Линии Леи - Евгений Луковцев

неприятная привычка, подгавкивать руководству при разносе сотрудников.

— Я вижу в этом происшествии просчет не только лишь оперативной части. Хотелось бы услышать также старшего инспектора по особым поручениям. В его обязанности входит проверка сотрудников.

— Да-да, — подхватил этот вброс кадровик. — Вы не следите за личным составом, Виктор Петрович! Отсюда нездоровая обстановка в коллективе, конфликты! Неправильное поведение в быту, спиртные напитки! Вы не интересуетесь личной жизнью сотрудников, по месту жительства их не посещаете. Я жду от вас объяснительную…

— Между прочим, — перебила Вересаева, и зам тут же стал похож на кота, у которого над головой хозяин замахнулся тапком, — это вы мне объясните, Юрий Николаевич, почему наши оперативники бухают, как черти в аду, прямо перед заступлением на дежурство? Они что у вас, постоянно в таком виде службу несут? Вы когда с проверкой по станциям проезжали в последний раз?

"Крайний!" — шепнул я. Сфинкс, сидевший справа, фыркнул, закрыл себе рот ладонью и неправдоподобно закашлялся, маскируя смех.

Кадровик, в молодые годы пять лет отслуживший на флоте, корчил из себя старого морского волка. Для чего демонстративно следовал любым традициям и суевериям, даже самым нелепым. Особо тщательно он избегал слова "последний", употребляя к месту и не к месту "крайний", будто сейчас работал не в подземке, а как минимум в отряде космонавтов-испытателей.

Вересаева бросила на нас раздраженный взгляд, я мгновенно пожалел о неосторожной шутке. Зампокадрам воспользовался возникшей паузой, чтобы наспех сочинить оправдание. Он залопотал, что всё случилось во внеслужебное время, а иначе он бы лично… Вересаева не собиралась его слушать, прервала поток клятв и переключилась на главного, по сути, виновника всей катавасии — заспанного ночного дежурного.

— Слушай, — прошептал я, не поворачивая к Сфинксу головы, — А чего она так взвилась-то? Можно подумать, в первый раз у нас кто-то после смены принял на грудь и подрался. Или в последний.

— А ты что, не знаешь самого интересного? Почему Серёга на самом деле в морду схлопотал?

— Нет, откуда?

— Да это все уже знают, только вслух при нашей Медузе сказать боятся. Ты слышал с месяц назад про инцидент с дриадой со станции Ботанический сад?

— Это про ту, зеленокожую?

Конечно, слышал. Трудно было не услышать, целую неделю только про неё и было разговоров. Нелегалка, женщина с внешностью Афродиты и кожей цвета расплавленного изумруда, пробралась на территорию метрополитена. Пару раз её замечали на перегоне у Свиблово, потом едва не поймали при попытке перейти на кольцевую. Но она ловко ускользала каждый раз. Пошли слухи, что её прикрывает кто-то из наших.

Кто именно, выяснилось, когда она едва не вышла на поверхность через Ботанический сад. Турникет сработал, маскирующая магия исчезла, а незнакомую "новенькую" уборщицу, густо обмазанную тональным кремом, увезли в изолятор. Служебная проверка обернулась строгим выговором начальнику отдела внутреннего контроля, а пара неплохих оперов едва не лишилась должности.

— Ну так вот, — просвещал меня Сфинкс, скалясь от удовольствия. — После тех событий Вересаева вызвала Серёгу лично на ковёр и отчихвостила, не стесняясь в выражениях. Он потом всё гадал, кто мог проболтаться.

— Сёма? — я вспомнил, как зовут второго участника сегодняшней драки. — Ну а он-то откуда…

— Похоже, что к дриаде не только Серёга клинья подбивал. И даже добился успеха. А на прошлой неделе он с горем для себя узнал, почему Вересаева так строго запрещает любые личные контакты с нелегалами.

Я задумался, потом сообразил.

— Да ладно?

Сфинкс расплылся в ехидной улыбке и кивнул.

— Пошёл как-то наш Сёма утром в душ, глянул в зеркало — и понял…

— Ничто на земле не проходит бесследно?

— Так точно!

Сфинкс наклонился ещё ниже и зашептал мне на ухо:

— Серёга сперва на Сёму даже подумать не мог. А тут сопоставил дважды два. Не исключаю, что подсказали, но скорее всего — увидел в холодильнике пузырек с таблетками. И догадался, по какой причине сидит на антибиотиках сосед по общежитию.

Я пожал плечами.

— Сомнительно. Не в правилах Серёги устраивать пошлую драку. Тем более из-за женщины, которую эти донжуаны даже вдвоём защитить не смогли, все равно её депортировали. И не имея доказательств… Нет, это не достойно графа Де ла Фер.

— Драку он не устраивал. Он всё сделал в своём репертуаре: сочинил песню. И спел её под гитару на последней пятничной вечеринке. Произведение имело колоссальный успех, и до Сёмы дошло очень быстро.

— Ох, я боюсь спрашивать, о чем пелось в той песне.

— Там много всего, куплетов на шесть. А припев такой:

"Теперь у нашего Семёна

Растут на жопе шампиньоны".

Настала моя очередь кашлять, затыкая рот ладонью. Вересаева при этом глянула на меня так, что я счёл за лучшее отпроситься и покинуть кабинет, якобы для похода в медпункт. Сфинкс тут же вызвался меня проводить.

* * *

— Миш, от тебя что, коньяком пахнет? Ну-ка отдай фляжку!

— Неа!

Вагон качнуло на изгибе пути. Дородная дама бальзаковского возраста вцепилась в куртку благоверного.

— Что значит "неа"? Ты с утра прикладываешься? Дай сюда!

— Не могу. Это моя последняя защита.

Он ловко отстранился, но супруга ухватилась за поручень и снова придвинулась к нему вплотную.

— Какая защита, что ты мелешь?

— Ты телек смотришь? В новостях что говорят? Эпидемия гриппа в Азии!

— И что?

— А вон видишь, китаец едет? Он чихнёт — и всё. Тебе хана. А я продезинфицируюсь и выживу.

— Какой китаец, Миш? Ты сам знаешь, что это сосед со второго этажа. Он татарин.

— А это без разницы, сейчас все болеют. А я выживу. А тебе хана.

Мужичок довольно заржал, я тоже невольно хмыкнул. Сфинкс юмора не оценил.

— Какие-то они сегодня разговорчивые. Подавители барахлят?

— Нет, вряд ли. Может, с утра просто не погрузились в свои проблемы?

— Все равно надо техникам сказать, чтобы процентов на десять подняли напор.

— Смотри, не переборщи. А то я сегодня уже двух героев наблюдал с передозом. Один на ходу с книжкой проталкивался в хвост состава, ну вроде как время экономил, чтобы потом по перрону не топать. Так зачитался, что на станции вышел из вагона, ногу занёс шагнуть в следующий — а там оп, нету больше! Последний был! И пока он тупил, двери закрылись, поезд ушёл.

— Ну, это бывает. Наверное, недавно в городе, чувствительность повышена. Главное, чтобы он себе парочку не нашёл такую же, а то будут каждое утро в вестибюле по часу стоять, лизаться друг с другом, пока дежурный вручную с них подавление не сбросит.

— Да это ладно. Второй сегодня, вообще красавец. Он на выходе так не хотел