Судьба вечности - Кей Си Кин

Как только мы заходим внутрь, шум поднимается до нового уровня. Пробираясь на кухню, я обнаруживаю, что все стоят вокруг обеденного стола, как будто здесь нет никаких стульев, чтобы присесть. Арло обнимает Флору за плечи, словно защищая, и они оба выжидающе смотрят на Бо, мужчина, по-видимому, вызывает переполох, поскольку Рейден и Кассиан перекрикивают друг друга и профессора в попытке быть услышанными. Броуди стоит на другом конце стола, уперев руки в бедра, и смотрит на беспорядок, творящийся перед ним, как будто пытается найти выход из этого безумия. Его голова опускается после паузы, давая понять, что он не знает, что с ними делать.

Вздыхая, я выхожу из-под руки Крилла и проскальзываю между Рейденом и Бо. — Хватит, — кричу я, мой голос разносится по комнате, когда все замолкают. Вау. На самом деле я не ожидала, что это сработает. — Я не знаю, о чем вы все кричите, но с этим покончено. Кто-нибудь, говорите спокойно и внятно, чтобы я могла понять, что вызывает этот хаос, — добавляю я, прижимаясь спиной к груди Рейдена и выжидающе поворачиваясь к Бо.

Что-то подсказывает мне, что именно он даст мне ответы, в то время как Рейдену понадобится отвлечение в виде моего тела, чтобы успокоиться настолько, чтобы я могла его услышать. Я не стыжусь использовать свое тело как оружие в таком ключе, особенно когда его руки находят путь к моей талии. Его пальцы сжимаются на моих бедрах, заставляя меня еще сильнее прижаться к нему, пока Бо тяжело вздыхает.

— Я пытался скрыть все, что мог, но, похоже, у них уже была информация, — заявляет он, проводя рукой по волосам, и я хмурюсь.

— У кого?

— У СМИ.

Черт.

— Ну конечно, — ворчу я, поджимая губы от волнения. — Что они знают? — Спрашиваю я, как раз перед тем, как к моей груди прижимают газету. Я поднимаю взгляд на руку, прижимающую ее ко мне, и вижу прищуренные глаза Кассиана и напряженную челюсть.

— Они знают, что в королевстве беспорядок, — ворчит он, делая шаг назад, когда я тянусь за газетой, мои глаза быстро просматривают первую полосу «Харроуз Ньюс».

Блядь. Блядь. Блядь.

— Они знают все, — прохрипела я, переворачивая страницу, чтобы увидеть продолжение истории. Они знают о рычагах воздействия Кеннера на Совет, хотя он никогда не был членом, они знают о судьбоносных партнерах, они знают, что я волчица; они знают каждую деталь, вплоть до смерти, воскрешения и повторного убийства Вэлли.

Моя грудь сжимается, сердце грохочет в ушах, когда я кладу газету на обеденный стол.

Что, черт возьми, мне с этим делать?

— По крайней мере, здесь нет никаких секретов, — бормочет Флора, и я встречаюсь с ней взглядом. Я смотрю в ее глаза, глубоко в радужную оболочку, наблюдая, как она нервно сглатывает. Сначала я беспокоюсь, что это чувство вины, как будто она может быть источником всего этого, но это не так. Я чувствую это по ее глазам и в ее сердце. По большей части она сторонний наблюдатель, и в ее словах есть смысл.

— Ты права, — выдыхаю я, кивая, когда она слабо улыбается мне. — Проблемы с Советом продолжались так долго, потому что они поддерживали уровень секретности, который несправедлив по отношению к королевству. Люди заслуживают того, чтобы знать это.

— Они не заслуживают того, чтобы знать о тебе все, Адди. Это не их право, — ворчит Кассиан, раздувая ноздри, когда он свирепо смотрит на меня, и я пожимаю плечами.

— Если бы я все эти годы была принцессой Адрианной, они бы все равно узнали. Но меня прятали, держали в секрете, чтобы защитить, да, но это не сработало ни в пользу королевства, ни в мою собственную. Им лучше знать все это, чем пытаться встретиться с кем-либо за пределами этой комнаты не имея этой информации.

— Сказано как настоящий лидер, — бормочет Бо, заставляя мои глаза расшириться, когда я смотрю на него. Он пристально смотрит на меня, как будто пытается что-то передать, но я понятия не имею, что. Вероятно, понимая, что его усилия тщетны, он вздыхает, и я ощущаю весомость слов еще до того, как он их произносит. — Боззелли сняла изоляцию с академии. Студенты, желающие вернуться домой, могут это сделать.

41

АДРИАННА

К

акого черта он имеет в виду, что студенты могут свободно уйти? Это шутка?

— Не может быть, чтобы кто-то уже ушел. — Это утверждение, а не вопрос, но по тому, как Бо смотрит на меня, я знаю, что ответ все равно последует. Который мне точно не понравится.

— К сожалению, это не так.

Я в ужасе смотрю на него, прежде чем обвожу взглядом всех остальных в комнате. Никто не выглядит таким потрясенным, как я. — Люди бегут при первом же препятствии, — выпаливаю я, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо и вырываясь из рук Рейдена. Мне нужно подумать, и я не могу допустить, чтобы он прикасался ко мне, пока я пытаюсь это сделать.

— Некоторые так и делают, это то, как мы их отсеиваем, — заявляет Бо, и я смеюсь над ним.

— Возможно, вам следовало начать с этого упражнения, когда мы все прибыли сюда, вместо того, чтобы подвергать людей испытаниям. Верность перевешивает силу, и если они никогда не были верны королевству, то их не должно было быть здесь с самого начала, — огрызаюсь я, мой голос повышается с каждым словом.

Спокойствие и собранность, Адди. Спокойствие и гребаная собранность.

Это какая-то ерунда высшего сорта. Я даже не могу понять, с чего начать. — Сколько? — Спрашиваю я, беря себя в руки и снова обращая внимание на Бо.

— Больше половины студентов. — Моя челюсть чуть не падает на пол. Почему они вообще оказались здесь с самого начала? — На самом деле, это ближе к трем четвертям, — добавляет он, и фырканье смеха раздвигает мои губы.

Это нелепо, но уморительно.

— Что нам теперь делать? — Спрашиваю я, заставляя себя цепляться за то, что я не могу контролировать, когда нам еще предстоит разобраться с таким большим беспорядком.

Бо переводит взгляд со своего брата на меня, туда и обратно еще три раза, прежде чем, наконец, останавливает его на мне. — Ты должна встать и вести.

Я хмуро смотрю на него, в замешательстве качая головой из стороны в сторону. — Я не могу просто так этого сделать, и ты тоже не можешь просто так ходить и говорить это, — ворчу я, чувствуя, как адреналин ускоряется в моих венах.

— Почему нет? — Спрашивает Броуди, заговаривая впервые