Москва. Путь к империи - Александр Торопцев

Противоречия между боярством и царем вылились в начале второй половины XVI века в опричнину. Жестокость Ивана IV Васильевича не была одобрена честными служителями Православной церкви. Грозный царь жестоко расправился с ними. Он же нанес первый серьезный удар по материальному благополучию церкви. Лишить ее всех преимуществ он не смог. Или не успел.

В начале XVII века Православная русская церковь оставалась крупнейшим владельцем земель, богатых и хорошо возделанных. Факты говорят о том, что русские монастыри сыграли позитивную роль в борьбе русского народа против интервентов и бунтарей во времена Смуты, но те же факты говорят о том, что церковь в те труднейшие годы не очень-то спешила поддержать финансами борьбу с интервентами. Кузьма Минин и Дмитрий Пожарский собирали второе ополчение в основном на народные средства, хотя справедливости ради стоит отметить подвиг защитников Троице-Сергиева монастыря, героическая оборона которого сыграла весьма заметную роль в борьбе против интервентов и бунтарей.

Противоречия между церковной и светской властями в начале XVII века еще не вылились в серьезную борьбу, но борьба была неизбежной, и одной из главных побудительных причин, стоит еще раз подчеркнуть, явилась мощь церкви, ее богатство. А их накопление стало возможно потому лишь, что мудрые ханы Орды в XIII–XIV веках, пытаясь расколоть русский народ, предоставили Русской церкви режим наибольшего благоприятствования.

Ход был верный, но цели своей ханы не добились! Русский народ был един, а значит, силен на поле Куликовом, во время похода в Восточную Европу Тамерлана, на рубеже XV–XVI веков, когда великий Бабур, мечтавший повторить воинские подвиги Чингисхана и Хромца Железного, даже не подумал о завоевании Восточной Европы, а двинулся в ослабленную междоусобицей Индию, взял ее, основал династию Великих Моголов.

Русский народ выстоял в тяжкие годы Смутного времени, избрал себе в цари Михаила Федоровича Романова, отец которого вскоре стал патриархом всея Руси. Тем самым Православная русская церковь обрела в лице патриарха отца законного царя!

Иван III Васильевич (1440–1505)

Последние дни вольностей удельных

Иван III Васильевич родился в 1440 году. К этому времени, во-первых, собранный вокруг Москвы русский люд постепенно начал превращаться в народ с общими для всех устремлениями и целями, и народ этот созрел уже для великих дел, для окончательного и бесповоротного утверждения в стране единодержавия; во-вторых, ослабли две другие, совсем недавно мощные политические силы в Восточной Европе; в-третьих, еще не окрепли в достаточной степени (чтобы активно влиять на судьбу Руси) государства, расположенные сразу за пределами Восточной Европы; в-четвертых, ближайшие предки Ивана III подготовили почву для крупных преобразований.

Еще в 1437 году Золотая Орда распалась в очередной раз, и теперь собрать ее в единое государство не смог бы даже самый искусный политик. Под ударами старых и новых врагов ослабла Литва. Крепко помогало Литве Польское королевство, но не всегда великие князья литовские, мечтающие о самостоятельности, были рады этой помощи, а сами поляки чувствовали себя не совсем уютно из-за постоянного натиска с запада — со стороны германских императоров, да и с юга — со стороны венгров и степняков. В Скандинавии в середине XV века стала нарождаться новая сила — Швеция, пока зависимая от Дании, но сама контролирующая Финляндию. Время Швеции придет чуть позже, в 1523 году, когда она освободится при Густаве I от Дании, но уже во время правления Ивана III она оказывала заметное влияние на ход дел в Прибалтийском регионе. На востоке от Москвы в сороковых годах XV столетия после распада Золотой Орды было создано Казанское ханство — не очень сильное, но молодое и дерзкое. Сама Золотая Орда контролировала теперь незначительные территории в низовьях Дона и Волги. В середине этого века за Черным морем быстро окрепли турки-османы. В 1453 году они сокрушат одряхлевшую Византийскую империю, захватят Константинополь, продолжат завоевания на Балканах, в других точках Евразии, но до Восточной Европы они доберутся еще не скоро, а значит, не смогут помешать Ивану III вести здесь свои дипломатические игры, от результата которых во многом зависел успех всего дела русских.

