Сиротский дом - Лиззи Пэйдж

близко от того места, куда я ездил по работе. Вот я и подумал… Не надо так удивляться, Клара. Мы вместе уже почти шесть месяцев.

– И что же ты подумал?

– Я подумал, что было бы правильно так поступить, Клара.

– Как именно «было бы правильно поступить», скажи на милость?

– Видишь ли, мне даже в голову не приходило, что можно действовать как-то иначе.

– А должно было бы прийти! Неужели тебе не достаточно того, что я с ним уже сто лет не общаюсь?

– Не волнуйся так, Клара. Его там все равно не оказалось. Я с ним так и не встретился.

– Вот как?

– Кажется, тебя это больше устраивает? То, что мне так и не удалось с ним повидаться? Но это просто потому, что дома никого не было.

– Но я все равно не понимаю, зачем ты туда поехал?

Клара знала, что ничего плохого Джулиан не хотел. Нет, на самом деле этого она как раз не знала. Так чего же, черт побери, он все-таки хотел?

– Успокойся, пожалуйста, – шепнул Джулиан, тайком поглядывая на других посетителей. – Я тебя такой никогда не видел.

Нет, ему просто никогда не доводилось видеть, чтобы я выражала какие-то иные чувства, кроме благодарности! Кларе показалось, будто чья-то рука сдавила ей горло. Она вдруг вспомнила, как Айвор объяснял, где какая звезда. Затем у нее перед глазами мелькнуло страшное видение: сбитый в небе самолет Майкла.

Ее тогда уверяли, что он наверняка умер мгновенно. Но что, если нет? Что, если он все понимал и знал, что его ждет? Что, если он меня звал?

Дышать стало совсем трудно. Уже достаточно плохо и то, что отец в Лондоне. Но еще хуже эта попытка Джулиана с ним встретиться. Хозяйский пес подошел и положил голову ей на колени. Она ласково его погладила. Какой чудный пес! Нет, надо как-то затормозить…

– В чем дело, Клара? Скажи, что с тобой.

– Подожди минутку. Мне просто нужно глотнуть свежего воздуха.

Клара, пошатываясь, выбралась наружу и оказалась в совершенно ином мире – мире выпавшего снега. Когда же успел пойти снег? Почему она все вечно замечает и узнает последней? Деревья вокруг стояли в белых одеяниях. И весь пейзаж совершенно переменился: теперь он дышал девственной чистотой и словно призывал начать все сначала. Но разве не того же хотела и она сама? Начать новую жизнь, ничем не запятнанную, ничем не испорченную. Новая жизнь, новая работа. И в этой жизни больше не будет ни испепеляющего гнева на отца, ни мучительной тоски по Майклу.

А теперь дыши. Дыши, пожалуйста.

Вскоре следом за ней на крыльцо вышел Джулиан. Впрочем, у нее уже руки стали неметь от холода, и она готова была вернуться.

Джулиан смотрел на нее серьезно и даже, пожалуй, немного робко. Щеки у него горели. Клара почему-то не могла оторвать глаз от его туфель, отполированных до блеска, изысканно дорогих. Чем-то они похожи на него самого, решила она. У Майкла обувь всегда была несколько грубоватой.

– Похоже, я совершил ошибку. – Джулиан редко говорил так тихо и еще реже признавал свои ошибки. – В данном случае я поступил совершенно неправильно, однако желание повидаться с твоим отцом у меня по-прежнему присутствует. Ты, наверное, догадываешься, зачем я к нему отправился?

И он протянул к ней руку ладонью вверх. На ладони лежала черная коробочка с приподнятой крышкой. Господи, подумала Клара, какой жаркий у него румянец, я его таким никогда не видела. В коробочке лежало сверкающее кольцо с бриллиантом. В точности как на картинке в каком-нибудь модном журнале.

– Я собирался просить у него твоей руки. Для этого я и хотел с ним встретиться. Я люблю тебя. Клара. Ты выйдешь за меня замуж?

* * *

Когда в тот день Клара вернулась в Грейндж, у них в саду было целое войско снежных ангелов и странных полуодетых снеговиков. Едва она открыла калитку, как над головой у нее просвистел снежок. Кидавший лишь чуть-чуть промахнулся. Впрочем, играть в снежки у нее настроения не было.

– Ступайте в дом, – крикнула она, и в ту же минуту второй снежок угодил ей прямо в лицо. Удар оказался довольно болезненным, а от подтаявшего снега на щеке остался неприятный мокрый след. И это послужило последней каплей.

– Очень смешно! – рассердилась Клара и грозно рявкнула: – Немедленно в дом! Билли, Барри, я кому сказала! Немедленно!

Алекс, Терри, Рита и Пег сидели вокруг кухонного стола при свечах и слушали, как Анита читает им вслух. Ну, прямо сцена из Диккенса, невольно восхитилась Клара.

– Больше всего мне нравится читать ей, – сказала Анита, указывая на Пег, которая даже голову на стол положила, чтобы было удобнее слушать. – Она замечательная слушательница. А все остальные вечно меня прерывают, требует, чтобы я читала быстрее, или говорят, что им скучно, или, – и тут Анита холодно глянула на Риту, – без конца повторяют: «Я хочу вашего кролика».

Клара быстренько отправила детей наверх, а сама принялась готовить чай. Анита сунула книгу в свою вместительную сумку, где уже лежали: запасной кардиган, уличные туфли, шарф, кошелек и несколько книг. Сумка, должно быть, весила тонну. Затем Анита, прищурившись, посмотрела на Клару.

– У вас что-то произошло с вашим солиситором? – спросила она.

– Нет. Да. Нет… я не знаю…

Анита прижала сумку к груди. Клара внимательно за ней наблюдала. Эта сумка была словно подготовлена для того, чтобы ее хозяйка могла в любой момент сорваться с места и бежать.

– Выходите замуж за мистера Уайта, Клара, – наставительным тоном промолвила Анита, надевая шубу. Ей решение этого вопроса казалось, видимо, столь же простым, как таблица умножения. – И жить вам сразу станет намного легче и проще.

* * *

Снег шел почти всю неделю – один снежный слой на другой. Сугробы росли и росли, и дети были в полном восторге. А Клара как раз ни малейшего восторга не испытывала. Она боялась обморожений и травм на скользком льду и срочно обратилась в Совет с просьбой приобрести детям варежки или перчатки, но ей отказали, заявив, что все это было куплено еще в прошлом году и нужно просто как следует поискать, Клара поискала, но безуспешно. И Айвор принялся сам вязать варежки. Одну из спиц он при этом держал во рту. Клару восхищала его сноровка, как и его способность владеть собой и быстро восстанавливать душевные силы, но ему она, разумеется, об этом не говорила. Знала, что он вообще громких слов не любит.

Однако ей было просто необходимо с кем-то поговорить