Пороки - Каролина Дэй

ненадолго. Парню становилось хуже, он высыхал на глазах. Еще немного, и хирургическое вмешательство не даст пользы. Вовремя переведенные средства от Долорес дали надежду, что все получится.

Но анализы показали другую картину.

– Адам, операция не дала результатов, – сообщил Коннор. – По организму пошли метастазы, мы ничего не сможем сделать.

– Сколько мне осталось? – спросил парень, глядя перед собой прозрачно-голубыми глазами.

– Меньше месяца.

В палате наступила тишина. Адам никак не отреагировал. Руки не сжались в кулаки, он не стал бросать попавшиеся под руку предметы в стену, как раньше. Смотрел все так же в одну точку, не двигаясь. Входя в палату, доктор Коннор едва не столкнулся с Долорес, выбегавшей от брата со слезами на глазах, а следом за ней вышел какой-то темноволосый парень. Может, в них причина расстройства пациента?

– Не смейте говорить об этом Ло.

– Но я должен предупредить о…

– Не должны. Она много сил вложила в меня и не должна страдать из-за того, что ее брат оказался слабаком и не поборол болезнь.

– Но вы не виноваты. Вы же…

– Я много в чем виноват, – снова перебил парень. – Ло никогда не узнает причину моей смерти. Дайте слово.

Адам поднял прозрачные глаза на доктора и взглянул с мольбой. С немым криком о своей последней воле.

– Обещаю. Я ничего не скажу Долорес.

Это был провал в карьере, но теперь он не волновал доктора. Совсем. В одну из зимних ночей сердце его пациента остановилось, и впервые он плакал. Из-за своей неудачи, из-за испорченной жизни парня, из-за его сложной судьбы. И из-за девушки, которая осталась абсолютно одна.

* * *

– И вы молчали? – шиплю я, глядя в погрустневшие глаза доктора Коннора.

– Адам просил не говорить тебе.

– Это неважно! Вы, как врач, обязаны были сообщить истинную причину смерти!

Эмоции бьют через край, чувствую, как злость окутывает меня, как проникает в каждую клеточку тела наравне с облегчением. Но нет, злости на доктора Коннора в разы больше.

Я все это время думала, что Адама убили после того, как он рассказал мне всю правду о Себастьяне. Все эти пять лет считала, что я погубила собственного брата, задав провокационный и открытый вопрос Себастьяну, верила, что мне необходимо спрятаться от страшного человека, погубившего мою семью и способного прийти за мной в любой момент.

Прийти и расквитаться с семейством Браун окончательно и бесповоротно…

Черт возьми, я страдала все это время от любви к нему и ненависти к себе, от чувства вины и отчаяния, а Адама погубила болезнь!

– С ним разве не сидел медбрат? – вспоминаю главную причину, почему я подумала на Себастьяна. – Как его зовут?

– Бен Харли, насколько я помню. Он перевелся в дом престарелых после смерти Адама.

Доктор Коннор говорил, что медбрат перевелся, но не называл причину. Зачем тогда нужно было устраиваться на работу в место, где кто-то вот-вот готов покинуть грешную землю? Это неважно. Совсем неважно. Потому что тот мужчина на камере со шприцом около капельницы моего брата – не Себастьян Гранд.

Он не виновен… не виновен…

– Тебе плохо?

Не знаю, с чего он это взял, но руки все еще трясутся, а перед глазами все расплывается, как в акварельном пейзаже.

– Я сейчас приду.

Мне срочно нужно освежиться. Умыться. Мысли разбегаются, события минувших лет мелькают перед глазами. Меня раздирает отчаяние.

Отчаяние наравне с облегчением…

Себастьян не соврал – он не убивал Адама, как я думала все это время. Он его не трогал. Тогда, может, он непричастен и к смерти родителей? Может, все те фотографии с камер наблюдения всего лишь фальшивка? Фотошоп? Или же ситуация воспринята мной иначе…

– Мэм? – рядом со мной материализуется Томас.

– Извини, я в туалет. Сейчас вернусь, – и закрываю перед его носом дверь в дамскую комнату.

Прохладная вода совсем не помогает. В туалете, кажется, пусто – и это прекрасно, лишние глаза мне ни к чему. То, о чем я запретила себе думать, снова захватило мое сознание. Я обещала забыть прошлое, выкинуть его из головы. Однако оно вернулось – для того, чтобы расставить все по своим местам. Впервые в моей жизни оно появилось вовремя и по делу.

Слышу шевеление в одной из кабинок, но не придаю этому значения. Зря. Потому что через несколько секунд какой-то мужчина хватает меня со спины за горло и прижимает к носу и рту тряпку. Пытаюсь найти рукой привязанный пистолет, но не успеваю даже дотронуться до рукоятки – перед глазами все расплывается, а я проваливаюсь в темную бездну.

Глава 37

Боже, моя голова! Как же сильно гудит! Мамочки… Я что, с выпивкой на свадьбе переборщила? Вроде нет. Себастьян всегда находился рядом, из напитков только бокал с шампанским держала. Хм… Странно. Ощущение, будто я перебрала на студенческой вечеринке. Хотя я таким очень редко баловалась в те времена – возможности не было.

В голове пусто, последние воспоминания испарились из разума, а веки не хотят разлепляться – слишком тяжелые. Видимо, все же я слишком много выпила.

Доктор Коннор. Я видела его последним, перед тем как…

…как внешний мир отключился, словно в комнате погасили лампочку.

Но, когда я все-таки открываю глаза, натыкаюсь на…

Черт возьми, где я? Почему вокруг так темно? В ресторане электричество отрубилось? Почему не работает запасной генератор? Мы же договаривались о нем еще месяц назад, ибо ничто не должно было испортить праздник моим друзьям. И вообще, слишком тихо здесь для свадьбы двух гомосексуалистов. Надо найти Себастьяна и Аманду. Куда они подевались?

– Ам-м… – пытаюсь выкрикнуть имя дочери, но не выходит. Губы будто склеились между собой, я не в состоянии произнести даже слово. Хочу прощупать пальцами потрескавшуюся и слипшуюся кожу. Не получается.

Руки связаны за спиной.

Да что здесь творится? Я не могу