Кровь избранных - Кай Дзен

— Ее уже подвергли действию вещества? — не отставал старик.

— Думаю, первая инъекция будет сегодня.

Старый Кирхнер, капризно задавая вопросы, на которые знал ответы, явно стал впадать в детство.

— И сколько пройдет времени, пока она пустит себе пулю в лоб и распрощается с этим миром?

Вальдемар поглядел на авторитетного члена общества Овна почти с презрением: очень уж абсурдный прозвучал вопрос.

— В среднем двадцать — двадцать пять недель, но, судя по первым анализам, у этой женщины крепкое здоровье. Все будет зависеть от сопротивляемости организма и силы духа.

— Иными словами, здоровая женщина будет сильнее цепляться за жизнь, поэтому ей долго придется терпеть Аль-Хариф в своем теле…

Кирхнер подумал о десятках клиентов, которых ему пришлось защищать перед трибуналом за всю свою длинную карьеру. О тех, кому удалось избежать справедливого приговора благодаря его красноречию и крючкотворству. Он увидел их дорогую одежду, тошнотворные улыбки, ощутил их липкие рукопожатия…

Старик прислонился к стене. В его душе воцарилось опустошение, и в этот миг он отрекся от Овна и проклял свою жизнь.

При необходимости Кирхнер снимал копию с официального документа прежде, чем его отправляли на подпись доктору Ландштайнеру. Визирование начальника было простой формальностью, поскольку достоверность результатов исследований уже подтвердилась.

Во время опытов выяснилось, что группы крови А, В и 0 — новое название категории С — также различались по плазменному фактору, или резус-фактору, который мог быть положительным или отрицательным. Как и предвидели братья Овна, первая, пока, в силу обстоятельств, временная таблица классификации не включала в себя категорию здоровых носителей Аль-Харифа.

Именно Кирхнер заронил в умы коллег идею по поводу очень редкой четвертой группы. Впоследствии ее назвали АВ, по причине того, что в ней наблюдалось смешение характеристик двух уже известных категорий. Йозеф переправил в институт несколько проб из прибежища Овна, взятых у находящихся под присмотром «здоровых носителей». И тогда выяснилось, что их кровь отличается от всех известных групп.

Чтобы не вызвать подозрений, Кирхнер предпочел сразу не сообщать об открытии руководителю. Сначала Йозеф заручился доверием коллег из команды и поставил начальника в известность только тогда, когда очевидность факта стало невозможно отрицать. Стратегия себя оправдала: через некоторое время уже сам Ландштайнер в ходе встреч в научных кругах говорил о четырех группах крови.

Теперь Овен обладал знаниями о всех группах крови для распознавания «здоровых носителей». Методика отбора «избранных» изменилась, стала совершеннее и базировалась на гораздо более точных показателях, чем непереносимость ячменя. Теперь появилась возможность избегать неточностей и серьезных ошибок. А главное — возникла аргументация объявить беспощадную жестокость научно обоснованной.

Для верхушки общества наступили сумасшедшие дни. Шифровки разлетались во все концы планеты, чтобы собрать мнения и предложения о новых процедурах контроля над «здоровыми носителями». Главная роль отводилась венскому адвокату, старшему по рангу в районе, откуда поступали все важные новости. Старик уже давно плохо спал: мучили мрачные мысли и смутное чувство вины. Ему не поручали оперативных заданий, как Йозефу и сотрудникам на вилле, но жизнь это не облегчало, поскольку весь груз ответственности лежал на нем.

Вальдемар сверял данные анализа на резус-фактор в новой группе АВ, прибывшего из Института патологической анатомии университета, когда в зал медленно вошел Эгон.

— Как у нас дела, Вальдемар? — с хрипотой в голосе поинтересовался Кирхнер.

— Резус-фактор у «здоровых носителей» отрицательный. Я еще сверяю последние данные, но результат сомнений не вызывает.

Внезапно покой лаборатории разорвал шум, идущий из соседней комнаты: крики, удары. Повторяющиеся звуки разносились по всему Тюркеншанцпарку.

— Что за черт…

Кирхнер подошел к стеклянной двери, и ему открылось жуткое зрелище: на кровати, с привязанными к железным спинкам руками и ногами, корчилась в судорогах женщина. Исцарапанное тело покрывал пот, изо рта бежала слюна, глаза лихорадочно блестели.

— Это Женевьева? — поинтересовался старик.

— Это «здоровый носитель», и ему предназначено сохранять в себе «дыхание Сета», герр Кирхнер, — равнодушно ответил Вальдемар, не поднимая глаз от медицинских документов.

