Золото Каралона - Александр Цуканов

не знает. Геолог Алонин, судя по записям в полевой книжке, раз их не унесли, не украли, скорее всего, погиб. Знаю только я один и вот теперь ты. Раньше нельзя было, ты же знаешь, я с давних пор под колпаком у гебистов.

–– Да откуда я знаю, ты же шифруешься…

–– Помнишь щеголеватого штатского, что приезжал, когда мне в райкоме удостоверение ветерана ВОВ вручали? Так вот он тогда передал привет от майора Ахметшахова, в гости напросился. Пока ты на кухне крутилась, он настойчиво нудил про сотрудничество, что надо бы отблагодарить, все же старался майор с этой чертовой реабилитацией. Я не мог его грубо послать, отмыкивался, как бычок на веревочке.

–– Надо же! Потчевала его, улыбалась, думала симпатичный знакомый.

–– Правильно думала. Среди них – разные. А без кнута мы не могем…

Колымская трасса Магадан –Сусуман.

В кабине УАЗа начальник прииска «Тенька» Назаров в костюме и при регалиях, сидит сзади вместе с Цуканом. Главный механик, угрюмоватый, обиженный из-за того, что начальники выпивают, а он крутит баранку, – молчит, в разговор не вмешивается. Цукан после выпитой водки раскраснелся, скинул куртку. Подначивает.

– Я тебя, Васильич впервые вижу при орденах.

– Так ведь тридцать пять сезонов на Колыме. Вкалывали, дай бог! План хоть умри, но давай. И награждали достойно… А теперь солярка кончилась, прииск завтра встанет и спросить не с кого.

– Так ты Облснаб хотел орденами разжалобить…

– Тьфу на тебя, Аркадий! Я с жалобой к главе администрации ходил на прием. А помощник молодой, улыбчивый, что вы, Алексей Васильевич! Сначала к заместителю. Я Хромкину изложил про ГСМ, про фабрику, что обворовывают нас, занижая пробы по золоту, убытки несем миллионные. А этот прыщ, который на Колыме без году неделя: «А у вас есть доказательства?» Показываю Акты пробирной лаборатории. В итоге мне говорит: мы разберемся, вы лучше не лезьте в это дело… Я в прокуратуру. А там тоже самое: оставьте жалобу, мы разберемся.

– Остынь, Васильич. Может, коньячку? Ты что-то сбледнул… Я отловил на фабрике главного инженера Дмитриенко. А он мне отвечает: раньше пробу умышленно завышали, чтобы поднять план сдачи золота по району. «Ох, и сука же, нашел отговорку для дурачков».

Начальник прииска Назаров злится из-за того, что прииск теряет ежегодно около ста килограммов.

–– Сто тысяч граммов золота – это три-четыре новых бульдозера! А мы старье починяем. Чтоб им!..

Цукан сочувствует другу, ободряет, говорит, да не рви ты сердце.

Понятное дело, обидно. Поэтому я влез в разборки, но признаться тебе не могу. Запретили.

– Позже, позже, – отвечая на недоуменный взгляд Назарова, говорит Цукан, подносит палец к губам, кивая на механика.

Почти месяц Цукан потихоньку шуршал по знакомым мастерам, водителям, работавшим на золото извлекательной фабрике. Кое что нарыл. А как доказать? Пробирщицы хорошо получают, премиальные каждый квартал, местом дорожат, к ним не подступиться. Начальник охраны морду воротит.

Когда приехал в очередной раз навестить сотрудник, который назвался Ильей Петровичем, и передал привет от Ахметшахова, он не стал, точнее не захотел врать, сказал, что ворованный металл на фабрике долго не держат. Увозят раз в месяц по трассе через Кулу, потом катером на Нижнеколымск, а дальше, видимо, судном на материк.

Оперативник так и застыл с вилкой в руке. Он, словно бы прокручивал в голове план предстоящих действий, перспективу повышения по службе. Илье Коледанову давно хотелось выделится в оперативно-розыскном отделе, и чтоб похвалил непременно напористый цепкий майор Ахметшахов.

