Древний Рим - Борис Александрович Гиленсон

небе – гром посылающий царит Юпитер»; «Ты смущен, знаток языков обоих»; «Вакх, я полон тобой»; «Девицам долго знал я, чем нравиться»; «Создал памятник я, бронзы литой прочней».

АФОРИЗМЫ И СЕНТЕНЦИИ. Как и другие римские классики, Гораций буквально сверкает афоризмами, сентенциями. Одна из его излюбленных тем – бренность бытия: «Много приносят добра человеку бегущие годы, // Много уносят с собой»; «Нет ничего недоступного смертным»; «Смерть – последний предел деяний». Касаясь проблемы рока и фортуны, поэт напоминает: «Ветер чаще гнет вековые сосны, // Всех сильней обвал величайших башен». Тема отечества получает отзвук в такой сентенции: «Сладостно и почетно умереть за родину».

Неизбежно заботят поэта положение человека в обществе, взаимоотношения людей друг с другом. Вот некоторые из его афоризмов: «Когда у соседа горит, беда и тебе угрожает»; «Кто дальше от Юпитера, тот дальше от его молний»; «Бойся дешевых похвал, прикрытых лисьей шкурой».

Касаясь истинного и ложного в жизни, поэт убежден: «Верь – что сокрыто теперь, рассеет когда-нибудь время». Проблема соотношения материальных и духовных благ получает многообразное осмысление в афоризмах Горация: «Не того, кто владеет многим, ты назовешь истинно счастливым человеком»; «Кто многого добивается, тому многого недостает»; «Скупец всегда в нужде»; «Деньги или властвуют над тем, кто скопил их, или служат ему»; «Пытки другой не нашли сицилийские даже тираны хуже, чем зависть».

6. Гораций в веках

К концу жизни Гораций вместе с Вергилием сделался самым популярным и авторитетным поэтом в Риме. Его младший современник Овидий в пору ссылки в «Скорбных элегиях» вспоминал о нем как об одном из духовных учителей:

Слух мне однажды пленил на размеры щедрый Гораций —

Звон авзонийской струны, строй безупречный стихов…

ГОРАЦИЙ В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ. Гораций был известен в средние века; широкая же всеевропейская слава началась с эпохи Возрождения. Огромный интерес питали к нему итальянские гуманисты. Петрарка признавался, сколь сильное воздействие оказал на него автор «Послания к Писонам».

Велико влияние Горация на Пьера Ронсара (1524–1585), великого французского поэта, главы «Плеяды». Оно сказалось в «горацианских одах» Ронсара, одушевленных мыслью французского поэта о торжестве человеческого духа над силой времени. Близка Ронсару и горацианская тема бессмертия, даруемого поэзией. Звучит в его стихах в духе Горация игриво-чувственное прославление любви. Один из теоретиков «Плеяды» Иоахим дю Белле называл Горация среди тех, чья поэзия может благотворно обогатить французский язык.

Эстетика Горация сыграла свою неоспоримую роль в формировании европейского классицизма. Особенно популярен был Гораций во Франции, где на него ориентировались Малерб, Ренье, но особенно Буало, автор знаменитого трактата «Поэтическое искусство» (1674). «Послание к Писонам» лаже в большей мере, чем «Поэтика» Аристотеля, послужило базой для теоретических положений Буало, носивших отчетливо выраженный нормативный характер. В эпоху классицизма в разных странах Гораций был эталоном поэта, мастера формы, отточенной и законченной, теоретика искусства, серьезного и совершенного. Гердер издал «Письма о чтении Горация». По мотивам «Послания к Писонам» написана дидактическая поэма Байрона «На тему из Горация» (1811).

РУССКИЙ КЛАССИЦИЗМ И ГОРАЦИЙ. Русский классицизм XVIII в. был временем, когда в России началось интенсивное знакомство с Горацием. «Послание к Писонам» было переведено в 1752 г. В. К. Тредиаковским. А. Д. Кантемир не только переводил Послания Горация (1744), но и подражал им:

Что дал Гораций, занял у француза.

