Запрет на любовь. Книга 1. На грани - Сюзанна Брокманн

– Зачем ты мне все это рассказываешь? – спросила Алисса, хотя уже знала ответ. Затем, чтобы не дать ей повесить трубку. «Тысяча и одна ночь» по версии Сэма Старретта.

– Я хочу, чтобы ты лучше узнала меня, – негромко объяснил он. – Чтобы ты поняла, почему меня так бесит, что ты считаешь меня типичным жлобом с одной извилиной. Вроде моего отца. Потому что я не такой. Знаешь, какое озарение было у меня сегодня? – Он не стал дожидаться ее ответа. – До меня вдруг дошло, что Роджера Старретта-старшего надо считать просто донором спермы. А моим настоящим отцом был дядя Уолт. Уолтер Гэйнс. И от него я узнал все, что надо, чтобы самому стать хорошим отцом. Вовремя сообразил, да?

Алисса прикрыла глаза. По голосу Сэма она могла точно сказать, что он разговаривает сидя или даже лежа. И, значит, не использует этот разговор, чтобы отвлечь ее внимание и незаметно проскользнуть в мотель «Сансет».

– Мой биологический отец, – продолжал Сэм, – соглашался любить меня, только если я выполню его условия: получу хорошую отметку или выиграю соревнования по бегу, или подстригу газон так, как ему нравится. Конечно, у меня никогда не получалось выполнить все, и, в конце концов, я перестал стараться. А дядя Уолт, он… Он любил меня просто так. Он терпеть не мог, когда я дрался, но все-таки потом заклеивал меня пластырем и обнимал, и говорил, что гордится мной, потому что видел, как я до последнего старался сдержаться. Жаль, что он умер. Мне бы хотелось, чтобы ты с ним познакомилась.

– Хорошо, – вздохнула Алисса. – Я с тобой разговариваю. И не вешаю трубку. Ты победил. А теперь признайся, что ты все это выдумал про своего отца.

Сэм быстро назвал какие-то цифры. Похоже, номер телефона. Алисса схватилась за карандаш.

– Пятьсот восемь… как дальше?

Он повторил.

Код «508» означал Бостон. Как-то Сэм упоминал, что в Бостоне живет его сестра.

– Это телефон Элейн, – объяснил он. – Мы с ней вместе разбирали тогда вещи отца. Перезвони мне потом, ладно?

На этот раз первым отсоединился Сэм.

Возможно, он просто блефует. Не верит, что она на самом деле позвонит его сестре.

Алисса решительно набрала номер.

Ей ответил мужской голос:

– Слушаю.

– Могу я поговорить с Элейн?

– Кто ее спрашивает?

– Алисса Локке. Я… приятельница ее брата.

Она терпеливо ждала, пока зять Сэма, прикрыв рукой трубку, приглушенно разговаривал с кем-то, вероятно, с Элейн.

Наконец, в трубке раздался женский голос:

– Вам известно, где сейчас находится мой брат? – ее техасский акцент был гораздо мягче, чем у Сэма. А голос немного напоминал голос Холли Хантер.

– Во Флориде, – ответила Алисса. – Где-то в районе Гейнсвилла.

– Если увидите Сэма, скажите ему, что его разыскивает ФБР. Что у них есть какой-то ордер или что-то в этом роде. Передайте, что сестра просит его перестать валять дурака и сдаться, пока никто не пострадал!

– Он знает, что его ищут. А я сама… Я сама из ФБР. Вряд ли я его увижу, но, возможно, буду говорить с ним по телефону. И все ему передам.

– Вы из…

– Мы с Сэмом старые друзья, – поспешила объяснить Алисса. – Когда-то мы даже… – она откашлялась —… были в близких отношениях.

– Боже… так это вы? Та самая, о которой Ринго, то есть Сэм, мне рассказывал? Он не называл имени. Просто говорил, что есть одна женщина, которая… И что-то упоминал про ФБР. Так это вы?

– Да, – призналась Алисса. Неужели Сэм рассказал о ней своей старшей сестре? – Наверное, это я.

– Значит, решили, что еще недостаточно заморочили ему голову?

О, похоже, свидетель настроен враждебно.

– Я сама пыталась уговорить его сдаться, как вы и хотели. Я говорила с ним по телефону. Делала все, что могла сделать в такой ситуации. В ужасной ситуации, честно говоря. И мне тоже нелегко. Ваш брат случайно не говорил вам, что бросил меня ради того, чтобы жениться на Мэри-Лу?

Элейн недоверчиво рассмеялась:

– Нет, не говорил.

– Ну так спросите его в следующий раз, когда увидите.

Женщина немного помолчала.

– Вы не разыгрываете меня?

– Нет.

Элейн опять замолчала.

– Я на вашей стороне, – попыталась убедить ее Алисса. – Я совсем не хочу, чтобы Сэм совершил какие-нибудь непоправимые глупости и чтобы его в конце концов пристрелили. Поэтому мне нужна ваша помощь. Я хочу уточнить кое-что, о чем он мне только что рассказал. Наверное, вам будет не особенно приятно говорить об этом, потому что это касается вашего отца.

– О боже! Неужели он рассказал вам о папе?

– Он сказал, что после его смерти вы вдвоем разбирали его вещи и нашли всякие фотографии…

– И фотографии, и видео, и журналы. Хватило бы на целую библиотеку, – подтвердила Элейн. – Поверить не могу, что он вам все рассказал. Черт, он даже со мной об этом не говорит. Что именно он сказал?

– Только то, что вы нашли фотографии и… – Ох, Сэм. Алисса закрыла глаза. – А не могло случится, что ваш отец…

– Домогался его сексуально? – Элейн произнесла вслух то, что не решалась сказать Алисса. – Нет, я знаю, что этого не было. Вы бы видели лицо Ринго, когда мы нашли всю эту гадость. Он был поражен не меньше меня. Мы тогда одновременно спросили друг друга: «А к тебе отец когда-нибудь приставал?» Но со мной ничего такого не было, и Ринго сказал то же самое.

– Вы ему верите?

– Да, – уверенно произнесла Элейн. – Хотя, конечно, когда я сейчас вспоминаю прошлое, то понимаю, что отец по-настоящему оттягивался – в сексуальном плане, я имею в виду, – когда лупил Роджера. Ринго. Потом он стал Ринго. Начал так называть себя классе в восьмом, и отцу это страшно не понравилось. Но Ринго действовал решительно. Он просто не отзывался, когда кто-то звал его Роджером, а отец здорово злился. Но он уже перестал бить его, потому что Ринго подрос. Стал большим буквально за одно лето, знаете, как это бывает у мальчиков. Честно говоря, не знаю, почему отец отступился: потому что боялся получить сдачу или просто потому что подросший Ринго больше не возбуждал его.

– Ужас какой-то, – пробормотала Алисса.

– Я знаю, Ринго предпочитает считать эти побои просто физическим насилием, а не сексуальным. И он даже типа уважает отца за то, что тот сумел совладать со своим пороком и никогда не приставал к нам. Но мне кажется, он в глубине души всегда понимал, что в том, как отец к нам относился, было что-то ненормальное, нездоровое. Иначе, почему он все время менял имена? То Ринго, а теперь – Сэм. Еще неизвестно, кем он станет, когда уйдет из отряда. Я думаю, дело в том, что он просто не хочет быть Роджером. Не хочет больше быть мальчиком, с которым так обращался отец. – Элейн помолчала. – А к тому же и папу тоже звали Роджером. – Она негромко засмеялась: – До сих пор не могу поверить, что он вам все это рассказал.