Рокфеллеры - Екатерина Владимировна Глаголева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За этот месяц произошло очень важное событие. 5 сентября 1901 года президент Уильям Маккинли приехал на Панамериканскую выставку в Буффало; посмотреть на него и послушать его речь собралась толпа в 116 тысяч человек. Пиротехники устроили патриотический фейерверк; в вечернем воздухе повисла огненная надпись: «Добро пожаловать, президент Маккинли, вождь нашей нации и нашей империи».
На следующий день Маккинли ждали в «Храме музыки», где он должен был «окунуться в народ». Этого-то и опасались сотрудники администрации; личный секретарь президента Джордж Б. Кортелью дважды пытался отменить мероприятие, но президент всякий раз настаивал на своём участии. Стояла по-летнему знойная погода; к четырём часам дня к «Храму музыки» выстроилась длинная очередь: не каждый день выпадает шанс увидеть президента и пожать ему руку. Органист заиграл сонату Баха, и людская змея понемногу стала заползать внутрь. Среди людей, «склонившихся перед великим правителем», находился 28-летний рабочий-металлист Леон Чолгош из семьи польских эмигрантов, пришедший, чтобы его убить.
В июле в Кливленде, превратившемся в центр движения анархистов, состоялось публичное выступление Эммы Голдман, проповедовавшей индивидуальный террор (её муж Александр Беркман сидел в тюрьме за покушение на Генри Клея Фрика). Её слова произвели в душе Леона Чолгоша эффект искры, попавшей на сухую паклю. Теперь он знал, что ему делать. В день приезда Маккинли в Буффало он тоже стоял в толпе, но не стал стрелять, боясь промахнуться. Теперь же, когда президент с улыбкой протянул ему руку, Чолгош тоже поднял руку, обмотанную платком, и дважды выстрелил из спрятанного в платке револьвера 32-го калибра (прошлым летом точно из такого же другой анархист застрелил итальянского короля Умберто I). «На мгновение наступила почти полная тишина, как затишье после громового раската, — писала „Нью-Йорк таймс“. — Президент какое-то время стоял неподвижно, с выражением нерешительности, почти удивления на лице. Потом он сделал шаг назад, а по его чертам разлилась мертвенная бледность. Толпа не сразу поняла, что случилось нечто серьёзное». Первым опомнился высокий чернокожий парень Джеймс Паркер, тоже стоявший в очереди: он ударил Чолгоша и помешал ему выстрелить в третий раз. Только тогда на убийцу набросились солдаты и агенты охранной службы. Маккинли попросил не допустить линчевания, и Чолгоша увели. «Моя жена, — прошептал Маккинли своему секретарю Кортелью, глядя, как по его белому жилету расплывается ярко-красное пятно. — Скажите ей очень осторожно, очень осторожно!»
Президента перенесли в больницу при выставке. Единственный врач, которого удалось найти, оказался гинекологом; тем не менее Маккинли срочно прооперировали. Одна из пуль отскочила от пуговицы и ударила его в грудину, не причинив большого вреда, но вот вторая угодила в живот. Врач сумел зашить рану и остановить кровотечение, однако не мог найти пулю, которая, по его мнению, застряла где-то в спине. Примечательно, что на выставке в Буффало демонстрировалась примитивная установка для просвечивания икс-лучами, но использовать её по назначению никому и в голову не пришло.
После операции президент вроде бы пошёл на поправку. Газеты сообщали, что он бодрствует и даже читает газеты. Вице-президент Теодор Рузвельт настолько успокоился, что даже отправился отдыхать в Адирондакские горы. Но 13 сентября состояние Маккинли резко ухудшилось: внутренняя гангрена поразила стенки желудка и вызвала заражение крови (никакая антисептика при операции не применялась). Он ослабел на глазах, потерял сознание и в четверть третьего ночи 14 сентября умер на руках у жены.
Чолгош заявил полиции, что «исполнил свой долг», поскольку у республики не должно быть правителей. Он настаивал, что действовал один, но в Чикаго всё равно провели облаву и арестовали с дюжину анархистов. 10 сентября пришли и за Эммой Голдман. Однако потом всех пришлось отпустить. Зато Чолгош 23 сентября предстал перед судом, а 29 октября был казнён на электрическом стуле, так и не раскаявшись в содеянном.
Английский король Эдуард VII и другие европейские монархи объявили траур по убитому президенту. 17 сентября гроб с телом Маккинли выставили в ротонде Капитолия для прощания; тысячи людей часами стояли под дождём, чтобы войти внутрь. Затем траурный поезд проследовал через несколько городов до Кантона, штат Огайо, — родного города Маккинли. Биржу лихорадило, но на фоне траура падение котировок осталось незамеченным.
Первая леди сопровождала гроб с телом мужа, моля Бога, чтобы Он забрал и её. (Остаток дней она проживёт в Кантоне и умрёт в мае 1907 года, в 59 лет, за несколько месяцев до открытия мраморного монумента в память о её муже.)
По всей стране разлетелись слухи, что убийство президента — лишь часть большого заговора. В Чикаго бродячий торговец рассказывал репортёрам, что он якобы подслушал в поезде разговор анархистов: следующими будут Морган и Джон Д. Рокфеллер. Резиденцию Рокфеллера окружило плотное кольцо охраны. Однако истинная опасность исходила от нового президента страны — им стал Теодор Рузвельт, принеся присягу в день смерти Маккинли. «Большинство законов против трестов, не только внесённых, но и введённых в действие, — не умнее средневековой буллы против кометы и ничуть не эффективнее её», — заявил он. Рузвельт делил тресты на плохие, обманывавшие потребителей, и хорошие, назначавшие справедливые цены и предоставлявшие качественные услуги. Он собирался сосредоточить усилия на борьбе с плохими трестами, символом которых для него была «Стандард ойл»…
Марк Ханна посоветовал новому президенту, самому молодому в истории страны, избегать провокационных заявлений, и тот устроил ужин в честь Джона Моргана, сказав одному из членов кабинета: «Вот видите, я делаю усилие, чтобы стать консерватором, поддерживающим связь с могущественными людьми, и, на мой взгляд, заслуживаю поощрения». Он также обращался за советами к сенатору Олдричу и дружелюбно вёл себя с бизнесменами. Однако Генри Флаглер не стал искать с ним личной встречи. Чутьё побуждало его остерегаться — как и Джона Д. Рокфеллера.
Настал день свадьбы Джона-младшего. 8 октября Рокфеллеры прибыли в Провиденс в частном вагоне, забронированном Джоном Д., и поселились в отеле «Наррагансетт». Вместе с родителями Джона и тётей Лют приехали дядя Уильям с тётей Мирой, Альта и Бесси с мужьями, Уильям и Перси с жёнами и даже Джеймс Стилман-старший. Эдит с Гарольдом находились в Швейцарии: Гарольду, впавшему в депрессию после смерти Джека, потребовалась помощь психиатра.
Дяди Фрэнка тоже не было. В 1900 году он решил окончательно заделаться скотоводом. Он рассказывал журналистам, что на эту мысль его навели опыты с морскими свинками: он скрещивал их, чтобы получить определённый окрас. На ярмарке в Канзасе Фрэнк купил за 5050 долларов быка-производителя герефордской породы, привезённого из Англии, и был избран президентом Ассоциации селекционеров Герефорд, а потом подарил ценного телёнка местному сельскохозяйственному колледжу. Он