Eurocon 2008. Спасти чужого - Сергей Лукьяненко

Судя по хорошо поставленным интонациям, консул любил порассказывать про страдания обломавшихся извращенцев.

— Так кто ж сюда едет? — растерялся я.

— В основном страдальцы, отвергнутые объектом своей любви или разминувшиеся с ним во времени, — объяснил консул.

Ну вот. Ожидал увидеть на Тире гнездо порока, а тут какая-то скорбильня меланхоликов и неврастеников…

В камине весело потрескивал огонь. Консул смаковал коньяк. Я размышлял о несовершенстве дедуктивного метода.

— Так и что натворил Рене?

— Он обратился в одно из агентств. Ему порекомендовали опытного специалиста… будем говорить «ее», хотя тироки бесполы. Она посмотрела записи, почитала биографию и воспоминания об Одри. Скопировала с волоска актрисы ее генный код. Превратилась в нее. Полный метаморфоз, второго рода, достаточно дорогое удовольствие… Я видел потом их вместе с Рене — замечательная пара, между прочим! Ну, прошел месяц… полтора… И тут разразился скандал.

— Ну? — не выдержал я.

— Она забеременела от Рене!

— Как… — я поперхнулся коньяком. — Что… серьезно… это возможно?

— Угу. При метаморфозе второго рода. Бедная проститутка… хотя публично так называть ее не стоит, эта работа у тироков называется «дублер желаний»… она так рыдала! Она была в полном шоке!

— Ну почему? Если они могут управлять своим телом, то что ей стоит… ну… была беременность — и рассосалась!

— Вы только им такого не скажите! — нахмурился консул. — Это же убийство! С их точки зрения зародыш — уже полноценный человек. Рассосалась… ну вы скажете, Вася!

— Я рад их высокой морали, — сказал я. — А почему тогда Рене хотят казнить?

— Закрепление образа. Нашей несчастной Одри придется еще восемь месяцев провести в человеческом образе, вынашивая ребенка. Лишь после того, как девочка родится…

— Уже известен пол?

— Конечно. Так вот, лишь после ее рождения Одри сможет вернуться в свою нейтральную форму и продолжить работать по специальности. Если сможет, конечно… такой большой срок может вызвать серьезные проблемы со способностью к метаморфозам. Тириане уверяют, что многие после полугодового пребывания в метаморфозе второго рода лишаются способности преображаться!

— Ну и дела… — пробормотал я.

— А еще проблемы — куда девать дите… она же родится человеком!

— Ну так пусть родит, отдаст папаше, тот и воспитает, — сказал я. — Зачем убивать-то несчастного? Это ведь случайность, что она забеременела!

— Если бы! — консул патетически воздел руки. Налил себе еще коньяка. — Ах, если бы… Все бы обошлось. Но этот идиот признался, что специально пренебрег предохранением, чтобы копия его любимой забеременела!

— Зачем? Хотел от нее ребенка?

— Разве что во вторую очередь. А в первую — как раз таки надеялся, что через девять месяцев тирианка утратит способность к метаморфозу, навсегда останется Одри и уедет с ним на Землю. Так что — состав преступления налицо. Сознательное, злонамеренное, обманное удержание в облике, сопряженное с использованием или неиспользованием технических средств…

— Каких средств?

— Презерватив он проколол, — буркнул консул.

— И сознался?

— Да. Более того — похвалялся своей изобретательностью. В общем, по меркам тироков это… — консул задумался.

— Ну, вроде того случая на Земле, когда в епископа отложил яйца нуар-кху, — подсказал я.

— Во-во! Именно так. Циничное, злобное, коварное преступление, оскорбляющее местную нравственность и обычаи.

— Ну я и попал… — прошептал я. — Где его держат?

— В тюрьме, конечно. Вас к нему пустят только перед самым судом, таковы правила.

— А пострадавшая?

— Скрывается от позора в домике, который они арендовали на эти два месяца. Это на побережье, час лета… я могу попросить Танечку вас подбросить.

— Спасибо. — Я кивнул, вставая. — Скажите, а где можно… вымыть руки.

— Вот в эту дверь и налево, — после секундного колебания сказал консул. Мне показалось, что он занервничал. — Вас проводить?

— Да нет, не стоит… У вас же стандартное здание консульства?

Я вышел в указанную дверь. Двинулся по коридору. Направо должна быть кухня, а налево — туалетная комната…

Уже взявшись за ручку двери, я почувствовал за спиной, в полутемной кухне, движение. Мягкое, плавное движение…

Так, господин консул…

Я повернулся, в полной уверенности, что увижу какую-нибудь смазливую нимфетку в коротеньком платьице или вообще без оного.

На кухне, слабо освещенный светом из окна, стоял на задних лапах поджарый пятнистый леопард. Нет, наверное, все-таки леопардиха. На кончике длинного хвоста был повязан кокетливый бантик. Леопард застыл, склонившись над стоящей на плите кастрюлей. В одной лапе он держал крышку, во второй — большой кусок вареного мяса, с налипшей на него морковкой и лапшой.

— Добрый вечер, — сказал я.

Мясо шлепнулось обратно в кастрюлю.

— Добрый… — промурлыкала леопардиха. — Я вас не напугала?

— Да нет, что вы, — ответил я. — Чего-то подобного… Вы кушайте, я только руки помыть.

— Не говорите Якобу, что я ела прямо из кастрюли.

— Конечно. Что ж я, зверь, что ли?

Леопардиха одарила меня клыкастой улыбкой и снова запустила лапу в кастрюлю.

А я пошел в туалет.

Вот чего мне на Земле не хватает — это флаеров. Летающих машин, одним словом. Конечно, у полиции они имеются, ну и у богачей — зарегистрированные обычно как «санитарное транспортное средство компании». А чтобы частному лицу купить флаер и полетать в свое удовольствие — ни-ни. Говорят, что для этого Земля еще недостаточно компьютеризирована и навигационно освоена…

Таня вела флаер легко, с понятной мне теперь сноровкой. Под нами проплывали города, поселки, дороги… Временами наш курс пересекали или некоторое время летели рядом такие же каплевидные летательные аппараты.

— Вы не подумайте, что мы жестокие, — сказала Таня уже незадолго до посадки. — Я понимаю, вы расстроены судьбой своего клиента…

— Но? — уточнил я.

— Но метаморфоз — это основа всей нашей цивилизации, нашей культуры, обычаев… веры, если хотите. Вот представьте, на Землю прилетит чужой, и ради своих целей кого-то из людей ослепит, оглушит и лишит подвижности.

— Это другое, — сказал я, размышляя, можно ли процесс лишения слуха охарактеризовать словом «оглушит».

— Почему же? Для нас метаморфоз столь же важен, как для вас слух, зрение и подвижность.

— Но еще не факт, что… э… она…

— Да зовите уж ее просто Одри.

— Не факт, что Одри навсегда лишилась метаморфоза. Может быть, попросить отсрочки приговора? Пусть после… э… родов она проверит и уж потом принимает решение.