Первый из первых или Дорога с Лысой горы - Виктор Куликов

— Да как вам сказать?.. Лицо мне знакомо. Но откуда — не помню. Я ведь полгорода знаю!

— Ну, если вспомните, проинформируйте нас.

— Хорошо…

Хорошо… Теперь он не сомневался, что это Мария из Цобы. И не сомневался, что на площади, здесь, она очутилась совсем не случайно.

Дикообразцев отказался от помощи и сам дошел до «Волги».

— Знаете, Сан Саныч, — водитель смотрел на него растерянно. — А мне показалось, что в нее стреляли. Вернее… Стреляли в вас, а попали в нее.

— Кто стрелял? Из чего?

— Я не знаю, — водитель был бледен.

— Если бы в Ма… в нее попали, то была бы кровь. Но ведь нет же ни капли! Ты сам видел, — почему-то разозлился Дикообразцев. — Если бы стреляли, то мыуслышали б какой-то хлопок. А я, например, ничего не слышал.

Водитель кивнул:

— Я тоже…

— Вот видишь. Но тот упрямился:

— Я не слышал выстрела. Но сейчас и необязательно, чтобы он был. Сейчас есть пистолеты, винтовки с такими глушителями, что вообще ничего не слышно!..

Александр Александрович зло улыбнулся;

— Ну ты прямо детектив какой-то придумал! С глушителем!..

— Я слышал другое… Такой специфический свист, словно мимо пролетела стрела.

— Стрела? — эта догадка Дикообразцева возмутила: — Что ты такое, Алексей, говоришь? Какая, к черту, стрела? Где ты ее видел?

Водитель вроде бы согласился и в то же время не согласился:

— Все это так. Но я слышал, Сан Саныч, понимаете, слышал такой специфический свист. Я ведь стрелял из лука, в секцию ходил, первый разряд имел. В детстве, правда. Но этот звук я знаю. То есть, что-то не так здесь… И стреляли-то в вас. А она как будто знала и… Милиции я ничего говорить не буду. Затаскают. А доказательств нет. Но на вашем месте я бы подумал и поостерегся. Честное слово! Даже так просто женщины ни с того, ни с сего на груди у вас не умирают…

— Послушай, Алеша, — очень серьезно и тихо сказал Дикообразцев. — Я тоже ведь понимаю, что здесь что-то не так. Мне вообще очень не нравится, когда умирают люди. Я смерть не люблю. Тем более вот такую. Но давай мы с тобой об этой трагедии забудем. Временно. Сейчас для нас главное — провести фестиваль. Все остальное — потом. Согласен?

Водитель включил зажигание, подумал и произнес:

— Ну, хорошо. Будь по-вашему. Отложим, значит, отложим…

«Волга» двинулась в обратный путь, к отелю. Но двинулась медленно, поскольку Дикообразцев чувствовал себя нехорошо. И это спасло их. Потому что на светофоре «Волга» чуть задержалась и пропустила вперед забавный «Фиат» белого цвета. И вот в этот «Фиат» на полной скорости врезался рефрижератор, почему-то рванувший на красный свет. Он подмял под себя легковушку и протащил метров десять, превратив в искореженную консервную банку. А когда монстр на колесах остановился, из того, что было «Фиатом», струилась темная кровь и слышались слабые стоны. Тут Алеша не выдержал, надавил на газ, и «Волга» помчалась отчаянно.

— Что с тобой? — воскликнул Дикообразцев, до конца еще не осознав, что же случилось на перекрестке.

— Не нравится мне все это! — не оборачиваясь, раздраженно процедил сквозь сжатые зубы водитель. — Слишком много несчастий за одно утро.

У горсада Алеша так резко крутанул баранку, что колеса машины завизжали истошно, а Дикообразцева бросило на боковое стекло. Он тихо ругнулся, ударившись головой, и все же успел заметить на тротуаре человека, лицо которого показалось знакомым. Правда, Александр Александрович даже не стал вспоминать, кто же это такой. Он думал совсем о другом. Он вспоминал иное…

День был на редкость прохладным. С учениками он сидел на берегу Соленого моря неподалеку от селенья Ен-Герш. В селении Вар-Равван останавливаться не стал специально, поскольку знал, что по следам его несется погоня. Зачем же давать римлянам повод для бесчинства в Ен-Герше? Его жители приняли Вар-Равван радушно и просили остаться, обещая, что спрячут надежно, и никакие солдаты его не найдут. Как трогательна эта наивность их! Чтобы римляне да в селении из тридцати домов не нашли его? А в отместку за то, что спрятали, не сожгли полдеревни?

Нет, он вовсе не хочет, чтобы кто-то страдал за него.

И даже не согласился ночевать в Ен-Герше. Он лишь побеседовал с ее жителями, собравшимися в синагоге, и ответил на их вопросы. А потом в сопровождении учеников отправился к роще на берег Соленого моря. Утром из селенья прибежал мальчишка и рассказал, что в Ен-Герше появились какие-то странники, расспрашивающие о нем, Вар-Равване, и уверяющие, что знакомы с ним и хотят только снова увидеться.

— Их пятеро, — говорил мальчишка. — Три женщины и два калеки. За старшую у них та, которую все называют Марией. Это она говорит, что знает тебя, а калеки твердят, что ты должен их излечить.

— Марией ее называют? — задумался Вар-Равван.

Ему захотелось вдруг увидеть Марию, обнять, прошептать ей на ухо, что он любит ее и любил все эти два года, с тех пор, как ушел из Цобы…

Мария! Мария!

И что потом? Кончится Вар-Равван, вот что потом! Жить им в покое и мире все равно не дадут. А вместе их римляне поймают быстрее. И распустится слух, что нет больше Вар-Раввана. Что говорил он одно, а сам поступил по-другому. Что он врал и морочил голову людям. Не было Вар-Раввана! Его придумали те, кто стремится сбить иудеев с толку. Но если он встретит Марию и скажет ей то, что хочет сказать, все эти слухи не станут правдой?

Нет. Он не может.

— Попроси от меня Магиша, — наставлял Вар-Рав ван мальчишку, имея в виду раввина Ен-Герше, — не говорить этим людям, где мы сейчас… Они хорошие люди. Пусть им дадут отдохнуть, пусть накормят. Но встречаться с ними я не хочу. И еще передай, что мы сей час же отсюда уходим. Мы пойдем во-о-он к тому мысу.

Видишь? Прибежишь туда завтра утром? Хорошо, молодец! И еще передай Магишу, что как только Мария и ее люди уйдут, мы придем к вам в селенье и проведем там в беседе весь вечер.

Мальчишка все повторил, кивнул и сопя побежал обратно. А через день в лагерь к Вар-Раввану, к мысу, пришли сам Магиш и еще трое старцев. Они рассказали о том, что в Ен-Герше несколькими часами позже Марии прискакали римляне. Они обошли все дворы в поисках Вар-Раввана, но вместо него нашли за синагогой Марию и ее спутников. Те заявили, что Вар-Равван не дошел до Ен-Герше, куда-то с дороги свернул. Он так, мол, делает часто. Увидит в степи пастухов и направляется к ним, нарушая все прежние планы. Так что, где он сейчас, знать не знает никто. И уж тем более люди в Ен-Герше.

Старший из римлян им не поверил, и солдаты их стали бить. Всех. Женщин тоже. Били сильно, но те твердили свое. Тогда старший из римлян приказал обезглавить одного из калек.