DARKER: Бесы и черти - Екатерина Белугина

– Ага. Мамка ваша меня всегда недолюбливала.

– Мама никогда бы так не сказала, – замотала головой Ира. – Никогда бы не сказала «тварь».

– Ну, бля, не знаю… – Портнягин прихлебнул пиво. – Я, знаешь чё, я бухой был. Я думал, на хуй, завтра приеду, и уснул. А она завтра – всё. Завтра – всё.

Голубые глаза Валеры Портнягина смотрели в никуда. Ира соскочила с валуна и пошла к фабрике, а он все талдычил: «Завтра – всё», и прибой шумел.

– Будет рассматриваться и возможное участие в выборах Джохара Дудаева. Мораторий на ведение военных действий в республике подписан…

– Мам, я дома.

– Один российский военный погиб, и один был тяжело ранен в результате нарушения…

– Мам…

– Федеральные войска продолжают…

Мама спала в кресле, освещенная мерцанием телевизора. По экрану катили бронетранспортеры. Пустая бутылка из-под портвейна стояла на журнальном столике.

– И к другим новостям. В нашей стране снова наблюдается рост алкоголизма. По сравнению с прошлым годом, когда на душу населения приходилось пятнадцать литров крепкого алкоголя…

Ира выключила телевизор и на цыпочках покинула гостиную. В спальне, как обычно, задержала взгляд на опустевшей кровати сестры. Вещи Нины до сих пор никто не трогал, и Ира не знала, что мама собирается с ними делать.

«Повесь трубку, тварь».

Где была Нина в ночь перед смертью? Куда она сбегала?

Ира сняла с полки томик «Алых парусов». Меж страниц Грина пряталась визитка, найденная в пакете с новой одеждой. Ира не сказала маме про пакет, вещи продала отдыхающим на пляже, чуть в полицию не загремела за нелегальную торговлю.

На кусочке голубого картона порхал лукаво улыбающийся младенец-толстячок с крылышками и луком. Стрелу, которую он собирался выпустить, венчало красное сердце.

«Купидон», – значилось под картинкой.

– Купи дом, – прошептала Ира.

На следующий день она отправилась к «Детскому миру». Бывшему «Детскому миру», но старое название намертво приклеилось к двухэтажному зданию, облицованному рыжей плиткой, и ничего, что здесь давно не продавали игрушки и распашонки. «Детский мир» стал торговым комплексом и центром притяжения молодежи, которая распивала спиртное на лавочках и лобызалась по кустам. Вокруг выросли киоски, пивные палатки, стихийный рынок. Ира удивлялась, что, имея в пешей доступности целое море, люди предпочитают кучковаться у ветшающего здания. Несмотря на радостные рекламные баннеры и пестрые ларьки, это место напоминало ей унылый и мрачный пустырь. Из трещин во вздувшемся асфальте торчали худосочные деревца, в цементных кадках колосился сорняк, закоулки воняли мочой, а в неработающем фонтане копилось битое стекло.

Из музыкального киоска Виктор Чайка вопрошал: «Куда ты денешься?» Ира проскользнула в туалет при шашлычной «Петрович» и переоделась. Белая блузка, вызывающая мини-юбка, туфли на каблуках. В таком виде мама не выпустила бы из дома. Впрочем, помнит ли мама, что у нее есть вторая дочь? Повседневные тряпки и кроссы упали в пакет. Ира покрутилась у заплеванного зеркала и не узнала себя. Макияж – час корпела, накладывая, – прибавил пару лет. До внешности Нины далеко, но в целом удовлетворительно, и жопа как у взрослой бабы.

Ира вышла на улицу. «Даду-дадуда, – талдычил музыкальный киоск, – даду внедрёж!»

– Паси. – Потный кабан, щеголяющий золотой цепью, пихнул локтем собутыльника. – Какая соска!

«Соска!» – в груди потеплело, таких комплиментов пятнадцатилетней Ире еще не делали.

– Эй, красивая! Уважь джентльменов, опробуй с нами мартини.

Не реагируя на флирт, Ира продефилировала к торговому центру.

