Молчание пирамид - Сергей Алексеев

Самохин не узнавал ни дороги, ни места, однако не мог отвязаться от ощущения, будто они остановились где-то недалеко от Горицкого стеклозавода. После душной коробки все запахи ощущались ярко и казались знакомыми, может, оттого, что пахло отсыревшим мхом…

Охранник дождался чьей-то команды по телефону, приковал пленников друг к другу наручниками, заставив взяться под руки, и повел по узкой дорожной насыпи, размытой дождями. Похоже, дорога эта была недостроена: попадались кучи гравия, едва прикрытые грунтом трубы водопропусков и самое смешное — верстовые столбы с пустыми табличками.

Прошли километра четыре, прежде чем окончательно рассвело и открылось широкое озеро с высоким берегом, на котором стали проглядывать крыши домов. Место было живописное, вокруг поднимался старый сосновый бор, а за озером тонкой полоской белел чистый березовый лес.

— Похоже на среднюю полосу России, — шепнул помощник. — Примерно, как в Воронежской области. Но отчего же так долго ехали?.. Смотри! Это не дома. Вернее, не крыши…

На вытянутой вдоль озера площадке, обрамленной старыми соснами, двумя ровными рядами стояли самые настоящие пирамиды. В основном каменные, покрытые чем-то блестящим, но были и стеклянные, напоминающие оранжереи. Все примерно одного размера, высотой с двухэтажный дом, без окон и видимых дверей, отчего создавалось ощущение мрачной монолитности. Две из них выделялись особенно: одна стояла на отшибе прямо в сосняке, облицованная скорее всего искристым гранитом, а вторая — в центре этого странного поселка — была чуть ли не вдвое выше остальных.

— Кажется, мы в Египте. — ухмыльнулся Самохин.

— Да в каком Египте? — Плюхач утратил остатки чувства юмора. — Хрен знает, что… Там же пески крутом, пустыня!

— Тихо, не кричи… Будет тебе и пустыня. Охранник окончательно расслабился и молча плелся сзади с видом человека, после долгих скитаний вернувшегося в родные места.

— Я знаю, как называется этот город, — оглянувшись, похвастался Самохин.

— Как?

— Тартарары.

— Хочешь сказать, загремели в тартарары?

— Сквозь землю провалились.

— Уже крыша едет… Я скоро и в это поверю.

— Да ладно, я пошутил. Мы действительно в Сибири, на поверхности родной земли.

Пирамид было десятка полтора, и еще две только строились на дальнем конце площадки: несмотря на ранний час, водил стрелой автокран, на деревянных лесах мелькали люди.

Тема пирамид изучалась в «Бурводстрое» года два назад, когда началось новое поветрие среди ищущих чуда — лечения в их пространстве, исправления либо зарядки воды, и коль появился спрос, то тотчас последовало предложение: предприимчивые и сообразительные люди начали возводить пирамиды из стекла и металла — для богатых клиентов, из досок или брезента — для бедных. Десятки внешне нормальных и, в общем-то, благополучных людей сутками, а то и месяцами ели, пили и спали в них, бездетные пытались зачать детей, инвалиды надеялись, что отрастут руки и ноги, раковые больные ждали, когда пирамида начнет разрушать злокачественные опухоли. Даже была обеспечена широкая рекламная кампания, где умные и нищие ученые за небольшую плату старались обосновать чудодейственность пространства, ограниченного стенами под определенным углом. Однако пирамидная шизофрения в Москве и ее окрестностях продлилась недолго ввиду слишком уж махрового мошенничества.

Похоже, здесь она только расцвела и обрела сокрушительную мощь, поскольку бросались в глаза размах и монументальность, с которой возводились пирамиды. Территория вокруг них тоже была оформлена соответственно: брусчатые гранитные дорожки вместо улицы, а все остальное засыпано белым кварцевым песком, и хоть бы одна зеленая былинка!

Кусок пустынного пейзажа среди дремучего бора и синей воды!

Все это напоминало бы сон, ибо только во сне возможна подобная бессмысленность и абсолютная несочетаемость предметов, если б не обостренное

после долгой дороги в замкнутом пространстве ощущение реального существования земли, воздуха, солнца.

И если бы судьба не свела Самохина со смершевским сексотом Допшем, который рассказывал о городе из пирамид, называемом Тартарары.

Помощник шел напряженным, вертел головой, рассеянно глядя по сторонам.

— Ну и как тебе? — тихо спросил Самохин. — Ты не про эти пирамиды говорил?

— Нет… Это же новострой какой-то. И спрашивается, на хрен? Для туристов, что ли? Для лечения?..

Охранник подвел их к центральной пирамиде и знаком велел сесть на песок. Сам же приблизился к арочному выступу — вход все-таки был, надавил кнопку звонка и через минуту гранитная плита медленно поднялась, обнажив крутую каменную лестницу, уходившую вниз. Охранник встал рядом и жестом указал — входите.

Идти по узким ступеням было неловко, пленники мешали друг другу, к тому же свет хоть и был, но неяркий, как в мавзолее.

— Снимите наручники! — потребовал Плюхач. — Мы что, так и будем ходить под ручку?

Дюжий молодец, не обронив ни слова, открыл железную дверь, подождал, когда они войдут, и закрыл ее на ключ.

Помещение напоминало гараж — на полу свежая бетонная стяжка, стены недавно оштукатурены, под потолком заляпанная раствором лампочка: вместо железной коробки теперь угодили в каменную, где даже присесть не на что. Внутри была еще одна дверь, тоже стальная и запертая снаружи.

— Ну, мы с тобой попали, — почему-то шепотом проговорил помощник. — Склеп какой-то… Но если надо, уйдем и отсюда.

— Отсюда не уйти… Да и не надо.

— Хочешь сказать, все идет по плану?

— Примерно… Только прибалтийская легенда никуда не годится.

— У нас другой нет, а документы у них. Я на своих надеюсь. Столько наружки вокруг дома крутилось… Неужели не отследили? Нет, думаю, они уже сели им на хвост и сейчас где-то поблизости. Ну, уж если что… Вырвемся и отсюда. Мокрым ходом.

— Это как?

— Это значит, будем оставлять за собой трупы. Но это на крайний случай. Там ведь, возле дома, и ваши люди ползали, тоже не зря. Человек твой зачем к нам шел?

Самохин ответить не успел, внутренняя дверь с шумом отворилась, и на пороге оказался явно перекачанный атлет, одетый, как балерун, в трико и тоже в маске — они не демонстрировали своих лиц и почему-то все делали молча.

Атлет сделал знак рукой, приглашая выйти.

— Браслетики-то сними! — опять потребовал помощник. — Или боишься?

Атлет как заведенный трижды показал — на выход.

По узким, освещенным, как на корабле, коридорам и лестницам их привели в небольшую, с ярким светом, комнату и поставили лицом к стене. Неуклюже ступая из-за толстых мышц, балерун вошел в сводчатый проем, немного помаячил там и встал рядом как часовой. Скоро оттуда появилась полная женщина средних лет в бесформенном, однако же полупрозрачном балахоне, под которым подрагивали такие же бесформенные телеса, освобожденные от всякого белья. В пухлых руках ее был глиняный сосуд с кистью, который она несла, как драгоценность. При виде ее атлет поспешно бросился к пленникам и с профессиональной скоростью сдернул с них наручники, после чего показал на обувь.