История Сибири: Хрестоматия - К. Воложанин

Неуклонно шли к падению хозяйства крестьян-единоличников. В 1935 г они составляли 24 % крестьянских дворов в деревне. Но на их долю приходилось всего около 10 % пахотной земли. Эти хозяйства обрекались на удушение. Такой курс определен «самим» Сталиным. Он указывал: «Надо создать такое положение, при котором индивидуалу в смысле усадебного личного хозяйства жилось бы хуже, чтобы он имел меньше возможностей, чем колхозник… Надо усилить налоговый пресс». И делалось все, чтобы этому крестьянину «жилось хуже».

На начало 1935 г. по 55 районам области (без крайнего севера) на 100 хозяйств единоличников приходилось всего 147,5 гектаров посевов, 375 голов крупного рогатого скота. В некоторых земледельческих районах большинство хозяйств единоличников не имело рабочих лошадей. Так, на 10 хозяйств единоличников в Называевском районе было всего 22 лошади, в Калачинском – 24,9, в Оконешниковском -25,7, в Саргатском – 27,3 и т. д. Даже в более стойких хозяйствах Тарского округа далеко не все имели лошадь. Здесь на 100 хозяйств имелось 76 лошадей. В жалком состоянии находилось молочное животноводство. В Тюкалинском районе на 100 хозяйств единоличников приходилось 66,3 головы крупного рогатого скота, в Называевском – 63,6, в Калачинском – 71,4. В Тюкалинском районе на 100 хозяйств единоличников приходилось всего 82 гектара посева, в Калачинском – 53. Сталинское указание о вытеснении единоличного хозяйства путем жестокого хозяйственного пресса выполнялось.

Разоренное коллективизацией крестьянское хозяйство лишилось продуктивного скота. Совсем немного скота осталось в личном подворье колхозников. На начало 1935 г. из 233 350 хозяйств колхозников не имели никакого скота 34,3 тыс. (14,7 %). Опустел крестьянский двор в районах традиционного маслоделия. В Тарском округе из 36,9 тыс. хозяйств на начало 1936 г. не имели коров около 9 тыс. колхозников (24,1 %). Разгромленный во время коллективизации после крестьянского восстания 1930 г. Муромцевский район имел самый неблагоприятный показатель по группе северных районов. Из 7,2 тыс. дворов колхозников без коров было 2144 (29,8 %). В районах, которые традиционно являлись животноводческими, крестьянский двор оказался еще более опустошенным. В Называевском районе из 6103 хозяйств колхозников 2014 не имели коров (33 %). В Марьяновском, Москаленском, Крутинском районах не имели коров по 32 % дворов колхозников. К этому еще один сюжет. На первой областной партийной конференции (20 марта 1935 г.) секретарь обкома Л. Булатов отметил: «Мы имеем такие колхозы, где корова является чуть ли не основной тягловой силой в колхозе». Об этом сообщалось и Сталину.

На начало 1935 г. 55,5 % дворов колхозников (129,5 тыс. хозяйств) не имели овец, 60,7 % дворов (141,6 тыс.) не имели свиней. И не случайно масса крестьян уходила из деревни, покидала колхозы. Начавшееся во время «сплошной коллективизации» опустошение деревни продолжалось. Уже на этом этапе некоторые деревни прекратили существование.

Об одном из обычных эпизодов рассказал секретарь обкома партии Д. Булатов: «Мне пришлось побывать в 2 колхозах – Мизонова и Ларихино. Там совершенно невообразимый хаос, гражданская война. Там был неурожай, население разбежалось, оставив свои домишки. Население оставшееся сегодня снимает крышу, завтра – полы, а там один венец дома, а там другой… Никакой борьбы с расхищением и охраной не ведется». За первое полугодие 1935 г. число крестьянских хозяйств в омской деревне уменьшилось на 8,3 тыс.

Жестокими приемами взимались налоги с колхозников. Пострадало немало первых председателей колхозов и других сельских управленцев. Областной прокурор сообщал на первой партийной конференции, что после создания области за 2,5 месяца существования областной прокуратуры «пришло из районов 127 дел на председателей колхозов и сельсоветов, не считая другого актива на селе 39 % дел мы прекратили как дела никчемные, ненужные. Взять Черлакекий район – осуждено за год 42 % председателей колхозов и 35 % председателей сельсоветов. Взять Исилькульский район – осуждены 179 человек сельского актива». И это признание было на фоне условности сталинского правопорядка.

