

Речи окончены. Он встает для своей последней,