История русской армии. Cлавные военные традиции российских и советских полководцев - Сергей Павлович Андоленко

офицеров убеждают генерала Сельвана воспользоваться случаем, чтобы овладеть господствующим над Силистрией фортом Араб-Табия, который, по их уверениям, не занят неприятелем. Три батальона идут на штурм, без подготовки, но их барабанный бой вызывает тревогу в турецком лагере. Убийственный огонь косит колонны. Тем не менее солдаты преодолевают ров, врываются в форт, захватывают его и отбрасывают турок. И в этот момент звучит сигнал к отступлению. Неизвестно, кто его подал. Отход столь же смертельно опасен, как и штурм. Генерал Сельван убит, генералы Весселицкий и Костанда ранены. На место боя прибывает генерал Попов с четырьмя батальонами резерва. Не вступая ни с кем в контакт, не разведав обстановку, он бросается на штурм, губит свои батальоны и сам возвращается раненным. Штурм, «безумный и хаотичный» (Коцебу), поднимает дух осаждающих. «Паскевич наконец решился покинуть армию, сослался на контузию и отбыл в Варшаву. Там ему удалось убедить императора в бесперспективности кампании на Дунае, и Горчаков получил приказ снять осаду. Наши войска отошли на левый берег Дуная, и началась эвакуация княжеств» (Васильчиков).

5 и 7 июля турки проводят под Журжей. «Идет кровопролитный бой. Батальоны контратакуют в штыки. Русские сражаются с ожесточением, но, вводимые в дело небольшими подразделениями, имея плохих командиров, они могут лишь покрывать свои позиции собственными телами» (Зайончковский).

«Кампания на Дунае в 1853–1854 гг. не могла привести к успеху, поскольку велась без конкретной цели. Стараясь не раздражать Австрию, мы связали себе руки. Защита левого берега Дуная не сопровождалась никаким успешным делом. Эта кампания не принесла нам ни славы, ни выгоды. Она подтвердила высокие качества русского солдата, но высветила неспособность командиров. В июле 1854 г. войска, пристыженные и раздраженные, возвращаются из-под стен Силистрии, в то время как союзники обращают свои взоры на Севастополь» (Малошевич).

Боевые действия в Крыму

«После эвакуации княжеств встал вопрос: что сделают союзники?[93] В газетах писали, что они фрахтуют множество кораблей. Наши вожди, озабоченные сохранением занимаемых постов, мало думали об общих интересах. Паскевич видел только австрийцев и опасался их вторжения в наши западные провинции. Коцебу боялся за юг и Бессарабию и ожидал высадки одного десанта в Одессе, а другого — на Кавказе. Привычка рассредотачивать войска была у нас так велика, что мы и противнику приписывали свои ошибки. Один Меншиков верно оценивал ситуацию. Он предвидел участь Крыма и Севастополя и просил подкреплений. Но Петербург ни на что не решался. Странно, но Меншиков не создал никакого плана и не отдал никаких распоряжений. Он совершенно не доверял армии, которой командовал, и опасался первого столкновения с великолепными французскими войсками из Алжира, привыкшими к боям, и с английскими гренадерами, известными своей стойкостью. При Меншикове не было постоянного штаба. Еще более осложнял ситуацию непростой характер Меншикова. Главной его чертой была подозрительность. Он полагал, что сберегает народные копейки, отказывая инженерам в проведении неотложных фортификационных работ. Никому не доверяя, он хотел все делать сам, но не справлялся с задачей. К моменту высадки союзников для обороны ничего не было ни предусмотрено, ни организовано, так что войска наши были застигнуты неприятелем врасплох» (Васильчиков).

Целью десанта союзников в Крыму является уничтожение русской военной мощи на Черном море. Действительно, Севастополь — единственная военная база русского флота. Высадка начинается 13 сентября 1854 г. в Евпатории. Экспедиционный корпус насчитывает 70 тыс. человек, из которых 40 тыс. французов, 22 тыс. англичан и 700 турок. Из 51-тысячной армии находящихся в Крыму в окрестностях Севастополя у Меншикова всего 33 тыс. Эти силы он размещает на реке Альме, на полпути между Евпаторией и Севастополем. Ничего не предприняв, чтобы помешать высадке союзников, он попытается преградить им дорогу на Севастополь.

Альма

«Позиция на Альме не предоставляла нам никаких преимуществ. Естественных препятствий не было, и ничего не было сделано, чтобы укрепить позицию фортификационными сооружениями. Мы полагали наш левый фланг неприступным, пока Боске не доказал нам обратного. Построение было катастрофическим. Наши войска были поставлены на склоне, спускающемся к противнику, так что с самого начала боя вражеский огонь истреблял наши резервы» (Васильчиков). Сражение происходит 20 сентября. Правое крыло союзников под командованием Сент-Арно состоит из четырех французских и одной турецкой дивизий; левое, под командованием лорда Реглана, из пяти английских бригад. Центром и правым крылом русских командует Горчаков, левым — Киряков. Союзники решают атаковать одновременно центр и оба фланга русских. Атака начинается в 11 ч 30 мин. Поддерживаемый артиллерией флота, Боске преодолевает «непроходимый» участок и оказывается на плато. Аклес захвачен, и русские видят, как противник обходит их левый фланг. Московский полк контратакует, за ним следует Минский, который ведет сам Меншиков. Завязывается кровопролитный бой, но русские отступают шаг за шагом. Тем временем союзники атакуют центр их позиции. Дивизия Канробера проникает в брешь между левым крылом и центром русских. «Подвергаясь огню батарей дивизии Боске и нарезных ружей противника, наши пехота и кавалерия стоически держались под убийственным огнем, сжимая ряды, чтобы заменить убитых и раненых, и продолжая вести очень активный ружейный огонь» (Тотлебен).

Сражение идет с переменным успехом. Контратаками русским удается остановить англичан, но русских сильно теснят французы, зашедшие им во фланг и ведущие убийственный огонь. Условия, в которых происходит контратака Владимирского полка, являются иллюстрацией к целой эпохе. Генерал Тотлебен вспоминает: «Владимирский полк, отправленный на помощь отступающим егерям, бросается в бой. Не обращая внимания на страшный огонь англичан, батальоны компактной массой идут в штыковую атаку. Враг не выдерживает их натиска… Жуткий огонь целого роя стрелков лишает наши войска большинства офицеров. Все, кто окружал Горчакова, пали, под самим князем убита лошадь, его плащ прострелен шесть раз, однако Горчаков и Квицинский не отступают перед новыми жертвами, чтобы сохранить позицию: оба командуют „в штыки!“ и лично ведут в бой остатки Владимирского полка. При виде этой решительной атаки передние ряды англичан колеблются, теряют строй и начинают отступать. И тут, в последний момент, во фланг нашим залпом бьют французские орудия. Растерявшись, полк, после некоторого колебания, вновь бросается в атаку под громовое „Ура!“. Однако, встреченный плотным огнем, потерявший почти всех офицеров, он должен прекратить атаку и вернуться в окопы. Его остаткам удается еще на некоторое время задержать продвижение неприятеля. В тот момент, пока он сражается почти против целой английской дивизии, по его флангу и тылу открывает огонь французская батарея. Несмотря на потерю командира полка, 3 командиров батальонов, 14 командиров рот, 30