Молот и крест - Гарри Гаррисон

– Удерживай их подальше, – крикнул Шеф аббату. – Половину твоих людей я отпущу, когда мы попадем на борт. А тебя и всех остальных спустим на шлюпках, когда отплывем.

– Ты понимаешь, что мы потеряем лошадей, – мрачно сказал Гутмунд.

– Ну, мы ведь их сами украли. Сможем украсть еще.

– И вот мы перед самой тьмой на веслах вошли в устье Хамбера, причалили на ночь в таком месте, где нас никто не видел, а утром опять на веслах пошли вам навстречу. С добычей.

– И сколько ее? – спросил Бранд, сидя рядом с остальными членами импровизированного совета.

– Я уже взвесил, – ответил Торвин. – Алтарные плиты, подсвечники, маленькие шкатулки, в которых христиане держат кости своих святых, ящик для священных хлебцев, эти штуки, в которых горит благовоние, монеты – много монет. Мне казалось, что у монахов не может быть собственности, но Гутмунд говорит, что у каждого при обыске нашелся кошелек. И после того как мы расплатились с рыбаками, у нас осталось девяносто два фунта серебра.

– Есть и золото. Корона, которую сняли с изображения Христа, из чистого золота и очень тяжелая. Еще тарелки. Золота четырнадцать фунтов. Мы считаем, что золото в восемь раз ценнее серебра. Это восемь стонов серебра, или сто фунтов к нашим девяноста двум.

– Всего двести фунтов, – задумчиво сказал Бранд. – Нужно будет разделить между экипажами, а дальше пусть они сами делят.

– Нет, – сказал Шеф.

– Ты часто это говоришь в последние дни, – заметил Бранд.

– Потому что я знаю, что делать, а другие не знают. Серебро делить не будем. Это наш военный запас. Поэтому я и пошел за ним. Если разделим, каждый станет ненамного богаче. А я хочу, что все стали богаче намного.

– Если так выразить, – сказал Торвин, – я думаю, армия примет. Ты его добыл. И у тебя есть право решить, как лучше им распорядиться. Но как мы все станем намного богаче?

Шеф достал из-под плаща mappamundi, карту мира, которую снял со стены собора.

– Взгляните на это, – сказал он, и десяток голов с удивленным видом склонились над листом кожи с линиями на нем.

– Кто может прочесть надписи? – спросил Шеф.

– Вот здесь в середине, – ответил Скальдфинн, жрец Хеймдалля, – где картинка, написано «Иерусалим». Это святой город христиан.

– Ложь, как всегда, – заметил Торвин. – Вот эта черная линия должна обозначать океан, великое море, огибающее Митгард, мир. Карта утверждает, что их святой город в центре всего, как и следовало ожидать.

– Посмотрите на края, – сказал Бранд. – Видите, как она показывает места, которые мы знаем? Неправильно показывает. Значит, она вообще лжет, как говорит Торвин.

– Dacia et Gothia, – прочел Скальдфинн. – Готия. Должно быть, земля готов, к югу от шведов. А может, они имеют в виду Готланд. Но Готланд остров, а это материк. А дальше – дальше «Булгария».

Все рассмеялись.

– Булгары – враги императора греков, в Миклагарте, – сказал Бранд. – От готов до булгар два месяца пути. По другую строну от Готии «Шлезвиг». Ну, это по крайней мере ясно. Мы все знаем датский Шлезвиг. А вот тут еще одна надпись. «Hic abundant leons». Это означает «Здесь много львов».

Снова взрыв смеха.

– Я десятки раз бывал на рынке Шлезвига, – сказал Бранд. – И встречал людей, которые рассказывали о львах. Они похожи на больших кошек и живут в жаркой местности к югу от Саркленда. Но в Шлезвиге никогда не было ни одного льва, не говоря уже о многих. Мы тратим время с этим – как ты ее назвал? – с этой маппой. Ерунда, как и все, что христиане считают мудростью.

Шеф продолжал водить пальцем по линиям, про себя произнося буквы, которым учил его отец Андреас.

– Тут есть и английские надписи, – сказал он. – Написано другим почерком. Надпись «Suth-Bryttas». Это значит «Южные бритты».

– Бретонцы, – сказал Бранд. – Они живут на большом полуострове на противоположном берегу Английского моря.

– Значит не все на карте неправильно. Можно найти на ней и правду.

– И все же не понимаю, как она сделает нас богатыми, – заметил Бранд. – Ведь так ты сказал?

– Эта не сделает. – Шеф свернул карту и отложил в сторону. – Но идея карты может сделать. Нам нужно знать более важные вещи. Поймите: если бы мы в тот день не знали, где Риколл, нас бы отрезали, окружили и уничтожили. Когда мы отправлялись в Беверли, я знал направление, но никогда бы не отыскал собор, если бы у нас не было проводника, знающего дороги. А Бридлингтон и человека, который вывез нас морем из западни, я нашел только потому, что уже бывал там.

– Понимаете, о чем я говорю? Мы многое знаем, но все наши знания зависят от людей. Ни один человек не знает всего, что нам нужно. А такая карта должна быть собранием знаний многих людей. Если бы у нас была карта, мы могли бы находить дорогу в места, где еще не бывали. Могли бы определять направления и дальности.

– Ну, ладно, у нас будет знающая карта, – сказал Бранд. – А теперь говори о богатстве.

– У нас есть и другая ценность, – сказал Шеф. – И ее мы получили не от христиан. Торвин расскажет вам. Я сам добыл ее. У Мунина, ворона Отина. Получил ценой боли. Покажи им, Торвин.

Торвин извлек из-за пазухи тонкую квадратную пластинку. На ней была надпись мелкими рунами, линии вырезаны ножом и потом заполнены красной краской.

– Это загадка. Тот, кто ее отгадает, отыщет сокровища Редвальда, короля восточных англов. Именно их прошлой осенью искал Айвар. Но тайна умерла вместе с королем Эдмундом.

– Королевское сокровище, – сказал Бранд. – Да, это кое-чего может стоить. Но сначала нужно решить загадку.

– А вот это поможет карта, – твердо сказал Шеф. – Если мы запишем все, что узнаем, в конце у нас получатся все детали головоломки, и мы их сложим и решим загадку. Но если не запишем, когда найдем последний кусочек, забудем о первых.

– И еще одно. – Шеф пытался выразить в словах то, что возникло у него в сознании, какое-то воспоминание, может быть, о том, как он смотрит вниз с большой высоты – на землю, смотрит так, как не смотрел ни один человек. – Вот эта карта. Здесь вот какая идея. Мы словно смотрим на наш мир сверху. Все расстилается под нами. Так видит мир орел. Вот это способ узнавать новое.

Наступившее молчание нарушил капитан Гутмунд.

– Но прежде чем мы все это увидим, нужно решить, куда мы двинемся отсюда.

– Еще важнее решить, – сказал Бранд, – кто ведет эту армию и по какому закону. Пока мы были в Великой Армии, мы жили по старому hermanna log – по закону наших предков, закону воинов. Но Айвар Бескостный нарушил этот закон, и у меня нет желания возвращаться к нему. Я знаю, что не все в этой армии носят подвески. – Он со значением взглянул на Шефа и Гутмунда. – Мы должны согласиться, что будем жить по новому закону. Vegmanna log я бы назвал его. Закон Пути. Но для этого нужно на общем собрании армии решить, кому мы дадим власть устанавливать этот закон.