Горячее сердце - Юрий Корнилов

— Нет, с нами еще два мальчика отправились. Лет по двенадцати. Один — сынишка председателя колхоза. Гриша.

— А конюх что за человек?

— Афанасий Фокич? Интереснейший, между прочим, человек! Всю ночь мне рассказывал о гражданской войне, как он вместе с Буденным воевал. О каждом своем коне — о Любимчике, Воронке, Беркуте…

— А как рыжики? Не опоздали к ним? — улыбнулся Белобородов.

— Нет, к пяти часам верхом вернулся в деревню, завел своего буланого в стойло и пошел разбудил Козловских.

— Вы говорили Козловскому о своей встрече и разговоре с тем крестьянином-единоличником?

— Да, разумеется, — кивнул Флоренский. — Кажется, я весь этот день только о лошадях и говорил с Федором Артуровичем.

— Только о лошадях? — недоверчиво переспросил Белобородов. — Ведь вы сказали мне, что никогда раньше не видели колхоза. У вас не возникло никаких вопросов относительно колхозной жизни?

— Признаться, нет, — с некоторым недоумением и настороженностью произнес Флоренский. — Признаться, самого колхоза я и в этот раз не увидел: только прошелся разок по деревенской улице да еще проскакал по ней верхом. Так что…

— Не припомните, что именно вы сказали Козловскому по поводу своей встречи с крестьянином-единоличником?

Флоренский не понимал или делал вид, что не понимает, чего добивается от него следователь. Развел руками:

— Да примерно то же, что и вам несколько минут назад!

— Вы не задавались вопросом, почему этого крестьянина-единоличника «агитируют» вступать в колхоз? — решился на подсказку Белобородов.

Однако подсказка не сработала.

— Как-то не приходило в голову задаваться таким вопросом, — подумав, ответил Флоренский. — Я был взволнован. В голове у меня были лошади… Возможно, позднее… Да нет, не помню, чтобы у нас с Федором Артуровичем когда-нибудь возникал такой разговор.

— Что-что, а Флоренский умеет выкручиваться, — попытался Леонид разговорить необычно молчаливого в этот вечер Алексея Игнатьича, когда после допроса они остались одни.

Однако Белобородов ушел от ответа, которого нетерпеливо ждал Леонид. Лишь покивал с задумчивым видом и негромко бормотнул:

— Тяжелый случай… Не будем спешить, подождем немного…

— А не пора ли устроить им с Макаровым очную ставку?

— Подождем немного, — прекратил разговор Белобородов.

На другое утро он долго пробыл у Ладонина и вышел из его кабинета с красным, рассерженным лицом. И был все так же молчалив.

— Вам приходилось бывать на четвертом участке механического цеха? — спросил Белобородов у Флоренского.

— И не однажды, — ответил тот.

— Вы знали, что сроки пуска этого участка срывались?

— Да, знал, — не стал отпираться Флоренский. — Но я думаю, что сроки — не самое главное. Даже если участок и был бы пущен в те сроки, которые были определены в самом начале, он не давал бы и половины той продукции, которой от него ждут. Прежде всего не продумана как следует планировка участка. Какой-то беспорядочный набор станков… Простите, вы сами там были? Съездите, посмотрите хотя бы ради любопытства. Обратите внимание на станок, который установлен в дальнем правом углу. Ему лет тридцать, не меньше. Какую производительность он может дать, не говоря уж о точности обработки деталей? Прекрасные заграничные станки ржавеют вдоль подъездных путей, а тут всякое старье понаставили!.. Уму непостижимо…

— Вы считаете, что все отечественные станки надо выбросить?

— Позвольте, почему — отечественные? Я говорю о старых, выработавших свой срок. Многие заграничные, которые стоят на участке, — тоже порядочная рухлядь. Сверлильный станок фирмы «Анри Бенедиктус» изготовлен, кажется, в год моего рождения…

— Но если сейчас все заново менять, все старые станки…

— Думаю, что надо не только станки менять, если уж вы завели этот разговор. Начальник цеха — технически малограмотный человек. Начальник четвертого участка — тоже. Федор Артурович Козловский — единственный в этом цехе инженер…

— А кстати, Козловский согласен с вашей точкой зрения?

Флоренский задумался.

