Сказания Меекханского пограничья. Север – Юг - Роберт М. Вегнер

– Не-е-ет!!!

Монстр медленно повернул голову и взглянул ему в глаза. Беспечность, презрение, ненависть. Тварь встряхнула мальчишкой, словно тряпичной куклой, замахнулась крюками.

Две вещи произошли едва ли не одновременно.

Первой был крик, еще более пронзительный, нежели вопль Аэрина, боевой, от которого кони становились дыбом, а люди утрачивали желание сражаться:

– Ки-и-ийах! Дара Иссарам!

Второй же была фигура, что волшебным образом, невероятным прыжком из тьмы, оказалась на конском хребте, за спиною демонического всадника. Два меча ударили одновременно. Один рубанул по правой руке, сразу над локтем, второй плавно вошел в спину чудовища. Заканчивавшийся крюками обрубок взлетел в воздух, кувыркнувшись пару раз, и… упал на землю обыкновенным мужским предплечьем, с ладонью, все еще судорожно сжатой на искривленном куске железа.

Сам всадник также внезапно изменился. Сжался, уменьшился, сделался невысоким лысеющим мужчиной в испятнанном кафтане, да и сидел он не на адском скакуне, а на обычном, хотя и знатных статей, жеребчике.

Вся метаморфоза заняла не больше двух ударов сердца. Йатех вскинул меч и нанес последний удар. Голова мужчины полетела с плеч – за ней тянулась полоска багряных капель – и упала рядом с рукою. Превосходный удар. Как и прыжок с конского крупа, и подхватывание валящегося на землю мальчишки.

Однако Аэрин был не в настроении удивляться умениям иссара. В нескольких словах выразил свои чувства: ужас, ненависть, шок и облегчение:

– Козлом дранный чародей! Они напали на мой дом с каким-то херовым, козлом дранным недоученным чародеем!

И в этот момент Элланда наконец-то потеряла сознание.

Он подхватил ее и осторожно положил под стеной, в самом безопасном месте. Вернувшись к окну, подхватил бакхенский, изогнутый по моде кочевников лук и колчан. Он не считал себя хорошим лучником, но с расстояния в двадцать шагов наверняка не мог промахиваться слишком часто. Его люди тоже пришли в себя. На бандитов вновь посыпались стрелы. Растерянные, деморализованные смертью мага всадники крутились по двору, словно стайка цыплят.

К огромному своему облегчению, Аэрин нигде не видел Эрафа. Скорее всего, Йатех увлек его в безопасное место.

Он натянул лук и прицелился в мчащегося по кругу, визжащего бандита в красной вышиванке. Задержал дыхание и спустил тетиву. Всадник вскинул вверх руки и со стрелой, до середины вошедшей в его правый бок, свалился с лошади.

Неплохо для первого выстрела.

Потом Аэрин заметил, как разбойники по одному, по двое покидают выломанные ворота и исчезают в темноте. Пришло время помочь остальной банде принять настолько же верное решение.

Двери помещений для слуг отворились, и выскочило оттуда человек тридцать, вооруженных копьями, сулицами, мечами, топорами, алебардами, гизармами, а то и просто тяжелыми палицами. Вопя словно стая демонов, защитники ринулись на недобитков.

Первые двое, в которых Аэрин опознал наиболее доверенных своих возниц, подскочили к ближайшему разбойнику. Тот не пойми зачем задержался, чтобы сражаться.

Поднял коня на дыбы, завертел мечом. Они кинулись на него с двух сторон, словно борзые, нападающие на медведя. Тот замер на мгновение – этого хватило. Одновременно воткнули ему копья в брюхо, ухватились покрепче за древка, приподняли с седла. На миг он повис в воздухе, воя, как безумец. Потом швырнули тело на землю и кинулись дальше.

Это окончательно сломило дух сопротивления бандитов. Остатки нападавших бросились наутек. Кого-то из них еще смел с седла метко брошенный дротик, другой получил шестопером в голову, скувыркнулся через лошадиный круп и закончил жизнь, пригвожденный копьями к земле. Через мгновение от разбойников осталось лишь с два десятка трупов, несколько раненых и пара потерявших всадников лошадей.

Аэрин смотрел, как его люди быстро и без раздумий добивают бандитов. По крайней мере ему не придется морочить с ними голову.

Через несколько минут на подворье воцарилось хоть какое-то подобие порядка. Выбитые ворота забаррикадировали тяжелым фургоном, мертвых бандитов положили под стеной, а коней их отловили и стреножили.

Аэрин уже какое-то время сидел на земле, держа в объятиях сына. Кроме крупной шишки на голове, у мальчишки отсутствовали серьезные повреждения.

Купец поднял голову и взглянул на иссара. По воителю не сказать было, что он вышел из серьезной драки. Слегка запыленная хаффда – верхнее одеяние, пара капель крови там да сям. Не считая этого, выглядел он как всегда: оазис спокойствия и контроля.

