Загадочная экспедиция - Андрей Васильченко

«Швабия» потихонечку просыпается. Повсюду мелькают довольные лица, все радуются первому за многие месяцы вступлению на твердую землю. Среди нас ведь были и те, кто с момента отплытия из Гамбурга вообще ни разу не покидал борт корабля. Белоснежные воротнички и пестрые галстуки! Мы выглядим непривычно благородно и даже аристократично.

«Так, ребятишки, берем с собой шляпы, а иначе рискуем заработать солнечный удар», — предостерегает Блудау.

Чудесно! К шляпам еще бы и перчатки, и наша элегантность не знала бы пределов.

Корабельное командование еще накануне связалось через консульство с начальством порта. Лоцман выводит наш корабль на место, которое специально зарезервировано для нас на пирсе. Обычно здесь причаливают пароходы компании «Гамбург-Америка-Лайн». Рядом с нами стоит корабль «Претория». С 18 тысячами тонн водоизмещения он выглядит весьма представительно.

К нам на борт прибывают врач и таможенники. Наши самолеты тут же стали сенсацией. Для приветствия появились господа из немецкого дипломатического представительства. На нас толпой набросились газетчики. Они засыпают нас вопросами и постоянно щелкают фотокамерами. Чтобы избежать различных недоразумений, мы раздаем заранее отпечатанный на машинке пресс-релиз, в котором объясняется цель нашего путешествия. Как оказалось, на следующий день большинство местных газет предпочло дословно перепечатать именно этот текст. Второй сенсацией стали наши пингвины. Совершенно уморительно выглядела сценка, когда обитателей самого холодного континента окружила группа совершенно черных негритят. Но на самих пингвинов это представление не произвело никакого впечатления.

Мы решаем побродить по городу. Я раньше никогда не был в Африке, а потому здесь все для меня представляет огромный интерес. Впрочем, для географа это, наверное, недостаток.

Улицы живут своей пестрой для глаза и уха жизнью. Погода стоит очень жаркая, хотя, если судить по календарю, то сейчас должен быть прохладный осенний день. Афиши на тумбах написаны в основном на двух языках: на английском и на бурском. Буры и англичане! Уже одно это сочетание заставляет нас поближе познакомить читателя с историей Кейптауна.

Мыс на южной оконечности Африки, от которого, собственно, и произошло название Кейптаун, как известно, был открыт в 1497 году Васко да Гама, когда тот пытался морским путем достигнуть Индии. С тех пор через эти края прошли многие торговые связи. В 1648 году корабль «Гарлем», принадлежавший Голландской Ост-Индской торговой компании, в бухте столкнулся с утесами. Команде корабля удалось спастись. Матросы после кораблекрушения около года жили на мысе, пока не были забраны идущим обратно в Голландию торговым кораблем. На мысе, который нарекли мысом Доброй Надежды, были созданы продовольственные склады, построены бараки для 80 человек. Моряки выращивали овощи и вели меновую торговлю с туземцами. Со временем здесь возникла небольшая колония, которая преимущественно состояла из голландцев, немцев и нескольких гугенотов.

После отмены Нантского эдикта многие из гугенотов скрылись в Нидерландах, откуда они могли переселиться в новую колонию. Голландцы были весьма заинтересованы в том, чтобы иметь на морском пути в Индию собственный перевалочный пункт. Именно здесь можно было пополнять запасы свежих овощей, при помощи которых можно было бороться с наводившей на моряков ужас цингой. Колония росла и расширялась. Однако в ней не хватало рабочих рук. В итоге в ней оказалось распространено рабовладение. Со временем изменилась ситуация и в мировом судоходстве. К концу XVIII века голландцы оказались вытесненными французами и англичанами. Голландцы утратили свое доминирующее положение. Уоррен Гастингс захватил Индию для Англии. После этого Нидерланды фактически не вели торговлю с Азией и Индией. Со временем утратила свое значение и Голландская Ост-Индская торговая компания. Желая опередить англичан, чей адмирал Джонстон уже появился в этих краях, в 1781 году французский адмирал де Сюффрен захватил мыс Доброй Надежды. Через несколько лет они были выбиты оттуда. Голландцы не очень ладили с французами. И когда в 1793 году началась открытая война между Англией и Францией, то они заключили тайный пакт с англичанами. Как говорится, рука руку моет. Итак, англичане вновь стали «охранять» голландцев, живших на мысе. Однако на всякий случай в 1795 году они оккупировали мыс Доброй Надежды.

Так, между прочим, они нанесли большой урон не только своим союзникам, но и собственным силам. Однако в данной ситуации Франция более не могла блокировать путь в Индию. А кроме этого, находясь на мысе, англичане могли обеспечивать безопасность собственных торговых путей. То, что со временем отношения между голландцами и французами наладились, англичан нисколько не смущало. Они предпочли остаться на мысе, откуда не ушли и по сегодняшний день.

Управление мысом должно было быть, по существу, лишь «патерналистским», однако Англия очень сильно злоупотребила своей властью. Так, например, здесь важные административные посты могли занимать только англичане. Содержание двенадцати высших английских чиновников поглощало фактически весь валовой продукт, произведенный в колонии. Кроме этого на остров без всякой пошлины доставляли товары из Англии. В 1814 году произошла официальная переуступка мыса на колонии Англии. Якобы за это Англия была готова заплатить 3 миллиона фунтов. На самом деле это было возвращение русских военных долгов, которые получила Голландия, чтобы строить крепостные сооружения, направленные против Франции. Во время дальнейших переговоров Англия смогла прибрать к рукам острова Цейлон, Маврикий, Мальту и колонию на мысе Доброй Надежды.

Проживавшие на мысе голландцы очень быстро ощутили на себе «благоприятное» воздействие англичан. Уже два года спустя англичане повесили шесть буров за «убийство в Шлахтерснеке», которое трактовалось как подготовка мятежа против Англии. Но на самом деле буры всего лишь защищались от грабительских набегов туземцев.

Для привлечения на свою сторону небольших негритянских племен англичане применяли проверенное средство — миссии по обращению язычников в христианство. Благодаря миссионерам был сделал блестящий шахматный ход — отмена рабства. Внешне это был действительно очень благородный ход. Что за чудесные и благородные англичане, истинные человеколюбцы, которые от чистого сердца возвращали свободу мелким и затравленным негритянским племенам!