— Во всем, что касается технической стороны, безусловно.

— И с тем, что планировка участка оставляет желать лучшего?

— Да.

— И с тем, что многие станки на участке морально устарели?

— Да.

Белобородов размашисто занес в протокол все эти «да», чувствуя накипающее раздражение и стараясь не показывать этого.

— Почему же он в таком случае?..

— Мне это тоже казалось странным, — на лету подхватил его мысль Флоренский. — Когда говоришь с ним один на один, он с тобой соглашается, но затем происходит удивительная метаморфоза. Когда мы с ним посмотрели плунжерный станок, ни у меня, ни у него не было сомнений в том, что место этому станку не на заводском дворе, а на участке, в цехе. Мне стоило большого труда уговорить Федора Артуровича доложить об этом начальнику цеха. Милейший он человек, Федор Артурович, но уж больно робкий. Меня поддержал даже мастер участка, бивший токарь. Он тоже посоветовал Федору Артуровичу поговорить с начальником цеха. И Федор Артурович согласился. Но, вернувшись от начальника цеха, он сказал мне, что ничего не выйдет. Как я понял, начальник цеха в общем-то не возражал против установки плунжерного станка, но потребовал от Федора Артуровича заверений в том, что станок будет пущен своевременно и, главное, будет исправно работать. Федор Артурович не решился на такое заверение…

— Иными словами, не решился взять на себя ответственность?

— Возможно, что ваша формулировка точнее, — кивнул Флоренский.

— Как вы думаете, много времени нужно для того, чтобы исправить ошибки в планировке участка и заменить устаревшие станки новыми, разумеется, теми, которыми располагает завод?

— Если как следует взяться, — подумав, сказал Флоренский, — то месяца хватило бы. Но заниматься этим должны, конечно, технически грамотные люди…

— Вы говорите — хватило бы месяца? — переспросил Белобородов.

— Н-ну… Я ведь на глазок прикинул, — развел руками Флоренский. — Но думаю, что никак не меньше трех недель…

«Городское бюро ЗАГС, г. Алатырь, Чувашская АССР. Справка. Выдана в том, что гр. Флоренский Владимир Степанович родился 25 декабря 1892 г. Отец — учитель городского духовного училища Степан Филиппович Флоренский и законная жена его Мария Александровна, оба православного вероисповедания.

«Считаю необходимым отметить, что за период своей работы на КВЖД руководителем коммерческого агентства в Шанхае — с 1923 по 1932 гг. — Флоренский Владимир Степанович активно и со знанием дела проводил разного рода операции, направленные к развитию коммерческой работы дороги. В частности, по его инициативе была введена практика аккордных ставок, способствовавшая быстрому развитию экспортных перевозок грузов из Северной Маньчжурии в Шанхай через Владивосток. Им же было организовано, впервые за время существования КВЖД, транссибирское пассажирское сообщение из Шанхая, что послужило источником значительного притока инвалюты для нашей страны».

В один из последних августовских дней в жизни управления произошло событие из ряда вон выходящее, породившее много разговоров среди сотрудников.

Во время конвоирования сбежал арестованный, незадолго перед тем участник бандитского нападения на Красный обоз с зерном, направлявшийся из колхоза на заготпункт.

Как водится в таких случаях, немедленно была составлена ориентировка с приметами бандита. Печатала эту ориентировку Таня, секретарь-машинистка того самого отдела, в котором работали Пчельников и Белобородов.

Сразу после работы — а был последний день пятидневки — Таня поехала на выходной к матери в деревню и на одной из станций увидела в окно вагона проходившего по площадке человека, по приметам очень похожего на того бандита. Таня выскочила со своим узелком на станционную площадку и пошла следом за тем человеком, на некотором отдалении, по дороге, которая вела к поселку.

Заметив дом, в который вошел человек, Таня разыскала председателя поселкового Совета и поделилась с ним своими подозрениями. Прихватив с собой двоих взрослых сыновей, председатель пошел проверить, кто бы это мог быть такой.

Документов у того человека при себе не оказалось, а хозяева дома заявили, что никогда прежде его не видели, не знали, — попросился переночевать, вот и пустили..

Прибывшие в поселок оперативные работники без труда установили личность сбежавшего бандита. А Тане приказом по управлению была объявлена благодарность.