История русской армии. Cлавные военные традиции российских и советских полководцев - Сергей Павлович Андоленко

и вредная аннексия этой территории, приписываемая интригам Меттерниха, отвлекавшего тем самым внимание России от Галиции, вносит в империю элемент разложения. Местные жители не поддаются ассимиляции, и отныне Польша становится постоянным очагом напряженности, «политической змеей на груди самодержавия» (Мохнатский). Русские последовательно использовали для достижения своих целей терпение, жестокость и ассимиляцию; все напрасно. Поляки по-прежнему останутся настроенными антирусски. Они забудут о своей ненависти в 1914 г., когда надо будет сражаться с общим врагом, но используют первую же возможность, чтобы отделиться от империи. В царствование Александра I мы наблюдаем эру доброжелательности и либерализма, сильно контрастирующую с установившимся в России полицейским режимом. Царству Польскому дарована либеральная конституция, разрешено держать постоянную армию численностью в 30 тыс. человек. По этому поводу польские полки, служившие Наполеону, с большой помпой возвращаются в Варшаву. Ветеран Великой армии, Зайончек, назначен царским наместником Польши, а цесаревич Константин — главнокомандующим армией. Взбалмошный, женившийся на польке, он с удовольствием выполнял свои обязанности. Константин ревниво следит за тем, чтобы эта армия ни в чем не нуждалась, даже в ущерб русской. Любопытно, что содержание ее ничего не стоит Польше, империя берет все расходы на себя. Поведение Константина будет настолько странным, что во время войны русские станут (и вполне справедливо) задаваться вопросом: не ополячился ли их цесаревич? Но доброжелательность к полякам совершенно не трогает их сердца, напротив, лишь усиливает раздражение против русских. «Легко предвидеть последствия такой политики, — пишет историк Карамзин, — русские оросят кровью своей Польшу и еще раз штурмом возьмут Прагу». «На одном из смотров польской армии, — рассказывает Паскевич, — я подхожу к Милорадовичу и Толстому и спрашиваю: что из этого будет? И Толстой мне отвечает: „Через десять лет ты будешь Варшаву штурмовать“».

Николай I коронуется в качестве польского короля в 1829 г. Церемония проходит в атмосфере открытой враждебности. Странное зрелище являет собой этот православный самодержавный монарх, клянущийся на латыни сохранять конституцию. Когда примас Польши трижды провозглашает: «Vivat rex in aeternum!»[87], его слова встречает мертвое молчание. 29 ноября 1830 г. начинаются беспорядки. Варшава в очередной раз восстает. Опять на улицах города льется русская кровь. Заговорщики штурмуют Бельведерский дворец — резиденцию Константина. Цесаревич, спасенный в последний момент, покидает столицу с русскими полками. На следующий день к нему присоединяются оставшиеся верными польские войска. Константин обращается к солдатам и офицерам с неожиданными словами: «Друзья мои, ваш долг призывает вас в Варшаву», освобождая тем самым от принесенной присяги. А сам отступает в Россию, оставляя восставшим крепости Люблин и Замостье со всеми хранящимися там запасами оружия и снаряжения. После этого восстание охватывает всю страну. 25 января 1831 г. польский сенат провозглашает низложение династии Романовых. Князь Чарторыйский избран главой революционного правительства, а ветеран Великой армии Хлопицкий — главнокомандующим[88].

Восстание в Польше возбуждает в русских чувство национальной ненависти. Когда Николай объявляет новость Преображенскому полку, то сам удивлен взрывом негодования, который она вызывает. Офицеры и солдаты бросаются к его ногам: «Веди нас против негодяев, мы отомстим за поруганную честь России». Эмиссар царя требует Варшаву покориться, а поляки в ответ выдвигают требование вернуть русские области, потерянные при Екатерине II.