О, сколь собою бедна моя муза.

Переводами и переложениями из Горация занимались также А. Ф. Мерзляков, И. Барков, В. В. Капнист, А.П. Сумароков. Они дали первые образцы «русского Горация»; позднее в XIX–XX вв. появились более совершенные переводы. Их авторы – цвет русской поэзии (Державин, Пушкин, А. Фет, А. Майков, Тютчев, Брюсов, Пастернак).

Многие произведения многократно переводились: «Памятник» – 18 раз; «Наука поэзии» («Послание к Писонам») – 10; «Ода к Кораблю» (14-я ода 1-й книги) – 12; и т. д.

СТИХОТВОРЕНИЕ ГОРАЦИЯ «ПАМЯТНИК». ЕГО ПЕРЕВОДЫ И ПЕРЕЛОЖЕНИЯ НА РУССКИЙ ЯЗЫК. Заметное место в лирике Горация занимает тема смерти. Мысль о ней не покидает поэта. Горацию присуще постоянное ощущение бренности бытия, преходящего характера земных забот и треволнений. Перед лицом небытия все тленно: богатство, знатность, роскошь, земные переживания. Любой человек, даже всевластный властитель, беззащитен перед смертью. И все же есть то, что способно одолеть время, даже само небытие, даровать человеку бессмертие. Это – его творчество.

Такова тема знаменитого стихотворения «Памятник», 30-й оды 3-й книги (Ad Melpomenen). Ода построена как обращение к Мельпомене, музе поэзии и песни. Иногда оду называют по первой строке: «Памятник я воздвиг меди нетленнее». Конечно, данная тема – «вечная», традиционная: на протяжении истории мировой литературы она разрабатывалась многократно. Гораций стоит у ее истоков. Обратясь к этой теме, поэт нашел счастливое сравнение поэзии с памятником, тем, что и нетленнее меди, и выше царственных пирамид. Этот памятник способен устоять и перед едкостью дождя, и перед бегом времени. Ему не страшна Либетина, богиня похорон. И этот памятник доставит ему вечную посмертную славу.

В стихотворениях-завещаниях поэты определяют смысл своего творчества. Свою главную заслугу Гораций видит в том, что он «первым преклонил песни эольские к италийским ладам» (Princeps Aeolium carmen ad Italos). Эолией называется область в Малой Азии, рядом с которой находится остров Лесбос, тот самый, где жили и творили Алкей и Сапфо; к наследию последней еще до Горация обращался Катулл.

Стихотворение «Памятник» – одна из жемчужин мировой поэзии, произведение хрестоматийное.

«Памятник» Горация не просто вызывал пристальный интерес в России; он органично вошел в историю нашей литературы.

Вот первые строки горациевского шедевра в подлиннике:

Excgi monumentum аеге perennius

Regalique situ piramidum altius,

Quod non imber edax, non Aquilo impotens

Possit diruere aut innumerabilis

Annorum series et fuga temporum.

Первый русский перевод Горация сделан М. В. Ломоносовым еще в конце 1740-х годов; он был включен в его книгу «Краткое руководство по красноречию» (1748). Этот перевод, открывающийся строчкой: «Я знак бессмертия себе воздвигнул», по мнению П. Н. Беркова, имеет «автобиографический смысл», ибо его автор сумел «внесть на свою родину новое, до того неизвестное стихотворение».

Перевод Г. П. Державина (1795) может быть скорее отнесен к вольному подражанию или переделке. Вот как переведена им вторая строфа:

Так! – весь я не умру, но часть меня большая,

От плена убежав, по смерти станет жить,

И слава возрастет моя, не увядая,

Доколь славянов род вселенна будет чтить.

По словам Белинского, «Державин выразил мысль Горация в такой оригинальной форме, так хорошо применил ее к себе,