Коледанов подготовил подробный рапорт, изложил план операции по выслеживанию курьера и захвату бандитов возле катера на берегу Колымы. Майор сморщился, как от кислой морошки, но укорять Коледанова не стал. Приказал собирать информацию по ЗИФу.

– Нужно поднять личные дела руководителей фабрики, пробирной лаборатории, охраны, водителей.

Пришлось Коледанову заниматься скучной бумажной рутиной. Составлять дела оперативного наблюдения.

Когда Ахметшахов дал команду организовали плановый медицинский осмотр для ИТР на золото извлекательной фабрике, Коледанов нервно возразил, не понимая этой затеи.

– Для чего?

– Только так сможем внедрить нашего агента пробирщиком.

Ахметшахов оглядел с ног до головы молодого сотрудника, вспомнил свое, уфимское.

– Ладно, Илья Петрович, ты старший по ЗИФу. Работа со штатным агентом Мурсаковым, с позывным Поэт, только через тебя.

Коледанов вытянулся и, как ни старался, а радостной улыбки сдержать не смог.

У начальника пробирной лаборатории Смоковой – женщины сорокалетней, незамужней, с обесцвеченными волосами и простецки неприметным лицом, неожиданно выявили затемнение в легких с подозрением на туберкулез. На фабрику приняли нового специалиста Мурсакова, который любил цитировать Блока и Маяковского.

Мурсаков опытный агент, участвовал в операции по пресечению контрабанды икры в Магадане, на Сахалине. Когда прощались, он с какой-то простецкой улыбкой сказал: «Я просмотрел все документы по ЗИФ, думаю, это не бандиты, а мелкая хищнота, сплошная самодеятельность». Чем обескуражил Коледанова, но возражать иолодой опер постеснялся.

Прошло три недели. Сообщения приходили от Мурсакова скудные и неконкретные, у Коледанова возникло подозрение, что агент попал под влияние группировки. Золото чертовски обманчиво, любого может заразить своим блеском, как иная броская женщина.

В пятницу после обеда принесли расшифровку донесения от Поэта: «Подготовлена к отправке партия золота, предположительно в ближ. выходные. Прикрытие – поездка на рыбалку. Перекупщики из Нижнеколымска. Их контакты требуют доп. уточнений по месту».

Ахметшахов срочно без подготовки и доклада начальнику откомандировал Илью Коледанова вместе с напарником в поселок Кулу, под видом маркшейдеров. Опытного оперативника отправил в Нижнеколымск, где имелся хорошо проработанный внештатный осведомитель.

Трасса Сусуман-Магадан, мост через реку Колыма.

Коледанов ходит с нивелиром, напарник с раскладной рейкой. Они неторопливо передвигаются вдоль берега. Временами садятся перекурить. Чуть ниже моста катер, на нем двое со спиннингами. Похоже, изображают любителей летней рыбалки. Ночью офицеры поочередно дежурят на берегу с распухшим от комариных укусов лицами.

– Этих кровососов мазь Дета уже не берет

– Илья, что нам и завтра тут болтаться?

– Терпи Валера, генералом станешь…

– А куда ж мы генеральского сына денем.

Анекдот простенький, но в тему. В полдень рыбаки сматывают удочки, поднимают якорь. С оглушительным ревом, глиссируя на мощном японском моторе, уходят вверх по течению в сторону поселка.

– Что-то их припекло. Ишь, как рванули! – раздумчиво говорит Коледанов. Снимает с треноги нивелир, укладывает в штатный бокс.

– Полтора суток впустую… Давай хоть нормально пообедаем.

Возле Кулинской поселковой столовой стоит ЗИЛ-130, на дверце надпись: Тенькинская ЗИФ. Рядом двое курят, беседуют.

– Так это же наш Рыбачок! А второй, похоже, курьер с фабрики.

– Илья, будем брать?

– Да. Обходи слева. Встань сзади. Я начну разговор…

Коледанов подходит