Владигор и Звезда Перуна - Сергей Махотин

В яму заглянули стражники, их фигуры были расплывчаты на фоне темнеющего неба. Один из них что-то злобно крикнул. Другой издевательски захохотал и швырнул в певца увесистый булыжник. Тот чиркнул князя по плечу и шлепнулся в грязь, забрызгав ему лицо. Владигор сжал кулаки, но не сдвинулся с места. Стражники отошли.

— Когда я пел эту песню Руму, — шепотом сказал аскан, — я сдобрил ее льстивыми словами. Но верховный вождь не был ими тронут. Случись мне сейчас повторить ему мою песню, я спел бы ее так, как сейчас пел тебе.

— Что же разгневало его? — спросил Владигор.

— Он не понял ее смысла, — ответил аскан.

Князь пожал плечами:

— Я тоже не понял ее смысла. В чем он?

— Вряд ли я смогу ответить тебе. Понимание само приходит в нужное время и в должном месте.

— Ты прав, — сказал Владигор, вставая. — Наша тюрьма не то место, где можно спокойно размышлять над загадками. И пока мы здесь торчим, вероятность дослушать твою историю и подарить тебе новую рифелу все уменьшается. — Он потрогал торчащую из стены кость, та сидела крепко. — Должны быть еще, — сказал Владигор и, нагнувшись, принялся шарить руками по дну ямы.

Аскан с интересом наблюдал за ним. Владигор нашел три кривых ребра, принадлежавших барану или сайгаку, и с силой воткнул их в стену одно выше другого. Эти кости были не такими крепкими, как первая, и Владигор покачал головой:

— Меня они не выдержат.

— Ты так хочешь выбраться наверх? — догадался аскан. — Замысел удался бы, если б ты просидел в яме еще много дней и стал таким же худым и легким, как я.

Владигор кивнул. Он вытащил из стены нижнюю кость и протянул ее аскану:

— Ты встанешь мне на плечи и вобьешь ее так высоко, как только сможешь. Затем я подброшу тебя, чтобы ты смог оттолкнуться от нее ногой и зацепиться руками за решетку. Она достаточно редкая, чтобы, подтянувшись, ты протиснулся сквозь нее.

— А стража?

— Я прислушивался к их голосам, они отходят довольно далеко от ямы. Будем надеяться, что не наделаем много шуму. А потом тебе нужно будет отодвинуть решетку и завести в яму конец бревна. Ну как?

— Боюсь, я недостаточно ловок, чтобы прыгать по стенам, — вздохнул певец. — Но если не попытаться, вряд ли Текила оценит мое смирение…

Владигор присел, и аскан неловко встал ему на плечи, держась левой рукой за стену, а в правой зажав кость. Князь медленно поднялся, придерживая его за лодыжки. Айгур действительно мало весил, ноги его мелко дрожали от напряжения. Взмахнув костью над головой, он поскользнулся и шлепнулся в грязь.

Они повторили попытку. Айгур на этот раз не упал, но рука его была слишком слаба, чтобы вонзить кость достаточно глубоко в землю. Злясь на себя, он начал молотить по ее торцу кулаком, вновь поскользнулся и упал вниз. Кость полетела следом, ударив его по голове. Он тяжело дышал, в глазах были отчаяние и стыд за свою беспомощность.

— Передохнем немного, — сочувственно произнес Владигор, помогая ему подняться.

Сверху послышались встревоженные голоса, отдаленные крики и возгласы.

— Что там еще? — проворчал Владигор.

Аскан прислушался.

— Что-то странное, — сказал он. — Кричат, что иссяк их ручей.

Владигор посмотрел наверх. Внезапно небо, уже усыпанное звездами, потемнело, решетку накрыла черная тень. Он решил, что это опять стражники, но к его ногам упал какой-то предмет, не похожий на скатившийся камень. Владигор нагнулся и поднял ножны, из которых торчала белая рукоять ножа. Тень наверху взмахнула крыльями и бесшумно исчезла. «Филька!» — ахнул он. Сердце радостно забилось, он едва не обнял растерявшегося аскана.

— Мы не одни, — сказал он взволнованно. — Попробуем еще раз?

Аскан, заражаясь его волей к жизни, кивнул и крепче сжал кость.

Поняв, что ему не удастся воткнуть кость глубоко, как бы он ни старался, он велел Владигору медленно передвигаться вдоль стены. И вдруг увидел именно то, на что и рассчитывал, — небольшое отверстие, бывшее когда-то норой крота или мыши. Он вставил в отверстие кость, и она засела там крепко и надежно. Владигор осторожно опустил аскана на дно ямы. С минуту они, не говоря ни слова, обдумывали свои движения. Затем князь согнул локти, крепко сжал ноги аскана пониже бедер, резко выдохнул и подбросил его высоко вверх. Вся предыдущая возня с костью оказалась совершенно ненужной, айгур пролетел мимо нее и вцепился руками в перекладину решетки. Он немного повисел, болтая ногами, так что лицо Владигора покрылось каплями грязи, потом подтянулся и выбрался наружу.

В стане савраматов было неспокойно, вокруг костров собирались группы мужчин и женщин, в их голосах звучала тревога. Аскан отыскал глазами стражников, они стояли к нему спиной шагах в десяти, наблюдая, как несколько воинов во главе с сыном вождя уходят по руслу сухого ручья в сторону ущелья. Аскан начал осторожно отодвигать решетку, сердце у него бешено колотилось, он боялся, что его стук достигнет ушей стражников, и боролся с искушением броситься сломя голову к ближайшей горе.

Решетка была уже наполовину сдвинута, когда один из стражников, словно почуяв неладное, медленно направился к яме. Аскан лег за толстым бревном, вытянувшись вдоль него. Шаги приближались. Аскан пожалел, что не родился глухим: слушать приближение смерти было невыносимо. Он уже не сомневался, что будет обнаружен, и его спина, шея, затылок зудели от предчувствия удара острым копьем. Шаги оборвались, раздался удивленный возглас и шум падающего тела, быстро затихший. Второй стражник быстро подошел к яме, но не упал, вовремя заметив сдвинутую решетку. Он заглянул вниз, окликнул своего товарища и вдруг захрипел. Аскан поднял голову. Стражник держался обеими руками за шею, затем повалился набок. Из его горла торчала костяная рукоять, белеющая в свете восходящей луны. Внезапно рядом с ним выросла еще одна человеческая фигура. Человек выдернул нож из горла убитого, обтер его о траву и, прежде чем аскан попытался вновь спрятаться, приказал:

— Поторопись давай, времени мало.

Он говорил на языке синегорского купца, и аскан обрадовался чужой речи не меньше, чем если бы тот заговорил по-айгурски.

Вместе они завели и опустили в яму конец бревна. Через несколько мгновений оттуда выбрался голый воришка и повалился им в ноги. Затем появился Владигор.

— Филька! — воскликнул он, обнимая друга.

— Из грязи да в князи — это, верно, про тебя сказано, — проворчал тот, отстраняясь и отряхиваясь.

— А Чуча где? А Лиходей? Живы?

— Живы, живы, — успокоил Филимон. — Чуча шутку одну задумал, искупаемся сейчас. Тебе не помешает.