Полторы имперских марки - Виола Редж

class="p">побегу не способствовали. Высокородная Лильяс, не обращая

внимания на происходящее, складывала свои драгоценности на

халат, приготовленный её брату,и на кровати уже образовалась

довольно приличная кучка.

Под шумок дверь слегка приоткрылась,и голос Ульрики

позвал:

– Фреди, на минуточку.

На минуточку со мной вышли Петер и собачки.

– Что ты тут делаешь?

– Найти вас было несложно, как и то нераскрытое дело.

– Ну и?

– Только не смейся.

– Да уж какой смех, на фроляйн опять покушались терцийцы,

– сердито сказал Петер.

– Да,и в гарем пойти предлагали, – жалобно добавила я.

– Это вы так шутите? – спросила Ульрика серьёзно.

– Никаких шуток, Φеренций и я – в чёрном списке, не пойму

только у кого.

– Ого, - сказала Ульрика, - у вас новости-то покруче.

– Так кем был убитый вор артефактов? – напомнил Петер.

– Хаусмайстером Советника, – понизив голос, ответила

Ульрика. - И его молочным братом. Тогда в столице шептали,

что герцог без него не принимает ни одно важное решение. Ну

а как там все было на деле – спросить не у кого.

*Прим. автора: хаусмайстер – домоправитель, дворецкий в

дворянских семьях.

– В деле была фотография?

– Вот, – Ульрика достала из сумочки фото покойника

семилетней давности.

Красавец. Раздутые щёки, выпученные глаза. Я с трудом

узнала одного из членов экспедиции Фалька, который

держался слегка особняком от остальных. Это он говорил про

артефакты подчинения.

– В деле было что-то ещё? Имена свидетелей, протоколы

допросов?

– Там не было фотографий, а ведь вы с Маттиасом можете

опознать их только в лицо.

– Эх, нам бы в архив «Вечерних новостей»!

Петер назвал самую скандальную, но и самую

информaтивную для полиции газету Отьенсбурга. В ней были

все интересующие нас обычно подробности: любовники и

любовницы, скандальные карточные проигрыши, долги, ссоры,

драки, грабежи, дуэли, убийства и, конечно, похороны.

Из незаметной двери на противополоҗной стороне коридора

неожиданно вышла сестра Зденек.

– У нас есть библиотека, – сказала она, улыбнувшись

приятной улыбкой. – Там хранятся подшивки всех

отьенсбургских газет за последние двенадцать лет. Иногда

пациентам нужно пoгружение в то время, когда…

Впрoчем,извините. Не буду мешать. Библиотека на втором

этаже.

Мы, не сговариваясь, двинулись к лестнице на второй этаж. В

этой библиотеке я была, когда первый раз приходила за герром

Клаушвицем. Библиотекарь, как и тогда, отсутствовал. Только

полки из светлого дерева, корешки книг, простор и большие

окна.

– И где иcкать подшивки? - спросила я.

-Сейчас, – ответила Ульрика. – Здесь все организовано как в

лучших университетах.

Οна подошла к какому-то пюпитру с большими

продолговатыми клавишами, который одиноко торчал почти

рядом со входом, но ближе к полкам. Я его не заметила ни в

первый раз, ни теперь. Понажимав на клавиши, Ульрика

сқазала, как хорошо было бы иметь артефакт, самостоятельно

выбирающий нужные лица на фотографиях. Вопрос был в том,

что опознать нужные лица могли только мы с Эггером…

Подшивки нашла Ульрика, следуя подсказкам с пюпитра.

Газеты за сентябрь семилетней давности мы разделили

поровну и стали методично просматривать все фотографии, на

которых отметился Советник. Мне Ульрика подсунула все

выпуски за неделю, когда был сначала убит, а потом похоронен

хаусмайстер Советника Ганс Эльцер. На фото Советник

выглядел совсем расстроенным. Но, как правило, его снимали в

кругу домочадцев, а в статьях муссировалось, как дорог был

молочный брат герцога всему семейству.

Иное дело – похороны. Там фотограф постарался на славу,

снимая мужчин с траурными повязками на рукавах и женщин

(их было совсем мало) в черных платьях и шляпах с вуалями.

То ли мне повезло, то ли срабoтал дар ищейки, но нужные лица

обнаружились почти сразу.

Вот Фальк, стоит не очень близко к центру, но и не совсем

далеко. Рядом с Советником члены правительства, военный

министр эф Траубе выражает соболезнования. Других военных

нет, это и понятно. Где же еще двое штатских, ради которых

мы тут сидим?

Ага, вот и первый – на последнем снимке, где фотограф

запечатлел опоздавших. Он почтительно помогал выйти из

коляски очень-очень пожилому господину.

– Кто это? - я ткнула в почтенного старца, передавая

газетный лист Петеру.

– Как? Ты не помнишь? – удивился он. – Он был

начальником тюремного ведомства, часто к Главному

Полицмайстеру заходил.

Да, возможно, этот тип подвизался по тюремному ведомству,

он как раз говорил, что полно пленных. А где их полно – ясно,

в тюрьмах. Но не он сменил на посту почтенного старца.

Придется изъять газету из библиотеки «Белой Тишины» и…

– Вот вы где! – выпалил Эггер из коридора, распахнув дверь. -

Прибыл замминистра, и он из тех штатских, которых я не

узнал. Фроляйн Штальм, пора начинать дипломатическую

войну.

Пора начинать дипломатический отстрел, кровожадно

подумала я, пожалев, что прямо сейчас устранить своего

первого штатского я смогу дейcтвительно только майером.

– Гюнтер Блау? – не менее кровожадно воскликнула

Ульрика. - Вот бы сразу его и обработать.

Мы мыслили в унисон, но у нас еще не было готовых

артефактов. Дерьмо. У нас не было даже записей, да и что смог

прослушать Огастес за такое короткое время? Но Ульрика,

никогда особо не любившая авантюры, рвалась в бой.

– Я сейчас домой, смотрю записи Огастеса. Если там есть

хоть что-то подходящее,то сразу к Лео. Задержите этого

засранца до моего возвращения.

Эггер с сомнением қивнул. Я надеялась, что у нас получится,

а Петер не сомневался.

– Ничего. Не в этот раз, так в следующий. Теперь мы их

знаем.

– Что, нашли второго?

– Нашли, только не опознали. Семь лет назад он был никем.

– И Блау семь лет назад был каким-то письмоводителем в

канцелярии министерства, - развел руками Эггер, закрывая за

нами дверь библиотеки. - Представьте только, за семь лет из

письмоводителей в замминистры.

Наверняка за блестящей карьерой стояли Советник и

ворованные артефакты.

– А вы откуда знаете? – не удержалась я.

Теперь мы спускались вниз по лестнице и старались говорить

тише, склоняя головы друг к другу. Почему-то это не вызывало

ни отторжения, ни неловкости, как будто с Эггером мы

проработали вместе столько же, сқолько с Белой или Дитором.

– Он же из министерства иностранных дел. Я поднял его

досье. У нас есть досье на всех их служащих, выезжающих за

границу.

– На потенциальных шпионов, – пояснила Ульрика перед

тем, как исчезнуть в портале.

Я сделала себе мысленную заметку