Как же распорядился этим политическим наследством Иван III Васильевич, который в 1462 году представлял собой уже опытного политика и военачальника, хотя историки оценивают его деятельность по-разному?

«Историки смотрят на него различно. Соловьев говорит, что только счастливое положение Ивана III после целого ряда умных предшественников дало ему возможность смело вести обширные предприятия. Костомаров судит Ивана еще строже: он отрицает в нем всякие политические способности, отрицает в нем и человеческие достоинства. Карамзин же оценивает деятельность Ивана III совсем иначе: не сочувствуя насильственному характеру преобразований Петра, он ставит Ивана III выше даже Петра Великого. Гораздо справедливее и спокойнее относится к Ивану III Бестужев-Рюмин. Он говорит, что хотя и многое было сделано предшественниками Ивана и что поэтому Ивану легче было работать, тем не менее он велик потому, что умел завершить старые задачи и поставил новые»[126].

Поначалу он действовал осторожно, хотя уже первые его самостоятельные шаги могли подсказать даже очень равнодушному к политике человеку, что Иван III Васильевич будет продолжать политику Даниила Александровича — Ивана Калиты — Дмитрия Ивановича — Василия Темного, то есть политику Москвы.

В 1463 году он, используя дипломатический дар дьяка Алексея Полуэктова, присоединил к Московскому государству город Ярославль. Сделать это было совсем не трудно. Ярославские князья практически не оказали никакого сопротивления. Начинал Иван III с самого легкого. В том же году, уже хорошо представляя себе внутреннюю политику основных своих соперников и, главное, очередность, в которой они будут выходить с ним на бой, он заключил с сильным князем тверским мир, затем женил князя рязанского на своей дочери, признал его самостоятельным князем. Так ведут себя опытные поединщики, когда судьба выводит их на поле боя сразу с несколькими противниками. Нейтрализуя с помощью всевозможных маневров самых сильных из них, они наносят удары по слабым, выводят их из смертельной игры по очереди. Конечно же, выиграть такой бой могут только исключительно одаренные поединщики, прекрасно чувствующие расклад сил в каждый момент, усыпляя сильного, убивая слабого, держа в нервном напряжении равного. Сложное искусство! Иван III Васильевич владел им в совершенстве.

«В лета пылкого юношества он изъявлял осторожность, свойственную умам зрелым, опытным, а ему природную; ни в начале, ни после не любил дерзкой отважности; ждал случая, избирал время; не быстро устремлялся к цели, но двигался к ней размеренными шагами, опасаясь равно и легкомысленной горячности и несправедливости, уважая общее мнение и правила века. Назначенный Судьбою восстановить единодержавие в России, он не вдруг предпринял сие великое дело и не считал всех средств дозволенными»[127].

В 1463–1464 годах он, «проявив уважение к старине», дал Пскову того наместника, которого хотели горожане, обиженные действиями ставленника Москвы. Но когда, возгордившись, они захотели получить большее, то есть «отложиться» от новгородского владыки и создать свою самостоятельную епископию, Иван III неожиданно проявил жесткость, не пошел на поводу у расхрабрившихся псковичей, повелел, «уважая старину», оставить все как было. Слишком много самостоятельности давать Пскову не стоило. И старина тут ни при чем. Тут под боком Ливонский орден, Литва, Дания, ганзейские купцы, шведы… Самостоятельность и тяга людей к ней похвальны, но только не в приграничных землях и не в такой стране, которая выруливает по дороге истории на колею единодержавия. Иван III очень тонко чувствовал возможности, способы и средства достижения каких-либо целей, плюсы и минусы единодержавия. Новгородцы, обрадованные решением великого князя, попросили у него войско для наказания псковичей. Иван III отругал их за эту инициативу, чем показал, что подобные вопросы в централизованном государстве решает монарх, на то он и существует.

В 1467 году на Русь опять наведалась чума. Народ встретил ее «с унынием и страхом». Устали люди от этой коварной напасти. Народу она погубила великое множество — более 250 тысяч человек. Но сокрушался князь московский не только из-за повального мора: в тот год внезапно умерла любимая жена Ивана III — великая княгиня Мария. Если верить источникам, ее погубила не чума, а яд. Современники считали, что княгиню отравили (тело несчастной невероятно раздуло под действием яда). Сын Василия Темного очень переживал. Он хоть и не поверил, что было совершено отравление супруги, но от этого ему легче не стало.