– Недурственная схватка, – прокомментировал он последние пятнадцать минут, словно речь шла о партии в тарандей. – Четверо убитых у вас и двадцать пять – у них. Майха, Госпожа Войны, глядит на дом твой благожелательно.

Аэрин криво усмехнулся.

– Полагаю, что скорее нам следует благодарить за твое присутствие. Не задержи ты их у ворот… а потом еще этот чародей… и Эраф… и…

– Не люблю чародеев, особенно тех, которые притворяются более сильными, чем они есть на самом деле. Полагаю, вам скоро придется что-то делать с их чрезмерным числом. Может, устроить какую охоту или что…

– Ох, Йатех, знаешь же, как оно бывает…

– Нет, не знаю.

– Ну идет такой в академию в Йерлеше или Кенте или вступает в братство, а через год, два или пять лет кончаются у него деньги на науку или что-то там нарушит – и его изгонят. Потом может лишь вступить в армию или сделаться сельским лекарем – таким, от геморроя и коровьего бешенства. Но может и присоединиться к банде. К счастью, таких-то случается немного.

– Ну что ж, теперь-то – и вовсе на одного меньше. Что с остальной бандой?

– Вышлю утром гонцов к ближайшим заставам. Но не думаю, что сумеют их выследить. Те, скорее всего, разбегутся и станут искать спасения поодиночке.

– Разбегутся… – Йатех взглянул в сторону ворот. – Часть из них ранена, удирать быстро не смогут.

– Даже не думай об этом.

– О, отчего бы?

– Ты мне нужен.

– Договор недействителен. Ты сам об этом сказал.

– Люди говорят разные глупости, а потом о них жалеют. Я – жалею. И прошу тебя остаться, Йатех, остаться и охранять мою семью. Так, как сегодня. Я поговорю с Элл, даже если мне придется…

– Ничего тебе не придется, Аэрин-кер-Ноэль.

Она стояла позади, все еще в ночной рубашке, с мокрой тряпкой в руках. Встала на колени и приложила ее ко лбу сына.

– Я приказала слугам разодрать несколько твоих рубах на перевязку. И приготовить воды. Сколько раненых?

– Семеро.

– Сейчас мы ими займемся. – Склонившись над сыном, она говорила ломким голосом, короткими, рваными фразами: – Я… я всего лишь женщина с равнин, воин. И у меня нет причин любить сынов иссаров. Мой отец и брат погибли от ваших мечей. Но… но сегодня ты спас жизнь моего сына. Я…

Она взглянула вверх на укутанную фигуру. Аэрин удивился, увидев, что она плачет.

– Я… чувствую, словно предаю их память. Но если бы тебя нынче здесь не было… – Она оборвала себя. Вытерла рукавом слезы. – Могу только повторить вслед за мужем – прошу, останься, Йатех. Останься и охраняй мою семью.

Только сама Великая Мать знала, чего ей стоило произнести эти слова.

Иссар стоял перед ними, чуть-чуть раскачиваясь вперед-назад. Аэрин знал, что он молится. Схватил жену за руку, призывая взглядом к тишине.

Наконец Йатех сделался неподвижен. Из-под витков материи донесся тяжелый вздох:

– Хорошо, Элланда и Аэрин-кер-Ноэль, я останусь в вашем доме и стану его охранять так, как если бы он был моим собственным.

Он поклонился им с достоинством.

– Еще одно, Йатех… – Аэрин только теперь кое-что вспомнил.

– Да?

– Спасибо.

– У-у-ух, я и не думала, что такое вообще возможно. – Она потянулась, словно кошка, просыпающаяся от дремы на солнышке. – Как ты это сделал? Надо положить одну ногу сюда, вторую – туда, а третью… ох, это была не нога.

Они оба рассмеялись.

– Через минутку покажу тебе снова. Но сейчас…

Она услышала, как он встает и ходит по комнате. Звякнуло стекло.

– Я надеюсь, что ты любишь теплое вино. Другого у меня нет.

Она ощутила кубок в ладони, вино было терпким, сладковато-терпким и крепким.

– Красное альтарское, любимое вино отца.

– Он дал мне несколько бутылок.

– А ты его любимчик. Иногда мне кажется, что Эраф должен тебе завидовать.

– А ты?

– Я? Я – твоя любимица, верно?

– Так и есть. Ты, и Серен с кухни, и та новая служанка, как там ее… Ох! – застонал он, когда она ткнула его в солнечное сплетение.

– Не советую тебе вспоминать ее имя, – проворчала она, массируя себе запястье. – Ты и вообще не должен знать имен других девушек. Не после того, что я им о тебе понарассказала.

– Ха! Так это твоих рук дело. А я все думаю, отчего они убегают, едва меня завидев. Своему кузену ты тоже нарассказала сказочек?