– Ну и пошла на хер, – подытожили джентльмены.

Каблуки зацокали о бетон. Поднимаясь по лестнице на второй этаж бывшего «Детского мира», Ира держалась за перила. Не привыкла к шпилькам. Поворот налево, настоящий лабиринт. В дырах полуразобранного подвесного потолка змеились провода. Вывески сообщали: «Ремонт обуви», «Океан секса», «Видеопрокат», «Тир».

«Купидон».

Ира остановилась у солидных дверей из темной древесины, с ручкой в форме сердца. Собственное сердце стучало учащенно. Сюда, к изображению пузатого амура, приходили Нина и другие девушки и женщины, преисполненные надежд.

Ира посчитала до десяти, взялась за ручку-сердце и отворила дверь.

– Здравствуйте!

Приемная была пуста. В воздухе витал аромат корицы. Кожаный диван, аквариум с сонными рыбками и шикарная дубовая стойка словно телепортировались в захудалый торговый центр из заграничного фильма про сытую жизнь. Стены украшали фотографии. Влюбленные пары на фоне водопадов, кактусов, статуи Свободы; задние дворы с отдыхающими семьями; теплоходы, счастливые улыбки, крупным планом – пальцы с обручальными кольцами. Ира прогулялась к застекленному стенду.

«„Купидон“. Клуб знакомств с именем и статусом. Только американские женихи».

– И тридцать шесть браков, заключенных благодаря нам.

Ира развернулась, покачнувшись на каблуках. Из дверей в глубине помещения вышла полнотелая женщина лет пятидесяти пяти. Короткие волосы были выкрашены в белый и уложены симпатичными перышками. Брючный костюм облегал пышную фигуру, крошечные кисти покоились на колоссальной груди. Мельком разглядев ухоженные ногти дамы, Ира спрятала руки за спину. Чтобы справиться с нервами, она крутила зажигалки вокруг пальцев.

– Здравствуйте. Тридцать шесть – это много.

– Дело не в количестве, а в качестве. – Женщина обвела рукой фотографии. Она говорила с придыханием астматика. – Добро пожаловать в «Купидон». Эм…

– Ирина. Ирина Кравцова. – Ира назвала фамилию второй папиной жены.

– Очень приятно, Ирочка. Я Роза Андреевна. Для вас – просто Роза.

Ира пожала протянутую руку. На мизинце женщины сверкнул перстень с сердцем из розового камня.

– Вы, значит, находите для клиенток мужчин из США?

– Все так и есть. Лучших мужчин. – Роза смотрела на гостью изучающе. Ира не встречала таких черных радужек. Под пристальным взглядом ей сделалось неуютно. – Вам сколько лет, чудо мое?

– Восемнадцать. – Почувствовав, как неуверенно звучит ее голос, Ира исправилась: – Будет восемнадцать осенью. Это проблема?

Она испугалась, что тетка попросит паспорт.

– Нет! – Роза обнажила в улыбке жемчужные зубы. – Проблема – когда ты старая калоша, а семнадцать – чудесный возраст. Мне, не поверите, тоже было семнадцать. И я в курсе, что это еще и время первых ошибок. Давайте не совершим их, а?

– А? – переспросила Ира, упустив смысл монолога.

Роза энергично проговорила:

– Что ждет среднестатистическую девчонку из нашего захолустья? Вася Пупкин. Не кто, а именно что. Вася Пупкин приглашает на дискотеку, Вася Пупкин покупает дешевое вино. Вася Пупкин целуется, колет щетиной и смердит перегаром. – Тонкие губы Розы презрительно изогнулись, пухлая рука замахала в воздухе. – Быстрый секс. Вася Пупкин не умеет долго и не знает, где у нас клитор.

Ира слушала с каменным лицом и нарастающим смущением.

– Оглянуться не успеете, вы уже залетели. Вася Пупкин может на вас жениться, но может, конечно, и не жениться. Тогда… Вы, простите, из полной семьи?

– Родители в разводе.

– Так бывает, – кивнула Роза. – Детей Васи