Из-за странного поведения Константина потеряно драгоценное время. Польша формирует 140-тысячную армию, в которой четыре пехотные и пять кавалерийских дивизий — регулярные войска, хорошо вооруженные, которыми командуют отличные офицеры. Россия готовит армию в 183 тыс. человек. В нее входят пехотные корпуса: гвардейский (великий князь Михаил Павлович), гренадерский (Шаховской), 1-й (Пален 1-й), 2-й (Пален 2-й), 6-й (Розен) и кавалерийские: 3-й (Витт) и 5-й (Крейц). Главнокомандующим Николай I назначает фельдмаршала Дибича-Забалканского, начальником штаба — Толя. Стоит отметить, что почти все командиры носят нерусские фамилии[89]. Задача Дибича представляется простой: разгромить польскую армию и овладеть Варшавой. Но выполнена она не будет. 5 февраля русская армия переходит границу. 14-го кавалерийская дивизия Гейсмара, неудачно введенная в бой ее командиром, разбита и рассеяна Дверницким при Стотчеке. Русские потеряли в четыре раза больше людей, чем противник, оставили на поле боя восемь пушек. Эта, по сути, незначительная стычка имеет оглушительный резонанс. Дверницкий становится в Польше национальным героем. Русские терпят еще два поражения, при Калушине и при Добре. В последнем противостоянии Розен располагает 19 батальонами, тремя кавалерийскими полками и 56 орудиями, но он вводит их в дело так неумело, что позволяет одержать верх Скиржинецкому, у которого всего 12 батальонов, 4 эскадрона и 12 орудий. Затем последовательно произошли все три боя: при Вавре, Бялоленке и Грохове. Первый (12 февраля) становится наиболее серьезным испытанием. Русский авангард под командованием Лопухина застигнут врасплох и рассеян. Жимирский атакует 1-й корпус и ловко обходит 6-й. Русские, неудачно начавшие бой, вступающие в поединок небольшими силами и не имея согласованности в действиях, несут большие потери (3700 человек). 20-го оторвавшаяся от главных сил дивизия Рейбница подвергается мощной атаке и терпит сокрушительное поражение.

24-го корпус Шаховского наталкивается у Бялоленки на отряд Янковского. Бой не выявляет победителя, но корпус отступает. Опасаясь за Шаховского, Дибич идет ему на помощь и у Грохова встречает всю польскую армию. 26 февраля в бою сходятся 56 тыс. поляков и 60 тыс. русских. Продолжительное кровопролитное сражение заканчивается разгромом польской армии, но условия, в которых оно проходило, заслуживают некоторых уточнений. Бой завязывается в районе Ольховского леса, в который русские входят в составе разрозненных подразделений, без артиллерийской поддержки. Они идут во фронтальные атаки, которые отражаются с большим для них уроном. Генералы постоянно позволяют противнику обеспечивать себе численное превосходство. К полудню русские начинают отступать по всему фронту. И тут Дибич как будто выходит из спячки и бросается наперерез солдатам: «Вы куда, ребята? Неприятель там, впереди!» Он берет на себя командование 3-й дивизией, очень своевременно подошедшей к месту боя, и, с развернутыми знаменами, с барабанным боем, ведет ее в штыковую атаку. В одно мгновение положение меняется, поляки разбиты, изгнаны из Ольховского леса. Кирасиры Малороссийского полка преследуют их и достигают Праги. Польская армия опрокинута. Поляки бегут к загроможденным мостам через Вислу. Русские стоят перед Варшавой. Им достаточно продолжить преследование, чтобы ворваться в мятежную столицу, но в этот момент Дибич приказывает отступить. Это решение имеет важные последствия; историки до сих пор спорят о его причинах. Вот два свидетельства, несколько проясняющие этот момент. «По Варшаве распространяется ужас. Мост через Вислу прогибается под беглецами. Еще одно усилие, и Варшава наша. Но в этот решающий момент звезда фельдмаршала Дибича меркнет. Он сам останавливает порыв наших войск, задерживает победу,