Путь к последнему приюту - Андрей Бондаренко

Дископорт же особого впечатления не произвёл.

— Обычный «наш» среднестатистический аэропорт, — охотно поделился со старшим братом своими впечатлениями разговорчивый Лёха. — Только на лётном поле — вместо самолётов и вертолётов — расположились «летающие тарелки»: и цельные диски, и диски с выступающими по центру «кабинками»…. Цвета корпусов летательных аппаратов? Самые разные, как и полагается. Есть и серебристые, и тёмно-серые, и фиолетово-сиреневые. Да и диаметры разнятся: от десяти-одиннадцати метров до тридцати-сорока. В зависимости от количества посадочных мест, надо думать…. Кстати, можно сделать одно смелое и нетривиальное предположение — относительно природы появления в нашем с тобой прежнем Мире дискообразных НЛО. Излагаю. Этот конкретный Мир «проходит» (параллельно, понятное дело), где-то совсем рядом с «тем». Время от времени случаются-происходят так называемые «пробои». Например, в электромагнитных планетарных полях. Вот, здешние виманы и «проявляются» — на короткое время — «там»…

Им достался светло-сиреневый «тридцатиметровый» дисколёт, рассчитанный на тридцать восемь посадочных мест (не считая двух пилотов и одной весьма сексапильной стюардессы).

Чуть слышный гул. Взлёт. Уверенный набор высоты. Плавный, без единой «воздушной ямы», полёт. Комфортная посадка.

В Стокгольме беглецы пересели уже в «семидесятиметровую» серебристую виману, на которой и прибыли в ирландский Шаннон.

— Ничего себе — дископорт, — восторгался неугомонный Лёха. — Воистину, огромный и бесконечный. В таком заблудиться — раз плюнуть…

Сглазил, конечно же, заблудились. Но потом, всё же, вовремя сориентировалась, и успели-таки (буквально за пять-шесть минут до отлёта), занять места в «стопятидесятиметровом» летательном аппарате, рассчитанном чуть ли не на восемьсот пассажиров.

Успешно приземлились (после почти семичасового перелёта), в венесуэльском Каракасе, пересели в «сорокаметровую» благородно-серую виману и вскоре прибыли в бразильский городок Сантарен, конечную точку их воздушного маршрута.

Дископорт Сантарена оказался откровенно-бедным и неказистым, а рядом с ним наблюдалось кочковатое жёлто-зелёное травянистое поле, по которому преспокойно разгуливало огромное стадо, состоящее из буро-чёрных упитанных коров и низкорослых бело-пёстрых коз.

— Ерунда какая-то, — покинув виману, с интересом задёргал крыльями носа Лёха. — Остро и однозначно пахнет сибирским Туруханском. Мы в нём побывали прошлым летом, во время цирковых гастролей…. Чем конкретно пахнет? Затхлостью, пылью, тоской и полной безнадёгой.

— Ничего странного, милый, — понимающе вздохнула Ванда. — Наверное, все глухие провинции этого Мира (да и всех прочих Миров), характеризуются схожими печальными ароматами…

Вещей с собой у путников было совсем немного. Поэтому они, не дожидаясь носильщиков, успешно перебрались через кочковатое жёлто-зелёное поле и вскоре отыскали маленькую гостиницу с облупленными стенами, располагавшуюся в тени развесистой тропической сейбы.

Отыскали, заселились и отправились на завтрак.

— Совершенно обычная еда, — изучив местный «шведский стол», сообщила Ванда. — Белый хлеб с жёлтым крестьянским маслом, плоские кукурузные лепёшки, румяный омлет из утиных яиц с мелко нарубленной зеленью и кусочками копчёной курятины, ветчина из мяса индюшки, козий сыр, яблочный и апельсиновый сок…. Хм. А я-то надеялась увидеть что-нибудь экзотическое. Например, жаркое из молоденького аллигатора. Или же обезьяньи мозги, запечённые на жарких углях костра…. Кстати, а каковы наши дальнейшие действия?

— До здешнего «опорного пункта» нам предстоит добираться уже автотранспортом, — накладывая в свою тарелку всякого и разного, пояснил Егор. — Поэтому сегодня нам предстоит сделать два важных дела. Во-первых, обзавестись парочкой надёжных машин. А, во-вторых, закупить всё необходимое для серьёзного похода (как с автомобильной частью, так и с пешей), который может растянуться на несколько суток. Как то: походную одежду и обувь, брезентовые палатки, спальные мешки, накомарники, запас продовольствия, пластиковые канистры для питьевой воды, примуса, работающие на сжиженном газе, мачете, антимоскитный спрей, ну, и так далее. Поэтому сразу после завтрака разделяемся на две мобильные группы и приступаем к выполнению поставленных задач. А завтра утром, Бог даст, стартуем…

С приличными машинами в Сантарене было совсем плохо, то есть, практически никак. В том плане, что попадались лишь сплошные развалюхи, каждая из которых уже прошла по местным раздолбанным просёлкам не одну сотню тысяч километров и состояла из деталей автомобилей самых различных марок. Путь предстоял дальний, поэтому хотелось обзавестись хотя бы мало-мальски надёжной техникой. И только уже под вечер Егору удалось приобрести по сходной цене два стареньких японских внедорожника в визуально-приличном состоянии — на непривычно-широких, явно «неродных» колёсах.

И Лёха, возглавлявший вторую группу, справился со своей миссией «на отлично»: всё необходимое для предстоящего похода было закуплено, доставлено и даже упаковано-разложено по непромокаемым брезентовым мешкам.

— Одно плохо, — всерьёз печалился младший брат. — С мясными консервами у них тут бедновато, сплошная индюшка и курятина. Ни тушёной свинины тебе, ни говядины. А так-то что, к старту всё готово…

И утренний старт (естественно, после сытного и плотного завтрака), состоялся.

Первые три с половиной часа машины, одна за другой, бодро ехали вдоль обрывистого берега реки Тапажос — по вполне даже приличной асфальтовой дороге.

— Ничего себе, речка! — уважительно комментировала с заднего сиденья Лана. — В ширину порядка двух километров будет. Как считаешь, Чингиз? Может, и два с половиной. И течение достаточно сильное, вон, смотри, водовороты какие мощные идут — один за другим…. Буро-кофейные воды упорно и настойчиво тащат к Атлантическому океану ветки кустарников, целые стволы взрослых деревьев, вывороченные с корнем, обломки каких-то деревенских строений, а также разбухшие трупы неопознанных животных и птиц. Надо полагать, что в верховьях данной реки недавно прошли сильные тропические ливни…

А когда было преодолено порядка двухсот тридцати километров, Егор, вспомнив информацию, почерпнутую из компьютера своего «аналога», резко повернул руль джипа налево, сворачивая на узкий просёлок.

Тут-то оно и началось: едкая жёлтая пыль, красно-коричневая неровная дорога, ямы и рытвины, нестерпимая жара. Ещё через полтора часа из выпуклой чёрной тучи, взявшейся из неоткуда, пошёл сильный, совершенно-отвесный дождь, вскоре преобразовавшийся в крупный град…