Прокурор сообщил на той же конференции, что применяются непомерно высокие штрафы к колхозникам за несвоевремедшую выплату налогов и поставок. Не в таежной глухомани или тундре, а рядом с Омском – в Новотроицком сельском Совете отмечены «нарушения революционной законности», которые побивают наказания крепостных крестьян. «У колхозников Коробова Прокопия Авича (семья крестьянина) за неуплату незаконно начисленных с/х налога и самообложения в общей сумме 43 руб. изъято: сеть, бредень и ружье стоимостью 40 рублей». А «за то, что Коробов жаловался прокурору, его исключили из колхоза».

В другом случае в документе отмечалось, что в сельхозартели «Ударник» того же сельсовета при изъятии имущества недоимщика колхозника Клишина «затащили в амбар, порвали на нем одежду и поцарапали ему лицо и руки, пытались посадить в амбар также и его жену. Изъятые при этом 12 куриц исчезли». В сельхозартели «у стариков Грудзинских („1-я Пятилетка“) в возрасте 69 и 70 лет, сам полный инвалид, за недоимку страховки 2 руб. изъяты две единственные курицы стоимостью 12 рублей». На другой день крестьянин пытался уплатить эти два рубля и получить обратно куриц, но кур ему не вернули, а старушку А. Грудзинскую оштрафовали на 15 руб., якобы за «оскорбление председателя сельсовета».

Еще и еще официальные упоминания об издевательстве над крестьянами. Имеется и такое признание обобщающего характера. В Тюкалинском районе «в отдельных колхозах оштрафовано от 29 до 49 человек (колхозников. – Авт.), причем на 289 человек налагались штрафы от одного и свыше 5 трудодней, в результате чего 43 человека оказались оштрафованы на 50 % заработанных трудодней».

Административный произвол, который шел сверху, усваивался низовым аппаратом управления. Крестьян штрафовали за неявку на собрания. За это даже исключали из колхоза. Совсем анекдотично выглядит такое сообщение: в колхозе им. Ленина Иконниковского района крестьянина Николая Абрамова оштрафовали на три трудодня за то, что… смеялся на собрании. Несмотря на суровые меры при взимании налогов и поставок, за колхозниками и колхозами постоянно оставалась задолженность. В записке Сталину и Молотову обком партии и облисполком просили списать с колхозов свыше 3,1 млн руб. задолженности за тракторные работы МТС и 250 тыс. пудов натуроплаты. Хотя в административном порядке без решения собраний колхозников смещались председатели колхозов-должников, это не вело к ликвидации задолженности. Многие колхозы были не в состоянии воспользоваться «услугами» МТС за работы на полях. А сами колхозы не справлялись со своевременной уборкой урожая. «Основными средствами уборки урожая являются сенокосилки, коса и серп. Совершенно отсутствуют в колхозах жатки, лобогрейки, сноповязалки… В 8 районах Тарского округа имеется лишь одна МТС, организованная в этом году (1935 – Авт.). Сложные машины, и особенно молотилки, последние годы в северные районы не завозились». Это тоже из записки Булатова и Кондратьева Сталину.

С этого рубежа во время создания области ей предстояло идти дальше. В последующие годы будет закончена коллективизация. Не станет крестьянина. Вместо него будет нечто неопределенное – коллективный хозяин, колхозник.

Будет продолжено искоренение врагов колхозного строя. Сам «вождь» указал, где и как нужно искать этих врагов. «Мы разгромили кулачество и подготовили почву для его уничтожения». «Теперь задача состоит в том, чтобы вышибить этих бывших людей из наших же собственных предприятии и учреждений и окончательно их обезвредить». Сталин указал точный адрес, где еще засели эти «бывшие люди» в деревне. «Нынешние кулаки и подкулачники, нынешние антисоветские элементы в деревне – это большей частью люди „тихие“, „сладенькие“, почти „святые“. Их не нужно искать далеко от колхоза, они сидят в самом колхозе и занимают там должности кладовщиков, завхозов, счетоводов, секретарей и т. д.». По этим адресам и пойдет карательная машина.

Более того, Сталин указал, что колхозы сами являются ширмой, прикрывающей контрреволюцию. Он говорил: «Колхозы могут превратиться на известный период в прикрытие всякого рода контрреволюционных действий». Из всего этого и следовало откровенное оправдание репрессий. Сталин объявил, что они «являются необходимым элементом наступления социализма, хотя и не „главным“, а вспомогательным». По-видимому, имелось в виду, что «главным элементом» репрессии были бы тогда, когда они применялись бы непосредственно ко всему народу. А «неглавным» потому, что не охватывали весь народ. «Народ» оставался еще и вне ГУЛАГА.

Сталин с гордостью заявил, что «СССР уже преобразован из страны мелкотоварного хозяйства в страну самого крупного сельского хозяйства в мире». Колхозы имеют громадное преимущество перед хозяйством капиталистического типа. Преимущество состоит в том, что колхозы могут обходиться минимальной прибылью, или вовсе без прибыли.