Eurocon 2008. Спасти чужого - Сергей Лукьяненко

Царь Хаммурапи, бог царей, западня врагов, ярый буйвол и носитель прочих громких прозвищ, этому беспределу положил конец. Его, конечно, гуманистом и в страшном сне не назовешь, да и из наказаний он больше всего предпочитал лаконичное: «Такой человек должен быть убит».

Зато никаких вольностей!

«Если человек сделал пролом в дом другого человека, то перед этим проломом его следует убить».

«Если жена человека была схвачена лежащей с другим мужчиной, то их должно связать и бросить в воду. Если хозяин жены пощадит свою жену, то и царь пощадит своего раба».

«Если строитель построил человеку дом и свою работу сделал непрочно, а дом, который он построил, рухнул и убил хозяина, то этот строитель должен быть казнен…»

Сурово? Так и время было ой какое суровое! Мне так кажется, что подданные Хаммурапи тихонько роптали на излишнюю мягкость царских законов.

Справедливо? Ну, в общем-то, вполне справедливо. Некоторые законы прочитаешь, так прям и хочется возопить: «О, Хаммурапи, любимец Иштар, сильный как бегемот и мудрый как аист, о, как ты был прав!»

Но самое главное — беспристрастно. Никакой личной инициативы вождей и старцев. Дом поджог? В огонь. Чужую дочь обесчестил? Отдай ее папаше свою. Глаз соседу выбил? Будешь и сам одноглазым. Чужого раба убил? Заплати штраф. Каждый теперь знал, что и за что ему будет. С течением времени рабство вышло из моды. Как водится, те, кто побогаче и познатнее, все равно норовили считать окружающих рабами и откупаться, если случайно кого на дороге раздавят или чужую девственницу познают. В некоторых странах это у них получалось лучше, в некоторых хуже.

Потом, кроме как «убить», появилось множество других наказаний. Кончилось тем, что даже профессор, спаливший сиротский приют для одноногих слепцов с целью замера скорости бега слепых одноногих сироток, больше чем пятнадцать лет за решеткой не получал — что заставляет с тоской вспоминать Хаммурапи.

Но все-таки у закона оставалось главное — беспристрастность. Закон был один для всех, и наказание определял не обиженный, а судья, вооруженный сводом законов. Так было… пока первый контакт людей с иной цивилизацией, расой двиаров, не создал прецедент.

Контакт начался с трагедии. Корабль двиаров прилетел на Землю и повел себя так агрессивно и бесцеремонно, что местное ПВО нанесло по нему ракетный удар. Двиары в ответ испепелили огромный город, рядом с которым размещалась военная база. Какой идиот построил базу ПВО в пригороде — даже не спрашивайте: видимо, он считал, что ракеты — они вроде зенитных пушек и должны стоять поближе к городу.

Двиары, исходя из своих традиций и своих интересов, предложили людям самим судить капитана их корабля, который так неадекватно ответил на атаку (стоит ли говорить, что эти четыре ракеты квадрантному крейсеру второго ранга были как слону — дробинки). Причем судить предложили немногим уцелевшим жителям города (кажется, их было меньше десятка).

Ну, вы, конечно, всю эту историю знаете. Капитана покарали, на чем, кстати, сами двиарцы и настаивали — наши-то идиоты готовы были в приступе гуманомазохизма наградить его орденом и отпустить с миром. На месте города построили первый на Земле космодром (некоторые, конечно, бормотали, что это равнозначно постройке офиса Аль-Кайды на развалинах Торгового центра в Нью-Йорке, но болтунам быстро заткнули рты), и человечество стало космической державой. Двиары выступили нашими опекунами и поручителями перед другими цивилизациями Вселенной. Мы теперь тоже более-менее развитые, летаем в другие миры, заседаем в Звездной Ассамблее. В общем — сплошной Голливуд.

Но прецедент-то был создан.

Отныне и навсегда в межзвездных судах люди стали решать свои проблемы с другими расами согласно законам двиаров.

Обиженный — судил обидчика.

— Верочка, — сказал я. — Верунчик… Мне не нужен костюм. Спасибо, но не нужен.

Жена удивленно посмотрела на меня. Потом спросила:

— Смокинг?

— И смокинг не нужен. И фрак.

— У тебя же нет фрака…

Я вздохнул.

— А он и не нужен.

Если вы решили, что моя жена глуповата, то вы ошибаетесь. Она очень умная женщина. Просто сейчас она сильно волновалась. За меня. Я уже седьмой раз лечу на другую планету, но она всегда волнуется будто впервые.

— Понимаешь, — сказал я, — это же тироки. Их показывали на той неделе в «Клубе видеопутешествий».

— Метаморфы? — жена нахмурилась. — Помню… такой симпатичный юноша… Но он был в костюме и при галстуке.

— Потому что был на Земле в гостях. У себя дома они редко носят одежду. Пояс с карманами или перевязь… А в суде все обязаны быть голыми. Потому что тому, кто ищет правду, нечего скрывать.

— И ты будешь голым? — ужаснулась жена.

— Возможно, мне разрешат надеть шорты, — уклонился я от ответа. — Да какая разница? Они не люди.

— Но так похожи…

— Тироки на кого угодно могут быть похожи. Единственное ограничение — чтобы это было белковое существо соизмеримой массы. У них даже пола нет. В размножении участвуют две особи, но это… — я помотал рукой в воздухе, пытаясь подобрать слова, — совершенно несексуальный процесс. Обмен генным материалом, причем контролируемый.

— А что там случилось? — Жена с сожалением извлекла из кофра костюм и повесила обратно в шкаф.

— Ну… какие-то проблемы с нашим туристом.

— Какие?

Ну вот зачем ей это?

— Лапочка, я пять лет учился в институте, а потом еще три года стажировался у двиаров, чтобы разбираться в космической юриспруденции…

— А ты мне популярно объясни, — сказала жена. — Ну, как для дурочки.

Я понял, что мне не отвертеться.

— У туриста возникли какие-то проблемы с местной проституткой. Детали я узнаю только на месте, ты же знаешь, как посольство жмотится на межзвездной связи…

— С проституткой? — Вера подняла брови. — Ты же сам говорил… несексуальный процесс…

— Ну… и да и нет. Между собой — несексуальный. А если они принимают облик другой разумной расы, то могут заниматься с ней сексом.

— Зачем им это?

— Ну а зачем плотник строгает доски, программист долбит по клавишам, адвокат носится по Галактике?

— Я не знаю насчет плотников и программистов, но тебе явно нравится носиться за сто парсеков от дома.

— Вера, не сто, а четырнадцать парсеков. Совсем рядом. И не из удовольствия, а чтобы обеспечить семью.

Довод был из разряда запрещенных, но безотказных. А поскольку в этот раз я его ввернул к месту, то жена промолчала. Только спросила:

— И много туда летает наших туристов?

— Нет, конечно. Перелет очень дорогой.