— Ну да, ну да… «здоровый носитель»… «носительница». Почему-то только женщины…

Эгон стал рассматривать лицо Женевьевы, ее шею, сведенное мукой тело. Жить той осталось недолго. Потом из трупа, пока он еще не остыл, выкачают кровь. Часть ее законсервируют, а остатки уничтожат. Никаких следов демона не должно находиться вне контроля служителей Хнума. Аль-Хариф следует сохранить и обуздать. Отныне и навсегда.

Во имя и посредством древнего тайного общества Овна.

20

Балтимор, место катастрофы,

11 декабря 1957

(2)

Шелли с трудом выбралась из сплющенной, дымящейся машины. В широко раскрытых глазах застыло выражение ужаса. По напудренному лицу из-под волос текли струйки крови.

Глядя перед собой невидящими глазами, женщина побрела, шатаясь, как сломанная кукла. Ноги ее все время подворачивались на высоких каблуках. Она ничего не чувствовала, даже отчаяния, а мыслей не было вообще. Похоже, разум Шелли спрятался очень далеко, а может, и нигде.

«Дыхание Сета» постепенно заражало весь окрестный воздух.

Вскоре, резко затормозив и накренившись на правый бок, подъехал «шевроле» с людьми Отару. Из него выскочили двое.

Воздух пропитался запахом гари и разогретого металла. В нескольких шагах поодаль чадил разбитый красный «форд». В густом дыму люди Отару не разглядели бредущую по тротуару Копленд и решили подойти к ее машине поближе. Неподалеку от «форда» они стали орать как сумасшедшие. Мужчины с ужасом обнаружили, что крик вылетает из их глоток сам по себе, а внутри все горит, сжигая их заживо.

Их рассудком овладевал Аль-Хариф. Он согнул их пополам, заставил биться в судорогах и рычать звериными голосами. В густом чаду на секунду проглянул кусочек голубого неба, но агенты Кроу продолжали хрипеть, извергая потоки слюны.

Третья машина, где сидели члены Овна, затормозила, едва въехав в переулок. Братья увидели развороченный, дымящийся багажник «форда» и сразу поняли, что происходит. Они вытащили черные как смоль противогазы, быстро их натянули и осторожно вышли из автомобиля. Снаружи потрясенные оперативники тайного общества общались только жестами.

«Перед лицом Аль-Харифа… Какая честь…»

Агенты Овна бросились за мусорный бак, стоявший неподалеку. Все навыки, приобретенные на спецтренингах, улетучились в один миг. Действительность, как всегда, оказалась совсем другой.

Реальность заключалась в том, что теперь в холодном полумраке проклятого утра можно было разглядеть двух человек. Они свалились на грязный асфальт и корчились, как одержимые бесом. В воздухе распылялся злосчастный Аль-Хариф, что все подчиняет и уничтожает, как и гласила легенда об Овне, причем на этот раз по-настоящему. Незабываемое событие. «Дыхание Сета» терзало тех двоих из «шевроле» и порабощало их разум.

Люди Овна разделились. Худой в длинном пальто остался возле машины отгонять любопытных, пока обо всем не сообщат по радио начальству. Он, видимо, не мог дождаться, когда можно будет удрать отсюда.

Второй, явно выше рангом и более спокойный, метнулся влево и быстро побежал, скрывшись за колонной. Ему хотелось взглянуть на место происшествия с другого ракурса.

И тут оперативник увидел Копленд. Вот где она попалась! Шелли двигалась медленно и вяло. Агент Овна пытался понять, как такое вообще может происходить. Что-то тут было не так. Он снова посмотрел на женщину. Мисс К. вела себя как робот. Совсем непонятно.

А неподалеку двое людей Отару продолжали извиваться в судорогах, хотя и не так неистово, как пару минут назад. Глаза у них закатились, выражение лиц стало совершенно идиотским. Мозг агентов Кроу наверняка уже превратился в кашу. Но они были еще живы и находились во власти Аль-Харифа, что вполне соответствовало тому, о чем говорили в тайном обществе.

«Взрослые человеческие особи, подвергнутые воздействию "дыхания Сета", помимо физического вреда получают еще и тяжелое психическое расстройство. Они выживают, но полностью теряют возможность мыслить и делаются умственными рабами. Особи с пониженной сопротивляемостью: старики, дети, больные, ослабленные — умирают. Индивиды, оставшиеся в живых, в первые секунды влияния вещества проявляют бешеную, зачастую кровавую активность».