Судьба вечности - Кей Си Кин

дураком. Он никогда не мог сравниться со мной. Теперь он определенно никогда этого не сделает. Я обязательно поблагодарю эту суку, прежде чем зарежу ее, — он рычит, заставляя Рейдена дернуть за наручники, удерживающие его на месте.

На долю секунды его взгляд поворачивается в мою сторону, безмолвно умоляя меня снять мою магию, но теперь уже слишком поздно, и, вероятно, это к лучшему. Так все это выглядит для них более реальным и заманчивым.

Словно прочитав мои мысли, Вэлли смеется, запрокидывая голову и хватаясь за плечо своего дяди для поддержки. — Не говори так о маленькой полукровке. Ты так сведешь моего Рейди с ума, — говорит она с притворно надутыми губами, покачивая пальцем перед лицом Рейдена.

Ее насмешки невыносимы. Я не мог выносить этого еще в столовой, когда Адди набросилась на нее. Теперь все в разы хуже.

Дай им преимущество. Дай им преимущество.

Слова Адди повторяются в моей голове, удерживая меня на месте, поскольку я верю в ее план.

Если наша девушка слышит, какое дерьмо говорят, она никак не реагирует, что лучше, чем я ожидал, потому что я был уверен, что она набросится на нее в ту же секунду, как эта тупая сука откроет рот.

— Чего ты хочешь, Вэлли? — Спрашивает Рейден, поднимаясь на ноги, когда звенят цепи. Вэлли замечает, что металл на месте, и на ее лице расплывается улыбка.

— Я хочу тебя, Рейден.

— Правда? Прямо сейчас? — Кассиан хмыкает, заслужив смертельный взгляд от самой злой вампирши, но ее внимание быстро переключается на Рейдена.

— Дядя, позволь мне оставить этого себе. Остальные могут умереть, — заявляет Вэлли, хлопая ресницами, глядя на мужчину, и ее улыбка расплывается от уха до уха.

— Вэлли, я…

— Я бы предпочел, чтобы ты сначала убила меня и скормила гребаным паразитам, которые беснуются в нашем королевстве, чем провести еще одну гребаную секунду в твоем присутствии, — вмешивается Рейден, каждое слово которого наполнено правдой, когда он смотрит на нее с полнейшим презрением.

Вэлли отшатывается назад, на ее губах застывает вздох, когда она прижимает руку к груди. Ранимое поведение быстро сменяется омерзительным, когда ее руки сжимаются в кулаки, а зубы удлиняются становясь острее.

— Пошел ты, Рейден. Ты никогда не заслуживал меня, — она бросается к нему, впиваясь ногтями в его футболку, когда притягивает его ближе.

Она невероятно широко открывает рот, приближаясь к его шее, и я начинаю паниковать. Я поворачиваюсь к Адди, надеясь, что волшебство рассеялось, но она без сознания.

Черт.

Я дергаю за свои цепи, бормоча заклинание себе под нос, чтобы отменить то, что я натворил, ощущая такое же чувство паники от Кассиана и Крилла. Я бормочу быстрее, заклинание обжигает мой язык с каждым движением.

Легкое дуновение ветерка — это единственное предупреждение, которое получает комната перед тем, как яркий свет заполнит пространство. Это ослепляет, гипнотизирует и чертовски ошеломляет. Крик вырывается из груди Вэлли, когда полоса света приближается к Рейдену, и Адди взмывает в воздух.

Врезавшись в Вэлли, они с глухим стуком врезаются в дальнюю стену. Драммер отшатывается назад, приседая, чтобы защититься от ослепительного света. Он уже стоял по ту сторону его сияния; он знает, какие способности могут быть с ним связаны.

Я снова дергаю за цепи, металл не дает мне свободы двигаться, мои песнопения ускоряются, когда напряжение начинает проходить через мои кости.

— Позвольте им думать, что у них есть преимущество, дав им преимущество. Если моя магия увидит, что кто-то из вас в опасности, она всплывет на поверхность, чтобы защитить вас. Это застигнет их врасплох, и мы сможем уничтожить их.

План. Надежный, но неопределенный план, в зависимости от того, как на него посмотреть. И прямо сейчас он выглядит не очень.

— Давай, Броуди, — ворчит Кассиан, имея дело с той же проблемой, что и я. Однако я не отвечаю; я не могу разрушить свои чары, иначе это займет еще больше времени.

Движение краем глаза привлекает мое внимание, поскольку мои песнопения продолжаются, и я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как Адди получает преимущество, в ярости прижимая Вэлли к стене.

— Убери от меня эту гребаную шавку, — вопит Вэлли, истерика эхом отражается от стен, когда она угрожающе щелкает зубами на Адди.

Мои ноздри раздуваются от гнева, когда я вспоминаю тот раз, когда Вэлли вонзила зубы в мою женщину. Ярость, которую это вызывает во мне, подобна аду для моей магии, и мгновение спустя металл раскалывается на моих запястьях и со звоном падает на пол.

Бросаясь к ним, я забываю о Драммере, пока не становится слишком поздно. Его руки обвиваются вокруг моих ног, опрокидывая меня на землю. Мне удается поймать себя руками, спасая свое лицо от катастрофы, но секунда, которую я трачу на то, чтобы сгруппироваться, используется против меня.

Резкая боль взрывается в моих ребрах, шипение срывается с моих губ, когда он толкает меня в бок, опрокидывая на пол. Я моргаю, мое зрение затуманивается, когда я смотрю на вампира, пригвоздившего меня к месту.

Он сжимает мои руки у себя под ногами, надавливая с яростью, на которую нельзя ответить взаимностью. Жжение в моем боку одновременно горячее и холодное, влага покрывает мою кожу, но я не вижу, что происходит. Мир вращается вокруг меня, когда я пытаюсь сосредоточиться настолько, чтобы думать о песнопении, любом, но все превращается в желе, включая мой разум.

Следующий удар по лицу — это последнее обезоруживающее движение, необходимое, чтобы вывести меня из строя. Торопясь добраться до Адди, я сделал себя совершенно уязвимым, и теперь я беспомощен. Инерция откидывает мою голову в сторону, зрение ухудшается, но прежде чем я успеваю сделать вдох, следует еще один удар, затем еще и еще.

Еще одна острая боль, еще одно ощущение жжения, смешанное с горячим и холодным ознобом, и я по-прежнему ничего не могу поделать. Он запинается, предлагая мне бессмысленную отсрочку, когда мой затуманенный взор останавливается на знакомой светлой косе. Мой пульс грохочет в ушах, рот отвисает, ощущение очередного пореза в животе решает мою судьбу в тот самый момент, когда я смотрю, как Вэлли падает на колени. Ее лицо разбито примерно так, как я и ожидал, но Адди не прижимает ее к полу вот так. Вместо этого она обхватывает ногами шею, сжимает их, как тиски, и крепко держится за болт цепи над головой.

Боевой клич звенит в моих ушах из ее победоносных уст, когда темнота застилает мое зрение, затуманивая уголки моих глаз. Она собирается похоронить эту суку раз и навсегда, в