Нечаянный поцелуй - Сара Беннет

– Лорд Генрих!

Окрик насторожил Генриха, и он выхватил меч, прежде чем понял, что навстречу им скачет Рейнард. Приблизившись к ним, богатырь кивнул мальчику и улыбнулся:

– Мастер Раф, вы отлично выглядите.

– Мой пони старый, но непреклонный, – ответил Раф. – Когда-нибудь у меня будет жеребец, как Агнец.

– Конечно, разумнее подождать. Агнец иногда бывает норовистым, даже для меня. – Рейнард повернулся Генриху, и от его благодушного настроения не осталось и следа. – Я еду к башне Адера.

Генрих подъехал к нему вплотную и, понизив голос, чтобы мальчик не услышал, сказал:

– Если сможешь, привези ее сюда, Рейнард. Думаю, ты прав. Ей небезопасно там находиться. Я решил просить разрешения Дженовы послать за солдатами лорда Радульфа. Его армия стоит на западе. Если мне придется уехать, алчность Болдессара может пересилить его страх перед королем. Но он не настолько глуп, чтобы драться с Мечом Короля.

Рейнард кивнул:

– В любом случае пошлите за ними, милорд. Леди Дженове не обязательно знать, пока они сюда не прибудут. А потом она вряд ли отважится повернуть их обратно.

Генрих рассмеялся:

– Ладно, воспользуюсь твоим советом, дружище. Очень хорошо. Ступай на свою встречу. А мы с мастером Рафом готовы ехать домой, правда, Раф?

– Правда.

Раф улыбнулся и поежился.

Мальчик продрог. О чем только он думал, заставив его так долго сидеть в седле без движения? Генрих направил Агнца вниз по склону, внимательно следя взглядом за ехавшим рядом Рафом. Пони прихрамывал на переднюю ногу, правда, не сильно. «Отлично, Генри! Мальчик замерз, а его любимый пони повредил ногу». Генрих поморщился. Господи, только бы все обошлось!

Вскоре перед ними выросли ворота Ганлингорна. Въехав во двор, Генрих снял Рафа с пони.

– Беги в дом и согрейся. Твоя матушка будет на меня сердиться, если ты схватишь насморк.

Раскрасневшийся Раф ответил, что одет достаточно тепло и скорее распарился, чем замерз. Перехватив взгляд ребенка, брошенный на его верного боевого коня, Генрих заметил на его лице признаки беспокойства.

– Он, вероятно, ушиб ногу. Не думаю, что это серьезно, – сказал Генрих, кивая в сторону пони. – Если хочешь, полечим ему ногу припаркой. Я покажу тебе, как это делается.

Предложение обрадовало Рафа, и он успокоился.

– Тогда иди сделай свои дела и возвращайся в конюшни. Я буду ждать.

Когда мальчик ушел, Генрих отвел Агнца в стойло, а пони передал груму. За своим жеребцом он ухаживал сам, не пропуская ни дня. Регулярно чистил щеткой и разговаривал с ним. Порой он был готов поклясться, что Агнец понимает каждое его слово и проявляет больше понимания, чем любой из людей.

Но сегодня Генриха больше волновал пони Рафа. Генрих умел обращаться с животными, если не считать его первой неудачи с могучим жеребцом. Ему есть чему научить Рафа еще до своего отъезда.

Рейнард прав. Он немедленно вызовет армию Радульфа и останется здесь до ее прибытия. И если ему не удастся убедить упрямую даму выйти за него замуж, по крайней мере, он будет знать, что она в безопасности. Это облегчит душу Генри, хотя и не сделает его счастливее.

– Мне и так жарко!

Раф упрямо выпятил губу, готовый взорваться. Прищелкнув нетерпеливо языком, Агета все же сдалась. Она свернула теплый плащ и взяла Рафа за руку.

– Ладно, Так и быть, но он позже тебе понадобится. Идем, а то опоздаем.

– Опоздаем куда? – удивился Раф. – Лорд Генрих ждет меня на конюшне. Мой пони ушиб переднюю ногу.

Но привыкший во всем слушаться Агету, Раф последовал за ней. Они заспешили вниз по лестнице, мимо кладовых и винных подвалов. В сухом воздухе витал густой запах зерна, вина и солонины. Откуда-то из темноты выпрыгнула кошка, поймавшая мышь. Раздался жуткий писк, и Раф потянул Агету за руку:

– Это Рейвен! Она поймала мышку деткам на ужин!

– Тише, мастер Раф.

– Но я обещал Гертруде, что покажу ей…

– Идемте со мной!

Раф покорился и позволил ей тащить себя дальше. Он устал от верховой прогулки на пони и не понимал, куда его ведут. Агета сказала что-то насчет друга и пообещала объяснить все позже. Надо бы расспросить Агету подробнее, но он знал ее и доверял ей. Хотя порой она и теряла с ним терпение, но вообще-то была доброй.

На их пути возникла дверь. Агета отодвинула задвижку и потянула дверь за ручку. С громким скрипом она открылась. В темноту уходили другие ступеньки. В канделябре стоял зажженный кем-то факел. Взяв его в руку и подняв над головой, Агета осветила дорогу. Впереди виднелся туннель. В другой раз Раф обрадовался бы, но сейчас влажные тени по углам вызывали у него страх. Когда они миновали еще одну дверь, Раф понял, что она встроена во внешнюю стену замка. Оказывается, они прошли по подземному ходу от башни до стены и вышли наружу.

– Агета! – воскликнул он, но больше не успел произнести ни звука.

Агета потащила его вниз по склону к зарослям кустов. Она почти бежала, как будто боялась, что ее заметят стражники наверху. Оглянувшись через плечо, Раф заметил, что они находятся с обратной стороны замка, обращенной в сторону реки. Ее обычно высокая вода служила естественным препятствием на пути любых незваных гостей.

Заросли кустарника сменились топью, и Раф увидел спрятанную там лодку. Агета посадила его в нее и взобралась на борт сама. С помощью весел она оттолкнулась от вязкого грунта и стала грести вдоль берега.

– Куда мы направляемся? – спросил Раф чуть слышно.

К этому времени он понял, что происходит что-то неладное. Агета не должна была приводить его сюда. Напрасно он пошел за ней.

– Мы почти на месте, – объявила она, задыхаясь.

Ее лицо покраснело и покрылось капельками пота. Она не привыкла работать веслами, заметил он про себя. Наверно, у нее болели руки. В этот момент лодка ткнулась в берег. Агета неловко перелезла через край и подтянула ее немного к берегу, чтобы лодка не уплыла. Подхватив Рафа под мышки, она поволокла его к берегу.

– Больно! – пожаловался он. – Я хочу домой!

– Туда нельзя, – ответила она, переводя дух. – Во всяком случае, пока твоя матушка не одумается.

Он не понял. Собираясь ответить, он услышал посторонний звук и повернулся. Агета испустила вопль облегчения. Среди деревьев толпились люди. Но не из Ганлингорна. Этих людей Раф видел впервые в жизни.

– Кто вы? – спросил он царственно, хотя его колени тряслись.

– Я Жан-Поль, – ответил один из них.

Пораженный, Раф увидел, что у человека нет лица. Лишь кусок гладкой ткани на голове с прорезями для глаз и рта.

Раф метнулся назад, за юбки Агеты, и она с силой сжала его плечо. Ее пальцы больно впились в его тело, и, хотя ему было страшно, Раф понял, что Агета сделала это непроизвольно, потому что тоже боится. Тут к нему подошел Жан-Поль, и думать о чем-либо Раф больше не мог.