Люциана. Трилогия - Алекс Джиллиан

— Спасибо. Что тебе нужно? — скрестив на груди руки, настороженно спросила Мила. Мужчина пожал плечами.

— Сам не знаю. Я позвонил тебе в офис. Алекс рассказал мне, что у тебя беда.

— Кто тянул за язык этого балбеса. — выругалась Мила. — Позлорадствовать пришел?

— Нет. Выразить соболезнования. Я знаю, как ты мечтала о ребенке.

— Да, ты что! — фыркнула Ларина с пренебрежением. — Да что ты, вообще, мог обо мне знать? За десять лет мы и предложения друг другу не сказали.

— Не думаю, что это была целиком моя вина. — осторожно сказал Ларин. — Я не спорить пришел. А попросить прощения.

— Совесть замучила? — она была несколько удивлена его появлением и виноватым взглядом.

— Может, и так. Я никогда не желал тебе зла. Я о многом успел пожалеть за эти годы. — она посмотрел ей в глаза. — Я ведь не давал тебе развод не потому, что хотел помучить тебя, а потому, что не хотел отпускать. Я любил тебя… по-своему.

— По-своему — это сильно сказано. — усмехнулась Мила, холодно глядя на него. — И эта любовь стоила мне компенсации за половину квартиры и всего имущества. Мне в долги пришлось влезть, чтобы откупиться от тебя. — напомнила она. Толик даже не дрогнул, выдержав ее взгляд.

— Я просто не мог признать, как мне не хочется тебя терять. Я не отрицаю, что вел себя низко. Наверно, сейчас поздно говорить: прости?

— Ты слегка запоздал с извинениями. — Мила была ошарашена неожиданными признаниями бывшего мужа. Чем бы ни было вызвано раскаянье Ларина, оно было искренне. Она слишком хорошо знала, когда он лжет.

— Еще раз прошу прощения. Не хочу, чтобы мы оставались врагами.

— Я тоже. — немного подумав, призналась Мила. — Но и большими друзьями мы вряд ли станем.

— Кто знает? — Ларин лукаво улыбнулся, протянув ей руку. Мила слегка пожала ее.

— Ну, рассказывай, как ты живешь, раз уж пришел….

Ларин пробыл у нее чуть больше часа. Странно, но они ни разу не поругались. Оказалось, что он очень даже интересный собеседник и обладает не плохим чувством юмора. Почему раньше они не могли так вот просто разговаривать, смеяться, улыбаться друг другу. "Потому что я не дала ему шанса" — ответил ей внутренний голос. Глупо, винить во всем только его. В том, что семейная жизнь не сложилась, всегда виноваты двое. Она была слишком зациклена на себе, своих страхах, борьбе со своим внутренним я, чтобы попытаться понять своего мужа, захотеть понять. Они оба не были готовы к браку, хотя и были не детьми. Сейчас уже ничего не исправишь, но она приобрела опыт и постарается больше не совершать прежних ошибок. И, возможно, даже пересмотрит свое отношение к предложению Вадима. Если он так хочет на ней жениться, то почему бы нет? Удивительно, то, что именно бывший муж помог ей задуматься над этим

.

Вадим долго стоял перед дверью в злополучный дом. Он боролся со своими страхами. Всегда тяжело сделать именно первый шаг. Но ему пришлось. Иначе он никогда не переборет себя. Дверь со зловещим скрипом отворилась. Гостиная была залита солнечным светом. Абсолютно никаких страшных существ здесь не наблюдалось. Посмеявшись над своей глупостью, Вадим пошел к лестнице и испуганно замер, услышав за спиной легкие шаги. Вздрогнув, он обернулся, и облегченно вздохнул, увидев Марину. Девушка лучезарно улыбнулась. Вадим отметил для себя, что она, как всегда, чудесно выглядит. Бледно-голубая с глубоким вырезом блузка красиво оттеняла небесный цвет ее глаз, солнце сверкало в рыжеватых вьющихся локонах. Не смотря на кажущуюся невинность своего облика, Вадим явственно ощущал исходившие от нее флюиды, и как ни странно, реагировал на них. Его взгляд опустился на длинные стройные ноги, едва прикрытые короткой синей юбкой. А ведь она еще совсем девчонка. На вид не дашь больше двадцати, а как глазами стреляет. Неужели у нее нет нормального парня. Зачем ей понадобился слегка не молодой и занятой Вадим Розовский. Или ее просто возбуждает тот факт, что он является ее работодателем?

— Что вы здесь делаете, Марина? — вежливо спросил Вадим, отводя взгляд от симпатичных ножек юной обольстительницы.

— Как что? — она сделала наиграно удивленное лицо. — Я, вообще-то, здесь работаю.

— Точно. — подняв вверх указательный палец, произнес Вадим. Девушка рассмеялась тихим мелодичным смехом. — Что смешного?

— У вас было такое ошеломленное лицо, когда вы меня увидели. — пояснила она, сделав несколько шагов вперед. — Думали, встретить здесь кого-то еще?

— Вы же в курсе, что здесь произошло. Неужели не боитесь оставаться здесь одна? — удивленно спросил Вадим. Девушка помотала головой. Рыжие кудряшки разметались по плечам. Было в ней что-то определенно ангельское, но с примесью чертовщинки.

— Нет, ни сколечко. Этот дом очаровал меня с первого взгляда. У вас бывало ощущение какого-то внутреннего узнавания, словно вы уже бывали в каком-то месте, словно оно очень вам подходит?

— Но этот дом весьма мрачноват для подобных фантазий. — нахмурился Вадим, обводя взглядом гостиную, которая именно сейчас выглядела очень миролюбиво.

— Да вы что! Он прямо дышит тайной, воспоминаниями. Только представьте, сколько людей стояли на той ступеньке, на которой стоите вы, сколько рук касалось этих великолепных перил. А то, что произошло с вами и вашей женой, никак не связано с самим домом. Просто какой-то маньяк забрался сюда с целью наживы.

— Не думаю, что нападение было случайным. — сухо ответил Вадим, глядя в безмятежные голубые глаза. — Мы решили продать его. Лучше мне сразу сказать вам об этом, чтобы вы могли начать подыскивать себе другую работу.

— Но почему? Ведь дом просто замечательный. Просто нужно усилить охрану и все! Я жила здесь одна целую неделю. Никто не пытался на меня напасть.

— Жили здесь? Вы с ума сошли. Это же опасно. Ненормальная. А если бы что-то случилось? — воскликнул Вадим, уставившись на храбрую девицу. Может, это просто глупость, причина которой молодость.

— Никто бы даже не всплакнул обо мне. — с мягкой без тени горечи улыбкой отвечала Марина.

— Почему? — искренне удивился Вадим, сам не понимая, почему до сих пор стоит здесь и беседует с юной нимфой.

— Мои близкие умерли очень давно. Друзей почти нет. Я — одиночка.

— Довольно странно для такой юной девушки. — заметил Вадим, недоверчиво глядя в честнейшие в мире глаза.

— Почему? Я не очень общительна. Сверстники не понимают меня, а я не понимаю их. Все просто. Да мне и не нужен никто.

— Я бы не сказал, что вы не общительны. — иронично улыбнулся Вадим, засунув руки в карманы брюк. Девушка пробежалась пальчиками по лакированной поверхности журнального столика на изящной резной ножке.